Возвращение в темноте - ван Ластбадер Эрик (книги серии онлайн .txt) 📗
Внезапно удары прекратились. Кроукер открыл глаза, залепленные грязью и кровью. Держа в одной руке камень духов Хумаиты, Хейтор другой рукой доставал скальпель.
– Антонио просил меня подождать его. Он сказал, чтобы я не трогал тебя без него. – Хейтор усмехнулся. – Глупый, он слишком осторожен! Сейчас это ни к чему. Смотри, как камень Хумаиты залечил мою рану! Сегодняшняя ночь принадлежит охотнику, а не его жертве! – Он наклонился к Кроукеру. – Посмотри мне в глаза, я хочу, чтобы ты увидел в них свою смерть!
И действительно, Кроукер увидел в его янтарных глазах что-то такое, что заставило его внутренне содрогнуться. Он знал, что в таком положении не сумеет оказать сопротивления Хейтору. Но должен же быть какой-то выход!
– Хейтор, – неожиданно спокойно сказал он. – Скажи мне, неужели Антонио до сих пор любит Розу?
– Что еще за ерунду ты несешь? – Скальпель остановился в сантиметре от лица Кроукера. – Думаешь отвлечь меня своим враньем?
Во что бы то ни стало Кроукеру было необходимо сейчас выиграть время.
– Разве ты ничего не знаешь? Когда Антонио увидел меня в доме Сони, он почувствовал некое сходство между нами. Нас с ним сблизила гибель любимых женщин – Сони и Розы.
– Я не знал, что он ходил в дом Сони. – В голосе Хейтора прозвучала едва уловимая нотка нерешительности. – Он ничего не говорил мне об этом.
– Ну конечно, не говорил. – Кроукер старался незаметно высвободить свою биомеханическую руку. – Ты бы стал спрашивать, зачем он это сделал, а он не посмел бы сказать тебе правду. Ведь он пришел туда, чтобы вновь пережить гибель Розы... и во всем исповедаться мне.
Глаза Хейтора затуманились.
– Зачем ему это было нужно?
– Ты оказался прав – Роза действительно изменила его душу. И когда ты убил ее, он впервые задумался над тем злом, которое вы оба принесли в этот мир.
Хейтор вздохнул с некоторым облегчением.
– Вот теперь я точно знаю, что ты врешь! Если то, что ты сказал, правда, почему же Антонио продолжал убивать?
– Все очень просто, он уже не мог остановиться без посторонней помощи. – Кроукер нашел в грязи удобную точку опоры для рывка. – Вы оба зашли в тупик, вы больше не властны над своими поступками, так ведь, Хейтор?
Хейтор молчал, мрачно кивая головой.
– Только вот беда – Антонио не может так больше жить. Собственно говоря, он никогда не мог так жить. Еще Хумаита разглядел в нем эту искру человечности и пытался настроить его против тебя. Я прав, Хейтор?
– Хумаита, – прошипел Хейтор сквозь сжатые зубы. – С самого начала он настаивал на том, что каждый из нас – отдельный человек со своей собственной индивидуальностью. Он не признавал существования особой связи между нами. О, как страшно он ошибался! Он пытался разделить нас. Но зачем? Разве он не понимал, что мы не можем жить друг без друга?
Кроукер постепенно начинал понимать скрытый смысл слов Хейтора.
– Ты хочешь сказать, что ты не можешь жить без Антонио?
– Нас всегда должно быть двое! – яростно воскликнул Хейтор. – Всегда и во всем!
– Нет, не во всем. – Сейчас жизнь Кроукера зависела от того, насколько правильным окажется его предположение. – Ведь в убийстве Хумаиты принимал участие только один из вас.
Воцарилось долгое молчание.
– Нет, двое, – неожиданно по-детски упрямо произнес Хейтор.
– Нет, – твердо сказал Кроукер, уже не сомневаясь в своей правоте. – Его убил ты! Ты всегда был кровожадным, ненасытным охотником! И это ты убил Хумаиту!
Хейтор молчал, целиком уйдя в воспоминания о той ночи на реке Парагвай...
– В ту ночь, когда я убил его, шел сильный дождь, – едва слышно произнес он. – Я утопил его. Помню, как у него изо рта шли пузырьки воздуха, это было так красиво! Он был удивительно спокоен, словно заранее знал, что с ним произойдет. От этого мне было как-то не по себе. – Хейтор облизал пересохшие губы. – Антонио сказал потом, что я сорвался с цепи. Он намеренно сказал именно эти слова, чтобы показать, каким страшным зверем я был. Он всегда старался вдолбить в мою голову, что Хумаита очень много сделал для нас, за что мы должны быть ему благодарны. Но я-то знал правду! Я видел, как старик всячески пытался разделить нас, разорвать нашу связь. Я ничего не стал говорить Антонио, все равно он бы не понял меня. Он бы сделал все возможное, чтобы остановить меня, не дать мне убить Хумаиту. Он держал в своих руках поводок от моего ошейника, дергая за него всякий раз, когда ему это казалось необходимым.
– Однако в ту ночь Антонио не удалось удержать тебя на привязи, – сказал Кроукер. – Роза оказалась права. Он проклят, потому что он превратился в твоего сообщника, и эта мысль гложет его, не давая ни минуты покоя.
Открыв рот в беззвучном крике, Хейтор бросился на Кроукера, стараясь вонзить скальпель ему в горло. И в ту же секунду Кроукер вырвал из грязи свою биомеханическую руку и изо всех сил ударил Хейтора. Скальпель отскочил от кисти протеза, сделанной из поликарбоната, и вскользь прошелся по правому плечу Кроукера.
Увидев брызнувшую кровь, Хейтор страшно закричал и снова всадил скальпель в ту же рану. От невыносимой боли Кроукер чуть было не потерял сознание, удивляясь, как легко он может сдаться и погибнуть, и одновременно страшно злясь на себя за это.
Его взгляд случайно упал на биомеханический протез, и его мозг озарила молнией рискованная идея, от которой он сам содрогнулся. Выброс адреналина в кровь дал ему несколько драгоценных мгновений ясного сознания.
Он сжал механические пальцы, и зеленое яблочко, зажатое в его ладони, превратилось в кашу. Раскрыв пальцы, он неожиданно запихнул расплющенное яблочко прямо в открытый рот Хейтора и одновременно ударил правой рукой по адамову яблоку на его шее. Тот рефлекторно проглотил зеленоватую кашицу, в которую превратился едкий плод манзаниллы, и тут же глаза его наполнились слезами.
Душераздирающий крик Хейтора испугал даже рысь, которая до той поры внимательно наблюдала за двуногими тварями. Одним прыжком зверь исчез в мангровых зарослях.
Изгибаясь во все стороны и принимая немыслимые позы, Хейтор царапал ногтями горло, грудь и живот, словно пытался разодрать кожу. Его глаза закатились так, что были видны только белки. Рот судорожно раскрывался и закрывался.
Вдруг он сверхъестественным усилием воли заставил себя остановиться. Дрожащей рукой он вынул из кармана камень духов Хумаиты и прижал его к середине груди.
В первые мгновения, казалось, ничего особенного не произошло. Стояла удивительная тишина. Дождь прекратился, не было слышно порывов ветра. Казалось, вся природа затаила дыхание в ожидании исхода смертельной схватки людей.
– Ну вот, видишь? – Хейтор спокойно сел на землю. Он уже не бился в судорогах, побледневшее было лицо вновь обрело прежний цвет. – Хета-и защищает меня от любого яда. Ты ничего не сможешь со мной сделать. Пожалуйста, можешь попробовать еще...
Внезапно его голос пресекся, глаза расширились, а живот вдруг стал на глазах раздуваться. Ужас исказил его лицо. На лбу выступил пот, струйки которого потекли по щекам и за ушами. Черты лица неузнаваемо исказились от боли и страха.
– Я... Я... – Его глаза опять закатились, нижняя челюсть отвисла и изнутри послышалось странное долгое шипение. Вздувшийся живот стал на глазах опадать.
Кроукер осторожно приблизился к нему, чувствуя странный запах, исходивший не только из открытого рта, но, казалось, из каждой поры на его теле. Еще не пощупав пульс, Кроукер уже был уверен, что Хейтор мертв. Протянув руку, он взял с его ладони камень духов Хумаиты.
Резкая боль в правом плече заставила его бросить Хейтора и отправиться на поиски ямайского кизила. Чтобы остановить кровотечение и успокоить страшную боль, надо было содрать кору с кизилового дерева и приложить ее влажной стороной к ране. Много лет назад местные индейцы сушили эту кору, а потом растирали в порошок и сыпали его в воду. Рыба, проглотившая этот порошок, впадала в наркотическое состояние и всплывала на поверхность, где рыбаки спокойно собирали ее сетями.
