Войны мафии - Уоллер Лесли (мир бесплатных книг TXT) 📗

— Артур Дюмон.

— Господь милосердный... — Чой засмеялся, поглядывая на Никки. Он был на полголовы ниже, с красновато-бронзовой кожей, как у американских индейцев. У Никки цвет кожи был скорее оливковый. — Господь милосердный, — повторил Чой с ирландским акцентом. — А мне сказали, ты вылитый француз!

— По-твоему, не похож?

Чой рассмеялся. Сигара, прилепившаяся к губе, подпрыгивала.

— Не особенно. Впрочем, на пару китайцев мы тоже не похожи, верно?

Он повел Никки в камбуз мимо молодого матроса-китайца.

— Молоко к кофе? Сахар?

Лодка шла так плавно, что Никки почти не ощущал продвижения.

— Ты представляешь себе, какую ценность имеют в Нью-Йорке такие физиономии, как у нас с тобой! — очень серьезно произнес Чой, отбросив свой ирландский говор.

— Именно таких, как мы, постоянно цепляют копы.

— Я не про копов, — отмахнулся Чой. — С копами всегда можно договориться. Я про пуэрториканцев, доминиканцев, гаитян, кубинцев, мексиканцев, короче — про тех, чьи предки прибыли сюда на рабовладельческих кораблях. Они бросают на меня единственный взгляд — и принимают как родного брата. Примут и тебя, если ты избавишься от акцента лягушатников.

Никки сделал глоток кофе.

— Акцент обычно не чувствуется, если я не устал и не волнуюсь.

— Левее на пять градусов, — скомандовал матросу Бак-стер Чой, выглянув наружу. Он обернулся к Никки. — Твой отец взял меня на службу, потому что я закончил колледж. За его деньги. Так что с распределением ролей все должно быть ясно: ты — начальник, я подчиненный.

Никки ухмыльнулся.

— Каждый обязан что-то изображать. Какой университет?

— Миссионерский колледж в Гонконге, колледж Святых отцов. — Чой выпустил огромный клуб сигарного дыма и осторожно отогнал его в сторону. — Шан Лао купил меня, когда мне было шесть лет. Иезуиты сказали ему, что я подаю надежды. Он хорошо платил все годы, чтобы у меня было достаточно одежды, еды, книг. Знаешь, как говорят иезуиты? Дайте мне дитя, которому нет пяти, — и уже не важно, чье оно было до этого.

Никки рассматривал своего помощника. Бакстер Чой был похож на боксера-средневеса, под одеждой угадывались крепкие бицепсы и развитые плечи. На его губах постоянно играла издевательски угодливая усмешка: «Чего изволите, сэр?» Никки подумал, что Чой совершенно прав насчет своего лица. Его можно было принять за кого угодно — от эскимоса до перса. Достаточно добавить пару национальных черточек в одежде, и Басктер Чой справится с любой ролью.

— Ты занимаешься бегом? — спросил Никки. — Я стараюсь делать не меньше двух миль в день.

— Ты про джоггинг? Я предпочитаю качать вес.

— Придется попробовать бег, — задумчиво произнес Никки. — Это очень бодрит, верно?

— К вашим услугам.

— В качестве телохранителя, э?

Когда Чой становился серьезным и исчезала умильная, слащавая гримаска, его лицо становилось убийственно жестким.

— В какой-то степени. Но вообще, если ты в форме, главное — не позволяй застать себя врасплох.

Он сунул палец в лужицу кофе на столе и вывел: Н = У. Какое-то время оба серьезно разглядывали это уравнение как магический знак.

— Неожиданность равна Успеху, — объяснил Чой. — Неожиданность — тайное оружие, доступное каждому. Если не сумеешь им воспользоваться — проиграешь.

— Отличный девиз, — Никки беспомощно покачал головой, — но почему не нашлось лучшего места, чем Нью-Йорк, для нашей операции?

Чой рассмеялся:

— Смелее в бой, Бакстер Чой с тобой! Я получил приказ — вывести тебя на старт. Стратегия классическая: каждый, кто окопался, лишается свободы маневра и потому уязвим. Атакующий, действующий неожиданно, разнесет его на куски. Вспомни пращу Давида. Ремарка: в ходе операции нам хотелось бы остаться в живых. Принято?

— Это было бы мило.

Чой внимательно всматривался в хмурое лицо Никки.

— Развеселись! Мы хотим сделать нечто неслыханное: побить Риччи на их собственном поле.

Чарли старался никогда не приезжать в Вашингтон заранее, задолго до назначенной встречи в министерстве торговли. Когда им с Керри случалось оказаться в городе раньше установленного времени, то в любых ресторанах — элитных, ограниченно доступных или просто безумно дорогих — он все равно сталкивался с публикой, которой обычно избегал: соучениками по Гарварду, конкурентами-промышленниками, стервятниками-лоббистами и самыми шикарными шлюхами к востоку от Калифорнии.

Прихватывая с собой «тинкмэн» Керри, запрограммированный на выявление подслушивающих устройств, он обнаруживал «жучка» едва ли не на каждом телефоне, под каждым столом и за половиной украшающих стены картин. Чарли не страдал паранойей. И не считал себя мучеником, обреченным на исключительно тяжелые условия выживания. Но сама мысль, что кто-то невидимый из ФБР постоянно следует за ним по пятам, могла сильно омрачить настроение.

И самое неприятное, этой поездки могло бы не быть. Проклятому старику удалось каким-то образом повернуть ситуацию с «Ричтроном» так, что японская компания пиявкой прилепилась к Чарли. И требовала внимания и времени. Ужасно неудачно!

Чарли щелкнул переключателем телевизора, чтобы поймать программу новостей. Перед огромными окнами его номера на фоне темно-синего, как индиго, неба выделялся залитый ослепительным светом прожекторов фаллический Вашингтонский обелиск. Дверной звонок ожил и разразился трелью из трех тонов.

— Да? — отозвался Чарли.

Приглушенное тяжелой дубовой дверью бормотание. Чарли открыл дверь. Перед ним стояла девушка, почти такая же высокая, как его дочери, и примерно того же возраста, белокурая, с заброшенной назад гривкой длинных волос.

— Чарли Брэвермэн?

— Чарли, но другой.

У нее были небольшие, но красивые глаза, смотревшие на него странно-рассеянным взглядом. Девушка была одета в парчовое платье с низким вырезом, снежно-белое с вплетением блестящей нити. Одно плечо прикрывала соболья накидка.

— Мне не помешал бы Экскалибур [82], — задумчиво произнес вслух Чарли.

— Мистер Брэвермэн? — Ее взгляд мимо него скользнул в глубь номера в поисках другого Чарли.

— Сожалею, это ошибка. — Он начал закрывать дверь. — Спокойной ночи.

— Чарли Брэвермэн, из «Топп-электроник»?

— Обратитесь к портье. — Он закрыл дверь.

И тут же вспомнил, кто такой Чарли Брэвермэн. Это был руководитель среднего ранга в «Ричтроне», уволившийся пару лет назад. По слухам, он уехал на Дальний Восток и нашел себе отличное место с прекрасным окладом — в два раза больше, чем платил ему Чарли. Значит, он устроился в «Топп-электроник», подумал Чарли. Интересное совпадение. «Топп» в Сеуле была главным конкурентом «Ричтрона», эта фирма копировала каждый новый прибор «Ричтрона», сбивая цену и переманивая покупателей. Порочная практика, подумал Чарли, и сулящая неприятности в будущем, хотя лидером гонки по-прежнему является «Крэй».

Чарли провел сегодня целый день, убалтывая пожилых полковников и генералов Пентагона, обремененных детьми, образование которых обходится так дорого в наше время. Он до хрипоты втолковывал военным, что модель «Ричтрон-030» вовсе не угроза для «Крэй» и никогда не вытеснит любимые монстры Пентагона. Неприятная работа. Еще более неприятная оттого, что втравил его в это Чио Итало. Наконец удалось достичь предварительной договоренности.

И в этот момент на сцену выходит «Топп-электроник». Значит, сегодняшний день потерян. Чарли Брэвермэн из «Топп» предложит аналог «Ричтрона-030» за треть цены, что открывает простор для солидных взяток. Чарли повернулся и открыл дверь. Девушка стояла неподалеку от его номера, потупив глаза, с немного сконфуженным видом.

— Войдите.

— Мистер Брэвермэн?

Чарли подумал, что красавица не отличается сообразительностью.

— Почему бы вам не обратиться к портье и не спросить, в каком номере он остановился?

— Спасибо, — так же хмуро, без улыбки произнесла она. — Если он не у вас, значит, в номере у мистера Сеонга.