Невидимый свет - Хантер Стивен (первая книга .TXT) 📗
Как это ни смешно, но в Поузи Ред сомневался меньше, чем в остальных. Этот тип был ему знаком: закаленная невзгодами тюремная крыса, он настолько привык жить на волоске от смерти, что превратился в некое ницшеанское существо с обостренными инстинктами и одной-единственной целью – любой ценой продлить свое существование.
Ирония заключалась и в том, что вся эта опасная заварушка даже теперь, как и на протяжении всего периода, что она тянется, по-прежнему доставляла ему огромное удовольствие. Он… забавлялся. Проанализировав характер Боба, составил хитроумнейший план, продуманный до мельчайших подробностей. Настоящий шедевр.
– Далековато, Ред.
Комментарий принадлежал Джеффу Сьюарду, первому вице-президенту «Форт-Смит федерал». Остальными партнерами по игре были Нил Джеймс из адвокатской конторы «Бристоу, Фрид, Бартоломью и Джефферс» и Роджер Дикон из рекламного агентства «Маккоун-Каррутерз». Это был еженедельный турнир по гольфу между двумя парами форт-смитского клуба «Рич бойз клаб», который проводился в клубе «Хардс-крэбл кантри клаб», расположенном чуть в стороне от Клифф-Драйв.
Ред видел, что попал в переплет, и видел, что Джеффа это радует.
Мяч Реда лежал в целых пятидесяти трех футах от флажка с номером; от лунки его отделял участок пересеченной местности с высокой травой, буграми и проплешинами. Это было поле с восемнадцатью лунками. Ред бил скупо и к настоящему моменту сделал семьдесят один удар, а чертов Джефф, который никогда у него не выигрывал, сделал семьдесят два, но последний его удар был невероятно удачным: мяч остановился всего в нескольких футах от флажка. Он загонит его в лунку с одной попытки и наберет семьдесят три очка, а Реду придется бить дважды, и в результате те же семьдесят три. Проклятье! А если мяч закатится в лунку лишь с третьей попытки, – что вполне вероятно, – значит, он проиграл. Представив самодовольную ухмылку Джеффа, Ред внутри весь закипел от ярости. Но это чувство несло облегчение, потому что оно отвлекало его от более мучительных тревог.
Джефф был его старым приятелем и соперником. В начале 60-х он играл с Редом в одной футбольной команде, в «Рейзорбэк», и с женами старался ему не уступать, каждые пятнадцать лет меняя «состарившуюся» модель на более юную, хотя таких блестящих красавиц, как у Реда, у него никогда не было и не будет. Они не раз сотрудничали и на дружбе и общих связях заработали каждый как минимум по четыре-пять миллионов. Но… гольф – особая статья. Ред не желал проигрывать.
Он приблизился к мячу и присел на корточки, изучая площадку. Вокруг простиралось зеленое поле, головокружительно красивое поле для гольфа, – другого такого нет во всем Западном Арканзасе да и вообще нигде больше, за исключением одной площадки в Литл-Роке.
Ред разглядывал поле, оценивая возможности. Все это были малоутешительные варианты. Он посмотрел на часы. Поздно. Неожиданно он почувствовал, что вся его воля иссякла. Бойцовский дух улетучился. У него не было желания бить по мячу. Хотелось лечь.
Старею, подумал Ред.
Он мысленно послал мяч слева направо кроссом. Такой удар требовал не только мастерства, но и мужества. Мяч по пути к лунке ожидала настоящая одиссея: он мог раз пять застрять, отлететь в такое место, откуда его бесполезно доставать. Бить нужно сильно, уверенно. Нельзя ни дергаться, ни моргать, ни охать. Идешь на мяч по-мужски, решительно: была не была. И победу или поражение тоже встречаешь, как настоящий мужчина.
– Нелегко тебе придется, Ред, – заметил Джефф.
– Хочешь пари, Джефф?
– Хммм, – задумался тот. – Скажем… э… на кусок?
– На кусок так на кусок, – согласился Ред, скаля зубы в волчьей усмешке, и стал готовиться к удару. – Я когда-нибудь говорил вам, мальчики, что однажды обыграл Клинтона на три штуки? С тех пор он больше со мной не играет!
Проклятье!
Зажужжал пейджер.
– Прошу прощения, господа.
Ред отошел в сторону и, вытащив из каддикара портативный телефон, нажал кнопку автоответчика.
– Перезвоните мне. Быстро, – услышал он задыхающийся голос Дуэйна Пека.
Ред набрал номер.
– Мистер Бама?
– Да.
– Сработало. Я только что отвез Приса на место. Они у старика. Я на базовой позиции, жду, когда Прис разнесет их в пыль. Клянусь Богом, все получается! Они здесь!
Рея ликовал! Он в шаге от победы. Скоро все кончится. Будет уничтожена еще одна угроза его империи с ее маленькими тайнами. Жизнь, прекрасная только потому, что она – жизнь, будет продолжаться, продолжаться, продолжаться. Он даст детям хорошее образование, и, возможно, через несколько лет, когда красота его лауреатки чуть поблекнет, он купит ей где-нибудь в пригороде особняк и отправит «на пенсию», а себя вознаградит самой желанной красавицей – новой мисс Арканзас, молодой, страстной. Это будет нечто!
– Дуэйн, звонишь мне сразу, как только все будет кончено Ясно?
– Да, сэр.
Ред передал телефон мальчику и вернулся на площадку.
– Хорошие новости, Ред?
– Замечательные.
– Мистеру Баме перепал еще один миллион, – провозгласил Нил Джеймс, – и это значит, двадцать тысяч мне.
– Мальчики, – объявил Ред, – когда большой пес счастлив, радуются все.
Он приготовился к удару, чувствуя себя уверенным как никогда.
– Джефф, не желаешь поднять ставку до пяти кусков?
– Черт, Ред, – отозвался тот, – я надеюсь, ты и один-то не станешь с меня требовать!
Все рассмеялись. Кроме Реда. Он нагнулся, принимая удобную стойку и напряженно сосредоточиваясь до тех пор, пока не появилось ощущение, что он сейчас взорвется. Затем резким движением послал мяч к лунке, вложив в удар все свое мужество, волю к победе и накопленное за многие годы мастерство.
Мяч, словно греки Ксенофонта, блуждающие по Персии, пустился в странствия по полю – вилял из стороны в сторону, вполз на бугор, скатился в густую траву, раза два чуть не застрял, но преодолел очередное препятствие… Наконец, подпрыгивая и набирая скорость, он скатился с последнего на пути к лунке бугра, ударился о металлическую чашечку, завертелся на месте и… остановился.
– Проклятье! – выругался Ред.
– Пять кусков! – закричал Джефф.
– Еще может упасть, – заметил Нил.
Ред смотрел на мяч, нависший над лункой. Его удерживала крошка суглинка, вознамерившаяся лишить Реда еще одного триумфа.
– Если низко пролетит самолет, мяч, может, и упадет, – сказал Роджер Дикон. – Почему бы тебе не призвать по телефону на помощь военно-воздушные силы, Ред?
– Проклятье! – повторил тот.
– Или еще одну машину взорви, – предложил Джефф. – Глядишь, поможет. Но у Нила была идея получше.
– Прикажи ему, чтоб упал, – посоветовал он. – Мячик знает, кто ты такой.
– А вот это верно, черт побери, – согласился Ред. – Меня знают все.
Он прищурился, набычился, принимая грозный вид, и скомандовал:
– Мяч! Падай!
Пусть только ослушается!
Ред сидел со своими приятелями из «Рич бойз клаб» в «Девятнадцатой лунке», заказав очень дорогой бурбон «Джордж Диккел Теннесси» двенадцатилетней выдержки. Ред был взбудоражен, вел себя, как завзятый кутила. Джеффу сказал, что простит ему проигранные в споре деньги, если тот заплатит за застолье. Джефф выразил согласие, и Ред насел на «Диккел», пропивая тысячу долларов своего приятеля. Он отнюдь не праздновал победу: еще не время. Просто пытался отвлечься мыслями от драмы, разыгравшейся в глухом лесу в семидесяти милях к югу от этого бара.
Если позволить себе думать об этом, он не выдержит, умрет. Сердце зациклит от перевозбуждения, и он рухнет замертво, так что придется срезать с него его тапочки для гольфа. Закончит жизнь по-шутовски: завзятый гольфист скончался в ярко-красной (его любимый цвет) тенниске и лимонных брюках.
– Ред, ты в порядке?
– В полном. Скажи, чтоб девочка принесла еще по бокальчику
– Уж больно ты швыряешься моими деньгами, Ред, – укорил Джефф, но беззлобно. – Однако, черт побери, надо отдать тебе должное: всегда сумеешь выкрутиться. Я уж взял тебя на крючок и думал, хана тебе, ан нет: выскользнул! – Но эго было сказано с уважением.
