Заарин - Шаманов Алексей (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Словом, за 99 лет до начала этого кошмара с допросом и позорной казнью Баташулуун Шагланов еще при жизни мог достичь Освобождения, однако жаждой мести, гневом и ненавистью ухудшил свою карму и в момент смерти, которую сам и вызвал, свалился бы в ад, низшую из шести лок, кабы не был заарин-боо, в человеческом восприятии почти полубогом, мощным и всесильным.
Когда по воле Матери Хищной Птицы Василий Шарменев повел его по мирам Бардо, в первом из них, Бардо Смертного Часа, заарин пребывал в полуобморочном состоянии и не видел Ослепительного Света. Во втором, Бардо Кармических Иллюзий, Мирные Божества не наполнили его душу умиротворением, а Гневные — не напугали, и лишь в третьем, Бардо Нового Рождения, к нему окончательно вернулось сознание, а вместе с ним и тело желаний. Оно могло буквально все, что возможно вообразить, и многое из того, что вообразить невозможно, вплоть до мгновенных перемещений во времени и пространстве. Сверхъестественные силы кармы позволяют менять свои размеры, форму и даже число. Так, колдуны здесь превращаются в животных или, раздвоившись, оказываются одновременно в нескольких разных местах…
Короче, тело желаний было сверхчувствительно и сверх-мобильно, что, кстати, только замутняло сознание переизбытком впечатлений и могло увести бог знает в какие темные и неизведанные области Вселенной или, напротив, в миры неслыханных наслаждений, что не многим лучше, ибо точно так же, как в первом случае, уводит от Цели. А она здесь до предела проста: осмысленно выбрать новое, благоприятное воплощение.
А в Срединном мире между тем красноватый диск Луны скрылся за линией горизонта на юго-западе, но это не имело значения, полное затмение продолжалось, чтение тоже:
Он услышал голос, казалось, изнутри, из самого себя, но ни слова не понял.
Сознание медленно возвращалось, он уже мог индивидуализировать, отделить себя от других, мысленно сказать: «Я», однако, кто таков этот «Я», он не знал…
Посмотрел на самого себя, насколько это было возможно в отсутствие зеркала. Его тело было в точности то же, что при земной жизни, которую, впрочем, он не помнил вовсе, но если пристально вглядеться в него, можно было увидеть призрачную игру полупрозрачных огней вместо плоти. Чуть отвлекся — и снова плоть затвердевала на глазах.
Из самой глубины сознания всплыло вдруг слово «Человек». Оно ничего ему не объяснило, но он принял его, согласился: «Я — Человек».
Удивительно, но это ничего не значащее открытие подействовало успокаивающе, и Человек приступил к следующему этапу — определению своего местонахождения.
Огляделся. В отсутствие естественных небесных светил, Солнца или Луны, а также и каких-либо видимых искусственных в ровном серебристом свете он увидел, что стоит на небольшом треугольнике тверди, ограниченном с трех сторон тремя бездонными обрывами — белым, черным и красным. Пришло понимание, что это три Зла: Гнев, Себялюбие и Глупость, а значит, все увиденное и осознанное выстраивалось в логическую цепочку:
«Я — Человек, очутившийся в области Сидпа Бардо».
Вопрос «что делать?», не возник. Откуда-то он уже знал, что ничего не надо делать, напротив, следует углубиться в бездействие, застыть и успокоиться.
Зафиксировав себя в состоянии духовного равновесия, но не слишком пока доверяясь органам чувств нового тела, Человек закрыл глаза, впрочем, сквозь опущенные веки продолжал видеть всепроникающий серебристый свет.
Не торопясь, но и не мешкая, он пошел вперед над бездной одной из пропастей.
Не важно, в каком направлении двигаться. Ноги его приведут куда надо.
Даже и с закрытыми глазами Человек видел светящиеся разными цветами фигуры пролетающих, проходящих и проползающих мимо существ. Он узнавал их, этих транзитных пассажиров пересадочной станции, ожидающих транспорта в одну из шести лок. Здесь можно увидеть существа лишь равные тебе или ниже по уровню, но он был заарин-боо, хотя и не помнил об этом, поэтому видел всех:
светящихся серым цветом карикатурных, но и страшных тоже, обитателей какого-либо из многочисленных адов, на-раков;
тускло-красных Голодных Духов из Преталоки, длинношеих и уродливых, вечно алчущих, но не умеющих насытиться;
самых разных животных, земных и неземных, от слона и огненного дракона до земляного червя, одинаково светящихся голубым;
тускло-желтых людей всех рас и национальностей; зеленых полубогов и богоборцев асуров, даже здесь не расставшихся с оружием;
светящихся тускло-белым богов из Дэвалоки, объединяющей множество миров немыслимого блаженства, гордости и страха потерять пусть долгую, но все-таки не вечную жизнь в локе наслаждений.
Человек молча шел среди этих существ, некоторые из которых пытались заговорить с ним, покуда не увидел, по-прежнему не открывая глаз, светящегося серебристым светом постоянного обитателя этой области. Человек остановился и поприветствовал его почтительным низким поклоном, тот с блаженной улыбкой лишь кивнул в ответ.
Выглядел он как уже подвыпивший Дед Мороз в начале своего трудного новогоднего пути (Человеку, конечно же, подобное сравнение не могло даже и присниться), седовласый, с лохматой бородой, в серебристом сиянии, неплохо заменяющем шубу. Добрый Дух, так его звали, показал на высокую гору белых камней, больших и малых, слева от Человека и произнес поставленным басом, словно проговаривал без музыки оперную арию:
— Ты прожил достойную жизнь, благороднорожденный, это твои добрые дела!
Не успел Человек насладиться своим триумфом, как справа от него выросла горка черных камней, значительно ниже левой, а рядом с ней возник Недобрый Дух, как брат-близнец, похожий на Доброго, лишь сияние его отливало цветом старого, потемневшего серебра. Впрочем, выражение лица его было хмурым и предельно строгим, а говорил он, как оказалось впоследствии, высоким, почти детским дискантом.
Добрый Дух, оценив, вероятно, размеры куч в свою пользу, захлопал в ладоши и пробасил:
— Слава достойнейшему из смертных!
На что Недобрый пропищал:
— Погоди радоваться, у меня в заначке еще есть камешек!
Порывшись в кармане своего червленого сияния, он извлек камень неправильной формы размером со спичечный коробок и бросил его к остальным. Черная куча, задрожав, со страшным грохотом, будто самосвал КамАЗ высыпал кузов щебня на асфальт, выросла вдвое, но все равно осталась заметно меньше белой.
— Факир был пьян, и фокус не удался! — провозгласил Добрый Дух с милой улыбкой безнадежного идиота.
— Это был очень старый, почти восьмисотлетний камень, благороднорожденный… теперь уже недолго тебе им оставаться. — Недобрый Дух захихикал глумливо. — Короче, это твой визит в юрту Чингисхана у Великой Китайской стены.
— Этим визитом почтенный господин целый народ отмазал от кровопролитных походов! — возразил Добрый Дух. — Буряты не пошли завоевывать Вселенную, а это доброе дело!
— Ну да, с ними бы Чингисхан точно не ограничился половиной мира, — рассмеялся Недобрый, — однако он дал кровавому злодею армию боохолдоев, безжалостных и непобедимых!
— И все равно моя куча выше! — торжествовало светло-серебристое существо.
— А у меня еще один камешек остался, новенький, ста лет еще не исполнилось. — Червленое существо хитро улыбалось, роясь в карманах. — Не камешек даже, а так, песчинка почти…
Надо заметить, Человек не вмешивался в торги таких разных и одинаковых духов-близнецов. Он лишь слушал их спор, пытаясь понять, о чем, собственно, речь. Кто такой этот Чингисхан с его завоеванием Вселенной, при чем здесь какие-то буряты, да и он сам, Человек?
Он все еще не вспомнил ни своего имени, ни прошлой своей жизни. Вспомнится одно из них, как за ниточку, потянется и остальное…
