Золотой берег - Демилль Нельсон (книги бесплатно читать без TXT) 📗

— Профессиональное любопытство. К тому же мне уже порядком надоела возня с чужими налогами в качестве моей профессии.

Манкузо улыбнулся, но в его лице чувствовалась обеспокоенность.

— Это все абстрактные разговоры, мистер Саттер. Разрешите, я расскажу вам одну конкретную историю о Фрэнке Белларозе. Их много, но я расскажу одну, так как могу поклясться в ее достоверности. Когда Беллароза был еще «бригадиром», он вызвал к себе на беседу человека, которого звали Вито Позилико. Беседа должна была состояться в клубе на Мотт-стрит. Когда Позилико явился, Беллароза заказал кофе, они сели и начался разговор. В ходе беседы Беллароза обвинил Позилико в утаивании денег, которые тот получал в результате вымогательства у строительного подрядчика. Подрядчик, кстати сказать, честный бизнесмен, заплатил Позилико пятьдесят тысяч долларов за обеспечение порядка среди рабочих во время строительства какого-то крупного здания. Беллароза забрал себе половину этой суммы — двадцать пять тысяч долларов, — но заявил Позилико, что тот вытряхнул из подрядчика больше — сто тысяч. Позилико отрицал это и пообещал представить веские доказательства своей правоты «бригадиру». Фрэнку Белларозе вовсе не хотелось, чтобы он оказался не прав, тем более что этот спор происходил на глазах у других людей. Он хотел, чтобы Позилико выразил свое уважение к нему, чтобы он сознался в неправоте, попросил пощады. Или, если уж он так настаивал на своей невиновности, чтобы сделал это, показав, что он напуган. Но Вито Позилико тоже обладал самолюбием, и хотя он всячески выказывая почтение, тем не менее был очень тверд в отрицании своей вины. Он сказал: «Фрэнк, хочешь, через пятнадцать минут подрядчик будет здесь? Ты сам у него спросишь». Позилико поднес к губам чашку, чтобы отхлебнуть кофе, а Фрэнк Беллароза в этот момент достал откуда-то кусок свинцовой трубы и с размаху вмазал ею по пальцам Позилико, разбив чашку и зубы своему подчиненному. Затем он встал и начал избивать его этой трубой так, что у малого не осталось ни одной целой кости. Это вам в качестве иллюстрации.

Ну и ну. Я отошел от руля и прислонился спиной к ограждению. Да, мне совсем не трудно было представить Белларозу со свинцовой трубой в руке, с сигарой во рту, ломающим человеку кости только за то, что тот вызвал у него подозрения в утаивании денег. Он и Ричарду сломал бы руку за то, что тот унес его салат, будь мы в его клубе, а не в моем. И этот человек нравился Сюзанне! Я безучастно смотрел, как, предоставленный сам себе, поворачивается штурвал. Зло и преступление в полной мере можно понять только тогда, когда о них рассказывают в форме конкретной истории. От сообщения об убийстве девяти человек на пути к власти становится немного не по себе, но подробный рассказ о том, как Фрэнк размозжил лицо Вито Позилико обломком свинцовой трубы, производит чрезвычайно сильное впечатление.

Мистер Манкузо прервал ход моих мыслей:

— Что общего может быть между вами и этим человеком?

— Вы выполняете здесь задание вашего руководства, мистер Манкузо, или пытаетесь спасти мою душу?

— И то и другое, мистер Саттер, так как в данном случае обе эти миссии совпадают по смыслу. — Он внимательно посмотрел на меня, затем сказал: — Я не знаком с вами, мистер Саттер, но много знаю о вас. Я знаю, что вы верующий человек, законопослушный гражданин, глава семьи, удачливый и уважаемый адвокат и член престижных клубов, вы — ветеран войны. Фрэнк Беллароза — это язва на теле общества, это неисправимый преступник, человек, который вечно будет гореть в аду.

Последние слова меня несколько удивили, и Манкузо, видимо, заметил это.

— Не стану спорить с вами. Заканчивайте свою мысль, — произнес я.

— Нам нужна ваша помощь.

— Что вы имеете в виду?

— У нас есть санкция суда на прослушивание телефона Белларозы. Но вы, конечно, в курсе, что он не ведет по телефону важных разговоров, поэтому…

— Так вы подслушивали мои разговоры с ним?

— Да. Мы знаем о деле с конюшней, о том, что он попросил вас прогуляться с ним в Фокс-Пойнт. К счастью, у вас прекрасное чувство юмора. Я рад, что ему не удалось запугать вас. Он почти не реагирует на ваши саркастические замечания. Интересно почему?

— Вероятно, я слишком тонко шучу, мистер Манкузо.

— Возможно. Так вот, мы в курсе, что вы с вашей женой уже были у него в гостях, у нас есть фотографии, где вы машете нам рукой, есть фотографии, снятые во время вашей прогулки с ним в Фокс-Пойнте. Мы знаем также, что вы ходили вместе с женами в ваш клуб, что это привело к определенным проблемам во взаимоотношениях с вашими друзьями. Мы также слышали несколько разговоров вашей жены с миссис Белларозой и с самим мистером Белларозой. — Он посмотрел на меня, потом добавил: — Ваша жена проводит довольно много времени в поместье вашего соседа, не так ли? Насколько мы поняли, она рисует что-то в «Альгамбре»? Так?

— Моя жена — профессиональный художник. Художники, писатели и проститутки работают на заказ любого лица, если им платят наличными.

— Но адвокаты так не поступают?

— Все зависит от суммы.

— Ваша жена не брала денег за картины, которые она рисует для Белларозы.

— Откуда вы знаете?

— Есть вещи, которые я знаю, и с удовольствием поделился бы ими с вами, мистер Саттер, если бы вы оказали мне кое-какие услуги.

Я промолчал.

— Мы хотели бы, — сказал он, — чтобы вы установили в доме Белларозы два-три подслушивающих устройства. Одно — у него в кабинете, одно — в вестибюле и, возможно, одно — в оранжерее, где он часто беседует со своими головорезами. Еще одно — обязательно на кухне: там он постоянно занимается делами, так как является истинным итальянцем. — Мистер Манкузо обнажил свои зубы в улыбке.

— Как насчет спальни?

— Нет, этим мы не занимаемся. — Он добавил: — Да там ничего интересного и не происходит. — Он подошел ко мне и взял меня за руку, словно пытался удержать равновесие. — Так мы можем рассчитывать на вас?

— Нет.

— Почему нет?

— Ну… потому что я — его адвокат.

Он отпрянул назад, словно я только что ему сообщил, что у меня заразная болезнь.

— Вы серьезно?

— Да. Если точнее, он хочет, чтобы я представлял его в суде по делу об убийстве Хуана Карранцы. — Я наблюдал за лицом мистера Манкузо, и, честно признаюсь, на нем не было ни тени удовольствия.

Он отошел к другому борту и стал смотреть на море.

Я понял, что совершил тактическую ошибку, раскрыв секрет, который Беллароза, возможно, хотел сохранить до того момента, пока его не придут арестовывать. Но это была небольшая промашка, я знал, что совершу еще немало ошибок, так как прежде занимался лишь налогами и оформлением сделок по недвижимости. К тому же Беллароза сам хотел, чтобы я поговорил с Манкузо о Феррагамо.

— Хотите знать, почему я согласился защищать его? — спросил я.

Не оборачиваясь ко мне, Манкузо ответил:

— Я могу строить разные предположения, мистер Саттер, но одно я могу сказать совершенно точно — это не связано с деньгами.

— Нет, не связано. Я просто отплачиваю ему за оказанную услугу. Но главная причина в том, что я уверен — Беллароза не совершал именно этого преступления.

— Уверены? Почему вы в этом уверены? — обернулся он ко мне.

— Среди прочих причин та, что Беллароза убедил меня, когда сказал, что Альфонс Феррагамо, федеральный прокурор, состряпал это дело, чтобы запрятать его за решетку. Вернее, не запрятать за решетку, а натравить на него колумбийцев или его собственных друзей, которые не захотят иметь неприятностей с колумбийцами. — Я внимательно посмотрел на мистера Манкузо.

У него очень выразительные черты лица, это, наверное, не лучший вариант для полицейского, и я сразу увидел, что ему мое заявление не показалось абсурдным. Я понял, что Беллароза прав, когда он обращает внимание на лицо человека.

— Хотите, я перескажу вам то, что говорил мне Беллароза? — предложил ему я и за десять минут рассказал всю историю.

— По словам Белларозы, вы — честный человек, — добавил я в заключение. — Если это так, тогда скажите мне откровенно, вам это кажется возможным?