Обитель теней - Страуб Питер (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗

– Мой дорогой друг, я даже больше чем доволен, – ответил ему король, сидя верхом на великолепном белом скакуне и упиваясь собственным величием.

В тот вечер во дворце устроен был пир горой. Столы ломились от золотых блюд с жаренным на вертеле мясом, от драгоценных кубков, наполненных элем. Во время пира король с гордостью наблюдал, как его придворные, сильнейшие и храбрейшие рыцари трех королевств, оказывали почести его супруге; она же вела себя с ними как истинная королева, бросая ласковое слово одному, одаривая улыбкой другого, но при этом давая всем понять, что сердце ее целиком и полностью принадлежит одному лишь любимому супругу.

Когда король и королева покинули гостей и направились в супружескую опочивальню, не успел король запереть дверь и обнять жену, как из оконного проема послышался скрипучий голос:

– Минуточку, ваше величество!

Король, выругавшись, собрался уже выбросить незваного пришельца из окна, однако волшебник, ухватившись за подоконник, остановил его словами:

– Как же так, ваше величество? Сделкой вы довольны, слово я сдержал, теперь настало время вам сдержать свое.

– Ладно, ладно, забирай мои волосы, давай сюда бороду, только оставь нас поскорее! – проговорил король, в то время как королева продолжала раздеваться.

– Сказано – сделано! – провозгласил колдун и щелкнул пальцами.

И в тот же миг король скорчился от такой муки, которую испытывать ему еще не доводилось. Невероятная боль пронзила его, разрывая на части, глаза вылезли из орбит, череп, казалось, раскололся, и он рухнул на колени.

Перед глазами королевы, которая, как ни в чем не бывало, закончила раздеваться, и колдуна, на губах которого играла такая же улыбка, как у Лестера Тщеславного в минуту смерти от яда последнего его родственника, старый король превратился в козла. Его седые волосы стали жесткой шерстью, еле прикрывающей плешь, а нижнюю часть лица – теперь уже морды – закрыла длинная хиленькая бороденка.

Как он ни блеял – то злобно, то жалобно-отчаянно, как ни лягался копытцами, вернуть человеческий облик ему было не дано.

Козел был отправлен к поварам на кухню, волшебник присоединился к королеве в супружеской постели, а рыцари тем временем продолжали пировать. Так они и прожили долго и счастливо: колдун и его красавица-жена – властелины обширнейшего царства – под защитой бесчисленного войска.

Глава 12

– Ну и что из всего этого следует? – задал вопрос Том, дрожа от холода, а может, и от нехорошего предчувствия.

На губах мага играла такая же улыбка, как у колдуна из его сказки.

– Неужто все еще не ясно? Роза не в состоянии покинуть Обитель Теней, вот и все. Ты, Том, конечно, волен с ней целоваться-обниматься, но учти, что верить ей нельзя, ни одному ее слову. Ей неизвестно, что такое правда, понимаешь?

– Но это же.., чудовищно.., нет, это просто смешно… Вы лжете!

Том резко повернулся и пошел прочь. А Коллинз все не умолкал:

– Я тебя прекрасно понимаю и не виню за хамство, только ради всего святого не забывай, что я тебя предупредил.

Не воспринимай ее всерьез, ты слышишь? – Том уже был возле чугунной лесенки. Поставив ногу на нижнюю ступеньку, он услыхал, как маг выкрикнул:

– В жизни то и дело случаются неожиданные и крутые повороты: сегодня ты король, завтра – козел. И не воображай, пожалуйста, будто ничего подобного с тобой произойти не может.

Глава III

ДВЕ ИЗМЕНЫ

Глава 1

Поздним вечером туман не только висел над озером, но и клубился в лесу. Фонари, развешанные на деревьях, мерцали тусклым желтым светом.

– Как бы нам не потеряться, – проговорил Дэл и взял Тома за руку. Так они и пробирались между деревьев, взявшись за руки, будто малыши без мамы.

Коулмен Коллинз уже поджидал их на поляне под шестым фонарем, восседая на совином троне.

Том нервно сглотнул, зная, что еще до окончания повествования мага увидит Розу вон на той, похожей на туннель, просеке.

– Чародей и его два ученика, – пробормотал Коллинз, поворачиваясь к ним. Говорил он, слегка запинаясь, а коленями зажимал уже, видно, полупустую бутылку, – Бредущие, точно сироты, сквозь тьму и пелену тумана… Вы, мальчики, изумительно пунктуальны. Ну, присаживайтесь на свои обычные места и слушайте предпоследнюю главу моей автобиографии. Погода как раз подходящая…

Глава 2

– Стоял такой же вот туман в тот день, когда я дезертировал из вооруженных сил Соединенных Штатов. Шла первая неделя декабря, то есть война уже дней двадцать как закончилась. Я находился в Англии в ожидании прибытия документов об увольнении из армии. Спекл Джон, добившись увольнения неделей раньше, был уже в Париже. Я не видел других оснований задерживать меня, кроме как обычных бюрократических проволочек да нежелания государственной машины отпустить наконец на все четыре стороны тех, кто отслужил ей верой и правдой. Да я, строго говоря, на службе уже и не был, я просто ждал свои документы, расположившись в большом помещичьем особняке, превращенном в госпиталь и одновременно в санаторий для выздоравливающих, – было это в Суррее. Пациенты, даже тяжелораненые, пребывали в приподнятом настроении перед скорой отправкой на родину, однако чем дольше тянулось время, тем тоскливее становилось. Никто не знал, когда наконец придут документы, и вскоре поползли слухи, что кое-кто будет уволен – или, как говорили англичане, демобилизуется – не раньше чем через год. Должен заметить, что слухи эти впоследствии частично подтвердились, и даже восемь месяцев спустя многие американские военные оставались все еще во Франции.

Вы, ребята, разумеется, не знаете, что такое Суррей. Местность там удивительно красивая, и до войны графство это не без основания считалось раем земным. Вот только погода, по крайней мере во время моего там пребывания, подвела: было жутко холодно и промозгло. Более мерзкой погоды я в жизни не встречал: она так и навевала мысли о разрушенных надеждах и несбывшихся мечтах. Англия потеряла в той войне, наверное, целое поколение мужчин, что особенно сильно ощущалось в таких вот деревеньках Суррея. В общем, получив письмо от Спекла Джона из Парижа, я понял, что здесь мне больше не выдержать.

Итак, в первую неделю декабря я просто-напросто сбежал с одним лишь вещмешком, в котором были несколько книг, бритва и зубная щетка. Две мили до деревни я протопал пешком, затем пару часов дожидался поезда до Чаринг-Кросс [12].

В момент посадки я превратился в дезертира и, следовательно, государственного преступника, разъезжающего по городам и весям с поддельными документами, предусмотрительно приобретенными еще во Франции, на черном рынке.

Выписаны они были на имя Коулмена Коллинза, и таким образом лейтенант Чарльз Найтингейл окончательно перестал существовать.

Меня, конечно же, разыскивали, кстати по той же причине, из-за которой я и оказался в своего рода ссылке в Суррее. Я уже вам рассказывал про то, как однажды исцелил сразу пятерых, совершенно обалдев от открывшегося во мне дара. Не знаю, что на меня нашло. Во всем, наверное, виновато нетерпение. Только что капитулировала Австро-Венгрия после поражения от итальянцев при Витторио-Венето; Германия находилась на последнем издыхании и, как понимали абсолютно все, была обречена. Короче, я рвался на волю, и, ребятки, я дал-таки себе волю. Пятеро сразу, вы можете себе представить? Медсестра-ирландка вообразила, что в моем образе перед нею предстал сам сатана. Сие идиотское с моей стороны шоу произвело, сами понимаете, настоящий фурор.

Уизерс все отлично видел и, как только покончил со своей работой, вылетел из операционной, как пробка из бутылки шампанского. Ясное дело, отправился к полковнику, но меня это совершенно не волновало. Не стану долго распространяться, замечу только, что, прежде чем меня отправили в Англию, обо мне поползли новые слухи, но уже не среди горстки солдат-негров, а повсеместно, в том числе во французской и английской прессе. Появились заметки под заголовками вроде: "Чудо на поле боя" – сначала в одной газетенке, потом в другой, и пошло-поехало. К тому времени, как я самостоятельно уехал из Йоркшира, английские репортеры организовали свой, частный, розыск, "чудо-доктора". Я мог бы запросто стать всемирной знаменитостью, если б только пожелал, однако меня меньше всего устраивала роль обезьяны в зоопарке. Я спал и видел Париж, себя со Спеклом Джоном на сцене, переполненный, восхищенный зал. Но еще больше я стремился к обладанию тем тайным знанием, перед которым исцеление ладонями и пальцами не более чем детская забава.