Остаться в живых - Мейер Деон (полная версия книги .TXT) 📗
– Нет, – заявил он, вынимая собственный пистолет и засовывая его под пиджак.
– Делай, что он говорит, – властно и требовательно прошипел номер первый.
– Мать твою, Виллем!
Мпайипели старался сохранять спокойствие.
– Верните сумку, и все. Я не слишком хорошо обращаюсь с револьверами. Здесь много народу. Кто-нибудь может пострадать.
Патовая ситуация. Мпайипели и Виллем стоят почти вплотную, номер второй – в метре от них.
– Господи, Альфред, делай же, что он говорит! Куда он денется?
Наконец номер второй сдался:
– Тебе самому придется объясняться с начальством! – Альфред медленно вытянул сумку из руки Виллема, расстегнул молнию, затолкал внутрь свой пистолет, снова застегнул сумку и осторожно поставил ее на пол, как если бы ее содержимое было бьющимся.
– А теперь садитесь. Оба!
Агенты медленно сели.
Мпайипели взял сумку, по-прежнему сжимая в брючном кармане пистолет, и зашагал к пассажирскому выходу. Быстро обернулся, чтобы проверить, что делают агенты. Номер первый и номер второй, Виллем и Альфред, один белый, другой коричневый, уставились на него с непонятным выражением.
– Сэр, туда нельзя… – сказала женщина на выходе, но он уже прошагал мимо, на взлетную полосу.
Охранник что-то кричал, махал ему рукой, но он выбежал из круга света, из здания в темноту.
– Есть! Нашел! – закричал Раджкумар, и Менц подошла к его компьютеру. – Тобела Мпайипели, родился десятого октября 1962 года в Алисе в Восточной Капской провинции. Отец – Лоуренс Мпайипели, мать – Кэтрин Зонгу, удостоверение номер 621010 5122 004. Зарегистрирован по адресу: Митчеллз-Плейн, Семнадцатая улица, дом 45. – Раджкумар с довольным видом откинулся на спинку кресла и взял с подноса очередной сэндвич.
Менц стояла за его креслом и читала с монитора.
– Раджив, мы знаем, что он когда-то и где-то родился. Нам нужно нечто большее.
– Ну надо же было с чего-то начать, – обиженно проворчал Раджкумар.
– Надеюсь, дата его рождения не является дурным предзнаменованием, – сказала Менц.
Раджкумар медленно перевел взгляд с монитора на свою начальницу:
– Не понял.
– Радж, раньше десятого октября мы праздновали День героев. Африканеры поминали своих предков-первопроходцев. Адрес наверняка устарел. Выясни, кто там сейчас живет. Ему сорок лет. Он слишком стар для Моники. И достаточно стар для того, чтобы иметь общие дела с Джонни Клейнтьесом…
– Мэм, – обратился к ней Квинн, но ей не хотелось, чтобы ее прерывали.
– Я хочу знать, Раджив, что связывает их с Клейнтьесом. Хочу знать, служил ли он, где служил, когда и как. Мне нужно знать, почему Моника Клейнтьес обратилась со своей маленькой проблемкой именно к нему!
– Мэм! – снова позвал Квинн, гораздо настойчивее.
Менц подняла голову.
– Он сбежал.
Тобела несся в самый темный угол аэропорта, не останавливаясь ни на секунду и напряженно вслушиваясь: не раздастся ли вой сирен, крики, выстрелы. Он злился на Монику, на Джонни Клейнтьеса – и на себя. Интересно, откуда властям вдруг стало известно о небольшой сделке Джонни Клейнтьеса?
Те двое в серых костюмах знали, как его зовут. Один постучал пальцем по его синей сумке. Значит, им известно, что там находится. Его вели с тех пор, как он вошел в здание аэропорта, знали что-то о нем. Должно быть, они следили за Моникой, а она привела их к его дому. Черт бы их всех побрал! Они знают все! Он бежал, оглядываясь через плечо. За ним никто не гнался. Он ведь поклялся себе: больше никакого насилия. Два года он сдерживал клятву. Не стрелял, никого не избивал, даже не угрожал. Он обещал Мириам, что черные дни остались в прошлом. И вот за тридцать секунд после того, как к нему подошли двое в серых костюмах, все его обещания пошли прахом, а он ведь знает, как бывает, – дальше все будет еще хуже. Если события закрутятся, их уже не остановить. Сейчас лучше всего вернуть сумку дочери Джонни и сказать: пусть Джонни сам выпутывается из неприятностей, в которые угодил по собственной вине. Надо все остановить до тех пор, пока не станет слишком поздно. Прямо сейчас остановить!
Он наткнулся на проволочную ограду. За ней находилась Борчардс-Кверри-роуд. Он тяжело дышал; тело отвыкло от физических нагрузок. По лицу струился пот. Он снова оглянулся; здание аэропорта находилось слишком далеко, чтобы можно было разглядеть отдельных людей, но все было тихо, никакого шума и беготни не наблюдалось.
Значит, его пытались арестовать не полицейские и не таможенники. Аэропорт сейчас переполнен.
Значит…
Шпионы.
Все становится понятным, если учесть, какого рода сведения записаны на жестком диске.
Да пошли они! Он не боится шпионов. Он перепрыгнул через ограду.
– Соедини-ка их со мной, – велела Янина Менц, и Квинн нажал кнопку.
– …ему просто повезло, начальник, вот и все!
– Виллем, ты на связи!
– Вот как…
– Я хочу знать, что случилось, – заявила Янина Менц.
– Он ушел, мэм, но…
– Я знаю, что ушел. Как это произошло?
– Мэм, у нас все было под контролем. – В голосе говорившего слышался благоговейный ужас. – Мы ждали, пока объект пройдет в накопитель. Назвались и попросили его следовать за нами. Нам велели действовать без шума. Он всего лишь механик в мотоциклетной мастерской; сидел, прижимая к себе сумку, как какой-нибудь фермер из глухомани, и выражение такое застенчивое. Он сказал, что ему не нужны неприятности. Я решил, что он испугался. Это я во всем виноват, мэм. Я наклонился, чтобы забрать у него сумку, а он выхватил мой пистолет…
– Выхватил ваш пистолет?!
– Да, мэм. Выхватил. Я… ну… он действовал так… в общем, я не ожидал.
– А потом?
– Потом он взял сумку, в которой был пистолет Альфреда, и убежал.
Молчание.
– Значит, сейчас у него два пистолета?
– Мэм, по-моему, он не умеет с ними обращаться. Он сам назвал мой пистолет револьвером.
– Да, большое облегчение!
Виллем ничего не ответил.
Квинн уныло вздохнул и тихо проговорил в сторону, обращаясь к Менц:
– Я думал, они справятся…
– Мэм, ему просто повезло. Судя по его реакции, мы легко его возьмем, – говорил Виллем.
Она не ответила.
– Он даже сказал: «Прошу вас, не надо».
– «Прошу вас, не надо»?
– Да, мэм. И мы точно знаем, что в самолете его нет.
Менц обдумала полученные сведения. В комнате было очень тихо.
– Мэм! – звал голос по радио.
– Что?
– Что нам делать сейчас?
6
Иногда полезно пожурить подчиненных, показать свое недовольство – не ими самими, но их поступками.
Менц сердито выключила кнопку громкой связи и подошла к компьютеру.
– Все было у нас под контролем. Мы знали, где находится она, где находится он, куда он направляется, как он намерен туда попасть. Все было под контролем!
Голос ее разносился по комнате; она едва сдерживала гнев. Подчиненные поглядывали на нее украдкой.
– Из-за чего же мы утратили преимущество? Из-за недостатка информации! Из-за недостатка ума. Из-за недостаточной быстроты реакции – как здесь, так и там, в аэропорту! В результате мы оказались в невыгодном положении. Мы понятия не имеем, где он находится. Но мы хотя бы знаем, куда он направляется, и знаем, как можно быстрее туда попасть. Но этого недостаточно. Я хочу знать, кто такой Тобела Мпайипели, причем знать немедленно! Я хочу знать, почему Моника Клейнтьес обратилась к нему. И я хочу знать, где он сейчас. Я хочу знать, где диск с данными. Все! И мне наплевать, что вы должны сделать, чтобы добыть нужные сведения!
Она оглядела сотрудников, те опустили глаза в пол.
– Квинн, а те два придурка…
– Да, мэм?
– Пусть пишут рапорт. А когда напишут…
– Что, мэм?
– Пусть уходят. Они у нас больше не работают!
Она вышла из комнаты, жалея, что нельзя хлопнуть дверью. Прошла по коридору в свой кабинет – там как раз имелась дверь, которой можно было хлопнуть, – и бросилась в черное кожаное кресло.
