Лицо в зеркале - Кунц Дин Рей (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Разве на их компьютерах не стоит система защиты?
— Об этом я позаботился. Но, как я тебя и предупреждал, я не могу отключить камеры наблюдения, тепловые датчики, установленные по периметру поместья, детекторы движения в самом доме. Если я это сделаю, охранники увидят, что их система «ослепла», и поймут, что происходит что-то неладное.
Корки пожал плечами.
— Когда я попаду в дом, хотелось бы, чтобы детекторы движения работали. Возможно, они мне понадобятся. Что же касается камер наблюдения и тепловых датчиков, расположенных по периметру, так Троттер доставит меня на территорию поместья незамеченным.
— И тогда ты его убьешь.
— Не сразу. Позже. Так что тебе осталось сделать? Церемониальным жестом высоко вскинув правую
руку, Мик ответил: «Только одно» — и, медленно, кар-
тинно опустив руку на клавиатуру, указательным пальцем отпечатал: «ENTER».
С экрана исчезла вся информация, он превратился в девственно чистое синее поле.
Корки напрягся.
— Что-то не так?
— Все нормально. Я инициировал ввод команд.
— И сколько времени уйдет на то, чтобы они дошли до адресатов?
Мик указал на экран, на котором появилось два слова: «ПРОЦЕСС ПОШЕЛ».
— Когда они изменятся, моя работа будет закончена. Хочешь коки или чего-то еще?
— Нет, благодарю, — ответил Корки.
Он ничего не ел и не пил в доме Сакатона и старался ни к чему не прикасаться. С достаточной степенью вероятности можно было предположить, что в своем доме Мик рано или поздно дотрагивался до всего, и кто мог сказать, чего эти руки касались чуть раньше. Точнее, все знали, где только что находились эти руки.
Большинство друзей Мика старались при встрече с ним обойтись без рукопожатия, даже если бы он и протянул руку. Но он, похоже, понимал их тревогу, возможно на подсознательном уровне, и первым руки никогда не протягивал.
Барт Симпсон выпрыгивал и прятался в складках материи, строил Корки уморительные рожицы, пока Мик направлялся к холодильнику, доставал бутылку коки и возвращался к своему стулу у компьютера.
Они поговорили о редком порнофильме, вроде бы отснятом в Японии, который считался легендой среди поклонников «клубнички». Снимались в нем двое мужчин, две женщины и один гермафродит, все одетые как Гитлер. Мик гонялся за этим раритетом двенадцать лет.
Видео не представляло особого интереса для Корки, но разговор ему нисколько не наскучил, потому что менее чем через четыре минуты надпись «ПРОЦЕСС ПОШЕЛ» сменилась на экране компьютера другой: «ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИСПОЛНЕНЫ».
Пакет программ доставлен по назначению, в голосе Мика слышалось чувство глубокого удовлетворения.
— Точно?
— Да. Компьютеры телефонной, сотовой, охранной компаний и Интернет-провайдера сделают все, что тебе нужно в указанное тобой время. Поместье будет отрезано от всего мира.
— И твое вмешательство больше не потребуется? Мик ухмыльнулся.
— Круто, не так ли?
— Потрясающе, — ответил Корки.
Мик закинул голову, чтобы напиться коки, и Корки, воспользовавшись моментом, выхватил из кобуры «глок». А когда Мик опустил голову, убил его.
Глава 66
Однодневные семинары по рекламе и самопрезентации организовывал профессор, доктор Роберт Вебблер. Впрочем, он предпочитал, чтобы его звали доктор Боб. Так он представлялся на семинарах, где обещал превратить обычных, терзающихся сомнениями относительно своих достоинств мужчин и женщин в лишенные этих самых сомнений динамо-машины, стоящие на защите собственных интересов и способные на сверхчеловеческие достижения.
Этан и Рисковый нашли профессора в практически опустевшем кампусе. Он готовился к январскому лекционному туру. По стенам обеих комнат, выделенных университетом в распоряжение профессора, висели огромные плакаты с портретом доктора Боба, какие были в чести у Сталина и Мао.
Голову он брил, но частично компенсировал отсутствие волос густыми усами, красно-бронзовый загар свидетельствовал о его презрении к меланоме, а ослепительно белые зубы сверкали, как в рекламных роликах жевательной резинки. За исключением туфель из красной змеиной кожи, носил он исключительно белое, на плакатах тоже, включая и часы с белым ремешком и белым циферблатом, без цифр или черточек.
Доктору Бобу без труда удавалось обратить ответ на каждый вопрос в небольшую лекцию о самоуважении и позитивном мышлении. Вот Этан и подумал, что Рисковый вполне мог бы арестовать профессора за переизбыток клише.
Шустрый, как Дональд Дак, он, конечно, никак не тянул на убийцу. Ему хотелось стать знаменитым, но не путем совершения преступления. Дональд однажды пытался убить Чипа и Дейла, пару надоедливых бурундуков, но доктор Боб пошел бы другим путем, перековал бы их из грызунов в успешных предпринимателей.
Он надписал Этану и Рисковому по сборнику своих мотивационных речей и заявил, что станет первым, кого выдвинут на Нобелевскую премию по литературе за серию книг по самосовершенствованию.
В конце концов им удалось вырваться из офиса доктора Боба, найти урну, куда и отправились сборники речей, и вернуться к «Экспедишн», но часы как на приборном щитке, так и на руке Этана показывали 3:41.
В пять часов последний сотрудник из обслуживающего персонала покидал поместье. И Фрик остался бы один в Палаццо Роспо.
Этан уже подумывал о том, чтобы позвонить охранникам. Один из них мог пойти в особняк и оставаться с мальчиком.
Но поскольку второму пришлось бы дежурить у мониторов и других сигнальных систем, они были бы вынуждены отказаться от патрулирования территории поместья. А Этану не хотелось распылять свои и без того скудные ресурсы.
Он продолжал верить, что неизвестный партнер Райнерда, если он все еще намерен действовать, нанесет удар не раньше второй половины четверга, после возвращения Лица со съемочной площадки во Флориде. О планах Манхейма неоднократно писали в прессе, и они ни для кого не составляли тайны. Поэтому потенциальный убийца, кем бы он ни был, точно знал, когда кинозвезду ждут в Бел-Эре.
Однако полной уверенности в этом у Этана уже не было.
Элемент сомнения, интуитивная догадка Рискового, что они не могут рассчитывать даже на среду, тревожила Этана. Он опасался, что кто-то сможет проникнуть на территорию поместья, несмотря на все принятые меры предосторожности и защитные редуты, и спрятаться там незамеченным в ожидании возвращения Манхейма.
Любые защитные мероприятия, в конце концов, дело рук человека, а все, что делается человеком, в той или иной степени несовершенно. И достаточно умный псих, одержимый навязчивой идеей и жаждой убийства, может найти брешь даже в стене, возведенной вокруг президента Соединенных Штатов.
Из того, что Этан уже знал о Райнерде, у него сложилось впечатление, что умом природа актера обделила, но вот человек, прототип профессора, выведенного в сценарии, похоже, тянул на того самого одержимого, который способен прошибить любую стену.
— Ты едешь домой, — безапелляционно заявил Рисковый, когда они выехали из университетского городка. — Подбрось меня к больнице Госпожи Ангелов, чтобы я мог забрать свою машину, а оставшихся в нашем списке я проверю сам.
— Как-то это неправильно.
— Ты все равно не настоящий коп, — ответил Рисковый. — Бросил службу ради денег и возможности целовать знаменитую задницу. Помнишь?
— Ты здесь исключительно из-за меня.
— Отнюдь. Я здесь вот из-за этого, — и Рисковый позвенел связкой из трех колокольчиков.
От этого звона по спине Этана пробежал холодок.
— Я не могу допустить, чтобы в моей жизни остались такие вот подарки или люди, уходящие в зеркала. Я должен найти этому какое-то объяснение, выбросить из головы все мысли о сверхъестественном и снова стать таким, как и был.
В списке оставались два профессора американской литературы из еще одного университета. Они занимали две последние строчки по одной простой причине: Райнерд указал в сценарии, что его напарник — профессор то ли актерского мастерства, то ли как-то связан с индустрией развлечений. А вот профессора литературы, в твидовых пиджаках с кожаными заплатами на локтях, раскуривающие трубки и обсуждающие стилевые особенности творчества классиков, как-то не тянули на потенциальных убийц знаменитостей.
