Лик смерти - Макфейден Коди (книги полностью бесплатно txt, fb2) 📗
Мало того, я ничего не прошу. Надеюсь, но не прошу. Мы с Бонни избавились от многих вещей. Мы превратили комнату Алексы в мастерскую для Бонни. Осталось последнее: «Раз2трислезыу3».
Я вдруг поняла: страх набрать этот пароль — не просто страх перед неизвестными фактами. Вы любите человека, живете с ним, вступаете в брак. И всю жизнь познаете его. Каждый день, каждый месяц и год я открывала что-то новое в Мэте. Потом он умер, открытия прекратились. До этой минуты.
Если я наберу «Раз2трислезыу3» и кликну папку с заголовком «Личное», я найду что-нибудь хорошее — или не очень хорошее. В любом случае информация эта станет последним открытием. Я боялась завершенности.
«Может, оставить на будущее? Сохранить до того дня, когда я стану седой, старой и буду скучать по нему?» Не обращая внимания на текилу, я подалась вперед и щелкнула мышкой по папке. Я набрала пароль и логин и, увидев иконки, поняла: это фотографии. Все они были пронумерованы. Я навела курсор на одну из них и остановилась. «Что я увижу, если щелкну по ней?» На мгновение, всего на мгновение, я решила все удалить. Но передумала. Я кликнула по первой фотографии, и она развернулась передо мной. Я открыла рот от удивления. «Это же мы. Мы с Мэтом. Мы занимаемся любовью!» Я погрузилась в воспоминания. Фотография сделана сбоку, поэтому наши тела видны в профиль. Моя голова запрокинута, веки опущены в исступленной сосредоточенности. Мэт смотрит на меня сверху, его рот слегка приоткрыт. Это не художественный кадр, но и не порнография. Это любительский снимок.
Мы с Мэтом достигли периода в отношениях, который, я знаю, бывает у многих семейных пар. Когда секс обретает особую прелесть и становится предметом сосредоточенного изучения. Вы ищете что-то новое, экспериментируете, немного отходя от своих привычных, комфортных поз. В конце концов вы находите компромисс, позу, которая возбуждает вас, но не вызывает стыда. Подобные эксперименты не всегда приятны. Иногда они даже могут показаться унизительными. Мы с Мэтом пробовали фотографировать друг друга обнаженными и во время секса. Подобные эксперименты возбуждали нас поначалу, но недолго. Не потому, что мы стали стыдиться — просто мы прошли этот этап. Попробовали из любопытства и занялись другим.
Я просматривала наши фотографии одну за другой, вспоминая каждое мгновение. Вот мои фотки, которые я снимала сама, пытаясь быть пикантной (но выглядела глупо). Я нашла одно фото Мэта, на котором он сидел, прислонившись к спинке кровати, и улыбался. Я закрыла глаза. Мне не нужно было смотреть на фотографию. Я видела улыбку, растрепанные волосы, блеск в глазах. Я увидела член Мэта и вспомнила, как однажды мне пришло в голову, что я знаю его, как никакая другая женщина. Ведь он был во мне, на мне… да где он только не был. Я дотрагивалась до него и хихикала и даже сердилась, когда он становился слишком требовательным. Он лишил меня девственности.
Защипало в глазах. Мгновения, которые никогда не вернутся. Я не знаю, что принесет мне будущее в плане любви и дружбы. Я знаю только, что молодость не вернется, что никогда мне больше не придет в голову экспериментировать подобным образом. Мы с Мэтом закрыли тему. Мы любили, ссорились, смеялись, плакали и каждый день познавали друг друга. Теперь с любопытством покончено… Это принадлежит ему, только ему. «Раз2трислезыу3», малышка!
Я улыбнулась, но слезы хлынули по моим щекам. Мэт не ответил. Он улыбался мне, ждал. «Скажи эти слова», — говорила его улыбка. И я сказала: «Прощай, Мэт». И закрыла папку.
Глава 64
— Ты готова? — спросил Томми.
— Застегни мне молнию, и я отвечу «да», — сказала я.
Он застегнул, а потом прижал меня к себе здоровой рукой и поцеловал в шею, подарив знакомое ощущение уюта.
Послышались шаги, в дверях возникла моя не по годам повзрослевшая доченька. Скорчив рожицу, она закатила глаза.
— Фу, ребята, не могли бы вы заняться этим позже? Я хочу поскорей увидеться с Сарой.
— Да-да, котенок, — улыбнулась я, высвобождаясь из объятий Томми. — Мы готовы.
Прошел месяц. Целую неделю Сара лежала, свернувшись калачиком. А еще через неделю вновь начала разговаривать. Тереза, Бонни и Элайна часами сидели подле нее, уговаривая не предаваться отчаянию. Хотя в конечном счете это удалось лишь Кэтти Джонс. Это Келли привела Кэтти в больницу. Увидев ее, Сара разрыдалась. Кэтти подошла к ней и крепко обняла, и мы оставили их наедине.
Тереза оказалась именно такой замечательной и жизнерадостной, какой описывала ее Сара. Она не собиралась ждать улучшений и не хотела, чтобы с ней обращались как с больной. Только одно ей было нужно: увидеть Сару. В ней оставались и сила, и душевная теплота, которые Хуану не удалось погасить. Я очень надеялась, что Тереза поможет Саре.
На прошлой неделе мне позвонили: Сара возвращается домой. По-настоящему. В дом, который вынуждена была покинуть много лет назад. Этот дом — подарок Хуана. Парадокс, конечно. Но нам было все равно.
По просьбе Терезы сюда переехала Кэтти. Тереза вымыла весь дом сверху донизу, подняла жалюзи, чтобы позволить солнцу вновь его осветить, и повесила картину напротив кровати Сары.
У меня возникла еще одна мысль. С помощью Терезы я кое-что проверила и выяснила: препятствий нет. Мы приготовили Саре подарок к возвращению и были уверены, что он ей понравится.
— Мы на месте? — спросила Бонни.
— Почти, — ответил Томми. — Надо только вспомнить, куда поворачивать. В этом чертовом Малибу такие извилистые улицы!
— Налево, — снисходительно произнесла Бонни. — Я выучила карту.
Я расслабилась, наслаждаясь звуком ее голоса. Он казался мне волшебным, как музыка.
— Вот мы и приехали.
Томми остановил машину. Элайна, Тереза и Келли вышли нам навстречу, а вслед за ними, к моему удивлению, выпорхнула Кирби.
— Она уже дома? — спросила Бонни.
— Да, — ответила Элайна и улыбнулась, — отдыхает.
Бонни поспешила к крыльцу.
— Поня-я-ятненько, мы теперь не котируемся, — сказала Келли. — Мы скучные, моя сладкая, скучные и старые.
— Говори за себя, Рыжик, — весело ответила Кирби. — Я всегда буду молодой!
— Потому что до старости не доживешь, — растягивая слова, произнес Брэди, который в это мгновение вышел из дома.
Они с Келли встречались. Келли как-то рассказала о своих проблемах с мужчинами; теперь мне хотелось узнать, изменилось ли что-нибудь в ее жизни. Я очень надеялась на это. Ее руки блуждали по карманам в поисках викодина чаще, чем мне хотелось бы; чем все кончится, я не представляла. Впрочем, боль бывает разная — боль одиночества, например. От нее лекарства не существует… Эта мысль, как вспышка молнии, пронзила мое сознание.
Алан, которого преследуют жуткие вопли матери, убившей своего ребенка. Я со своими шрамами. Безукоризненная с виду Келли с искалеченной душой. Я вдруг осознала: мы постоянно меняем радость на боль, боль на радость и в поисках счастья поедаем сладкие пончики на краю пропасти. И это нормально. Такова жизнь — единственная альтернатива смерти.
— Вы пойдете за подарком? — взволнованно спросила Тереза.
Я улыбнулась:
— Уже иду. С остальными потом поздороваюсь.
Все пошли в дом. Скоро приехали и другие гости. Дочка и внук Келли. Барри Франклин. Люди, которым причинил боль Хуан. Люди, которые просто хотели подарить Саре надежду. Надежду на то, что все плохое закончилось на Хуане и никто больше не назовет Сару «Загубленной жизнью».
Я подошла к дому соседей и постучала. Через минуту мне открыли. На пороге появились Джейми Оверман и ее муж, они пригласили меня войти.
— Спасибо вам за то, что вы сделали, — поблагодарила я. — Спасибо за сохраненную надежду.
Джон — человек застенчивый. Он лишь молча улыбнулся. А Джейми кивнула:
— Всегда рады помочь. Сэм и Линда были хорошими соседями и замечательными людьми. Ну, пора с ней прощаться.
