Мизерере - Гранже Жан-Кристоф (читать книги TXT) 📗

Он бросился в спальню и распахнул гардероб, занимавший правую стену. Отодвинул пиджаки, рубашки, костюмы, открыв стенной сейф. Набрал шифр. Внутри хранились чемоданчики и чехлы из кордуры. Он выложил их на кровать и проверил содержимое.

В первом контейнере хранилась дальнобойная оптическая винтовка Тикка Т-3, о которой обычно говорят, что она принадлежит к особой категории — своей собственной. Разобранная винтовка, а также оптический прицел и обоймы тщательно уложены в специальные пористые гнезда.

Следующим шел чемоданчик с пружинными замками, в котором лежал полуавтоматический пистолет «глок 21» сорок пятого калибра системы «Safe Action». Великолепное оружие — подарок от сотрудников по случаю ухода в отставку, с тактическим фонарем и лазерным целеискателем, закрепленными на стволе.

Касдан заглянул в третий чехол. Там лежал пистолет «ЗигЗауэр Р226-Пара» девятимиллиметрового калибра. Изготовленный из стали и хрома, он отличался лаконичной красотой скульптуры Бранкузи и точностью современного оружия.

В последнем чехле его ждал револьвер «манурин» калибра ноль триста пятьдесят семь, с которым он не расставался больше двадцати лет.

Касдан дополнил снаряжение баллончиком слезоточивого газа с маркировкой «полиция» и телескопической дубинкой. Засунув весь арсенал в спортивную сумку, он стал обдумывать возможность преодолеть укрепления Колонии. Так или иначе, ему предстояло проникнуть в частное владение и вырвать молодого сумасброда из лап секты.

Сперва он подумывал предупредить спецназ. Своих коллег по ПСВР. Но на каком основании? Он действовал вне рамок закона и не располагал ни единым доказательством против Колонии. К тому же ее территория находится вне юрисдикции полицейских властей. Пришлось бы обращаться к жандармам, которые, в свою очередь, связались бы с группой вмешательства национальной жандармерии… Но даже этот шаг ничего бы не дал. «Асунсьон» защищена своим статусом. На самом деле только набережная Орсэ — МИД Франции — могла принять решение о вмешательстве.

Какое-то время он лелеял мысль связаться с ответственными за официальное расследование. С Маршелье из уголовки. С парнями из контрразведки и госбезопасности. С теми, кто поставил жучки в квартире Гетца. Как-никак, эти ребята должны быть в курсе. Но как бы провернуть это поскорее? Пока Касдан убедит их, насколько все серьезно, чокнутые врачи Comunidad успеют нарезать Волокина ломтиками.

Касдан вернулся к сейфу. Взял несколько коробок с боеприпасами. Когда он закрывал сумку, ему пришла в голову другая мысль. Пьер Роша. Мэр Арро. Косский ковбой, который тоже управляет своей затерянной в степях общиной. Крестьянами, скотоводами, фермерами — наследниками семидесятых, у которых, похоже, есть собственные счеты с Хартманном и его шайкой. Эти вооруженные люди стали бы бесценными союзниками в открытом бою. Касдан принял душ, побрился и тепло оделся. Белье из гортекса. Шерстяной свитер. Лыжные штаны. Уже подходя к двери, он остановился, заметив на письменном столе длинную бумажную ленту, вылезшую из факса.

Он не сразу сообразил, что это может быть.

Потом вспомнил. Список детей-певчих из «Асунсьона», присланный священником церкви Христа Спасителя в окрестностях Арля. Тот самый список, который он просил прислать две ночи тому назад…

Касдан доверял своему чутью. Он бы не сумел привести в пример дело, которое удалось раскрыть только благодаря интуиции, но все-таки он в нее верил. Словно внутренний голос подсказал ему взглянуть на эти списки певчих прошлых лет…

Он поставил сумку на пол и вернулся в кабинет.

68

Он заметил это с одного взгляда. Невероятное совпадение.

Список хора «Асунсьон» на первом концерте в церкви Христа Спасителя в 1989 году. Касдан покачал головой. Быть того не может. Слишком безумно. Слишком невероятно. Словом, это уж слишком.

Одно имя из этого списка было знакомо Касдану.

И именно его он ожидал увидеть в последнюю очередь: Седрик Волокин.

В одиннадцать лет Воло пел в этом проклятом хоре!

Стараясь не дышать и не думать, Касдан просмотрел остальные списки, перебирая дрожащими пальцами длинную бумажную ленту.

1990.

Седрик Волокин.

1991.

Седрика Волокина нет.

Выходит, парнишка прожил в секте два года. По меньшей мере. А потом он из нее вышел. Касдан выдохнул воздух, разрывавший его легкие, и рухнул на стул перед письменным столом. Человеческий ум способен разом усвоить лишь ограниченное количество истин. Уставившись на список; Касдан пытался свести воедино факты, о которых узнал благодаря этому имени на факсовой бумаге.

Стараясь в них разобраться.

В начале расследования Касдан собрал сведения о молодом легавом. Греши, начальник отдела по защите прав несовершеннолетних, предполагал, что в детстве Воло пережил какую-то травму. Поэтому дела, касавшиеся несовершеннолетних, задевали его за живое. За последние дни, проведенные вместе, Касдан не отказался от этого убеждения. У Воло были свои счеты с педофилами и вообще с теми, кто причинял зло детям.

Теперь Касдан знал, в чем заключалась травма.

В двух годах, проведенных в Колонии.

Что же с ним там сотворили? Каким пыткам и зверствам подвергли фанатики десятилетнего Седрика Волокина? Ответа не было. Касдан перешел к следующему вопросу. Как мальчишка оказался в «Асунсьоне»? Он попробовал сложить кусочки головоломки. В начале расследования он разговаривал с воспитательницей из приюта Эпине-сюр-Сен. Женщина упомянула, что дед Седрика получил право опеки над внуком, когда тому было около десяти лет. Она добавила, что вредный старикашка наверняка рассчитывал на социальное пособие.

Но возможно, было и другое объяснение.

Сектанты, искавшие маленьких певчих, приметили Седрика и его чудесный голос. Они связались с дедом и предложили ему сделку. Отдать им ребенка за деньги. Старый русский продал внука секте. Мальчишка провел два года в аду. Он следовал правилам общины. Пел в хоре. Потом его освободили. Может быть, после ломки. Или ему удалось сбежать. Как Милошу.

Но кое-что не сходилось. Судя по всему, в начале расследования Волокин слыхом не слыхивал о секте. Одно из двух: русский был настоящим артистом или он потерял память вследствие детской травмы. Касдан склонялся ко второму варианту. Травмированный ребенок забыл об «Асунсьоне», но душевная рана не заживала. И эта рана исподволь вызвала у него стремление защищать детей, подвергшихся насилию. Она же посадила его на иглу.

Касдан смял список. Он поклялся, что вытащит Волокина не только из этого осиного гнезда, но и из его невроза. К концу расследования русский освободится, как он сам избавился от своих наваждений.

При этой мысли его охватила паника.

Теперь он сознавал, что время почти истекло. Волокин не просто бросился в волчью пасть: волк неизбежно узнает его! Неужели русский полностью потерял память? Или он принял решение сознательно, идя на риск быть опознанным своими бывшими мучителями? Выходит, он решил в одиночку отомстить тем, кто изувечил его психику?

В своей записке он написал: «Я внутри. Дело надо довести до конца». Значит, правда в другом. Так или иначе, парнишка к концу расследования обрел память. Может быть, это и стало причиной позавчерашнего загадочного укола. Или наоборот, именно этот укол вернул ему память… В любом случае сейчас Волокин жаждал мести.

Армянин запихал скомканный факс в карман, вернулся в прихожую, рывком поднял сумку.

Он открыл дверь и замер на месте.

На пороге его поджидали трое мужчин.

Только один из них был ему знаком: Маршелье.