Черные реки сердца - Кунц Дин Рей (бесплатные серии книг .txt) 📗

Хоть это и казалось безумием, но тем не менее Спенсеру передался страх Валери и ее уверенность в наблюдении со спутника. Небо было над ними синее, никаких ужасающих механических предметов, похожих на те, что участвовали в «звездных войнах», но Спенсер испытывал неприятное ощущение, что за ним наблюдают. И так – одна пустынная миля за другой.

Невзирая на глаз в небе и профессиональных убийц, которые могли поджидать их по дороге к Юте, Спенсер ощущал зверский голод. Две маленькие жестяночки с венскими сосисками не утолили его аппетит. Он съел несколько сырных крекеров и запил их колой.

Сидя сзади переднего сиденья, зажатый тесным пространством, Рокки настолько восторженно следил за тем, как Валери вела «Ровер», что не проявил к крекерам никакого интереса. Он широко скалился, и голова его качалась вверх-вниз.

– Что это с собакой? – спросила Валери.

– Ей нравится, как вы ведете машину.

– В самом деле? А большую часть времени малыш казался таким напуганным.

– Я и сам в восторге от этой скорости, – сказал Спенсер.

– А почему он так всего боится?

– С ним плохо обращались, он был весь избит, когда я принес его домой. Я не знаю, что произошло в его прошлом.

– Очень приятно видеть, что он так радуется.

Рокки с энтузиазмом закивал головой.

Мимо проносились тени деревьев. Спенсер сказал:

– Вашего прошлого я тоже не знаю. – Вместо ответа она сильнее придавила педаль газа. Спенсер продолжал настаивать: – От кого вы так убегаете? Теперь они и мои враги тоже. Я имею право знать.

Она внимательно следила за дорогой.

– У них нет имени.

– Что – секретное общество фанатичных убийц, как в романе о Фу Манчу?

– Более или менее. – Она была серьезна. – Это безымянное правительственное Агентство, финансируемое незаконно субсидиями, предназначенными для массы других программ. А также сотнями миллионов долларов в год от дел, подпадающих под законы о конфискации имущества. Первоначально было намерение использовать Агентство для сокрытия незаконных действий и провалившихся операций правительственных бюро и агентств, начиная от почты и кончая ФБР. Политический регулирующий клапан.

– Независимое подразделение для прикрытия.

– Когда репортер или кто-нибудь еще обнаруживал очевидность сокрытия в деле, которое, к примеру, расследовало ФБР, то сокрытие не могло привести к кому-нибудь в самом ФБР. Эта самостоятельная группа прикрывала задницу ФБР, так что Бюро никогда не должно было подкупать судей, запугивать свидетелей, – словом, заниматься грязной кухней. Эти преступники таинственны и безымянны. Нет доказательств, что они государственные служащие.

Небо было по-прежнему голубым и безоблачным, но день казался мрачнее, чем раньше. Спенсер сказал:

– В этой концепции больше паранойи, чем в полудюжине фильмов Оливера Стоуна.

– Стоун видит тень угнетателя, но не понимает, кто отбрасывает ее, – сказала она. – Черт побери, даже средний агент ФБР не подозревает о существовании этого Агентства. Оно действует на очень высоком уровне.

– Насколько высоком? – поинтересовался он.

– Его высшие служащие отчитываются перед Томасом Саммертоном.

Спенсер нахмурился:

– Предполагается, что это имя что-то означает?

– Он обладатель независимого крупного состояния и заправила многих политических дел. А в настоящее время еще и первый заместитель генерального прокурора.

– Чего?

– Королевства Оз – а вы думали чего? – нетерпеливо сказала она. – Первый заместитель генерального прокурора Соединенных Штатов!

– Вы меня разыгрываете.

– Загляните в справочники, полистайте газеты.

– Я не имею в виду, что вы шутите, когда говорите, что он первый заместитель. Я имею в виду, что он вовлечен в заговор, подобный этому.

– Я знаю это точно. Я знаю его. Лично.

– Но по своему положению он второй из самых могущественных личностей в министерстве юстиции. Следующее звено в цепи ведет от него...

– У вас кровь стынет, да?

– Как вы полагаете, генеральному прокурору известно об этом?

Она покачала головой:

– Не знаю. Надеюсь, что нет. Мне никогда не попадались такие свидетельства. Но из этого еще ничего не следует.

Впереди навстречу им двигался «Шевроле»-фургон. Спенсеру это не понравилось. В соответствии с расчетами Валери, они не должны были еще находиться в непосредственной опасности, поскольку добрая часть двух часов пока не прошла. Но Валери могла и ошибиться. Может быть, Агентству не надо было высылать убийц из Вегаса, может быть, оно уже имело оперативников в этом районе.

Он хотел сказать ей, чтобы она немедленно свернула с дороги. Они должны спрятаться от любой очереди из автоматического оружия хотя бы за деревьями. Но свернуть было некуда: впереди не намечалось никакого бокового ответвления, а за узким бордюром зияла канава глубиной в шесть футов.

Он положил ладонь на рукоятку «СИГа», лежавшего у него на коленях.

Когда «Шевроле» приблизился к «Роверу», водитель бросил на них взгляд удивленного узнавания. Он был крупным мужчиной. Лет сорока. Широкое твердое лицо. Его глаза расширились, а рот раскрылся, он стал говорить что-то другому мужчине в фургоне. Машина мчалась дальше.

Спенсер повернулся на сиденье, чтобы взглянуть на «Шевроле», но из-за Рокки и полутонны снаряжения ничего не мог увидеть в заднем стекле. Он впился взглядом в боковое зеркало и увидел, как фургон уменьшался, удаляясь от них. Он не развернулся, чтобы последовать за «Ровером».

С опозданием до него дошло, что изумленный взгляд водителя не имел ничего общего с узнаванием. Человек просто был поражен тем, с какой скоростью они ехали. Судя по спидометру, Валери выжимала восемьдесят пять миль в час, на тридцать больше официально разрешенной скорости и на пятнадцать или двадцать миль в час больше того, чем позволяло состояние дороги.

Сердце Спенсера гулко стучало. И не из-за того, как Валери вела машину.

Валери снова встретилась с ним взглядом. Она явно чувствовала охвативший его страх.

– Я предупреждала. Вам и в самом деле не нужно было узнавать, кто они. – Она вновь внимательно смотрела на дорогу. – У вас появилась дрожь в коленках, не так ли?

– Это не совсем точное выражение. Я чувствую себя так, словно...

– Словно вам сделали клизму ледяной водой? – предположила она.

– Вы находите даже это смешным?

– В какой-то степени.

– Только не для меня. Господи, если генеральный прокурор знает, – сказал он, – тогда следующее звено цепи...

– Президент Соединенных Штатов.

– Я не знаю, что хуже: что, может быть, президент и генеральный прокурор санкционировали создание Агентства таким, каким вы его описали, или... или оно действует на таком высоком уровне без их ведома. Потому что, если они этого не знают и не догадываются, то...

– То они дохляки.

– И если они не знают, значит, люди, которые управляют нашей страной, это не те люди, которых мы избирали.

– Я не могу сказать, что это простирается столь высоко – до генерального прокурора. И я не знаю, ведет ли ниточка к Овальному кабинету [9]. Я надеюсь, что такой нити нет. Но...

– Но вы больше ни за что не ручаетесь, – закончил он за нее.

– Нет, после всего того, через что я прошла. Теперь я не доверяю никому, кроме Бога и себя самой. С некоторых пор я не очень уверена и в Боге.

Внизу, в бетонной «ушной раковине», где Агентство через миллионы секретных ушей прослушивало Лас-Вегас, Рой Миро прощался с Евой Джаммер.

Не было слез, не было опасений, что они, расставаясь, может быть, никогда больше не увидят друг друга. Они были уверены, что скоро снова будут вместе. Рой все еще был напитан энергией духовной силы Кеворкяна и чувствовал себя бессмертным. Со своей стороны Ева, казалось, никогда не сознавала, что может умереть или не получить что-нибудь такое, чего она по-настоящему хотела – так, как Роя.