Черный клинок - ван Ластбадер Эрик (чтение книг TXT) 📗
Оба соперника сцепились друг с другом в могучем и грубом порыве, словно партнеры в любовном экстазе.
Вулф нацелился ухватиться за кадык Камивары и сломать его, что сразу бы решило исход схватки, так как он чувствовал, что уже выдыхается, а противник вот-вот восстановит силу и дееспособность поврежденной руки.
Как только пальцы Вулфа коснулись горла Камивары, зубы у того щелкнули и рот захлопнулся, и он сильно ударил Вулфа по предплечью. Пальцы у Вулфа онемели. Японец тут же обхватил шею соперника обеими руками и принялся большими, как лопаты, пальцами давить на горло. После этого он мгновенно переменил захват, поймав шею Вулфа в изгиб левого локтя. Вулф почувствовал, как у него стынет кровь, когда понял, что Камивара приготовился сломать ему шею и сделает это за какие-нибудь пятнадцать секунд, если он не найдет способа выйти из захвата.
Усталость стремительно нарастала, в глазах поплыли красные круги, застилая сознание, силы быстро таяли.
Организм его знал, что происходит, что смерть неминуема, спусковой крючок взведен для последней вспышки адреналина, но все напрасно. У Камивары была железная хватка. Всей своей тяжестью он навалился на Вулфа, помогая мощными плечами и грудью сжимать руки так, что у Вулфа начали трещать шейные позвонки.
– Так нечестно, – жаловался, хныкая, Хирото. Он был пьяненький, куртка его валялась на скатанном тонком матрасе, рубашка была помята и распахнута, галстук сбился на сторону.
– Я работаю изо всех сил, и никто об этом не знает. Все почести достаются Юджи. У него деньги, фирма, слава, все-все, а что у меня? Жалкая зарплата да крохи акций «Шиян когаку», на которые я могу лишь смотреть, потому что все они на имя жены.
Он поднял бутылку виски «Сантори скоч» и, налив себе полный стакан, осушил его почти до дна.
– Я всего лишь его жалкая тень. Умный человек, а обо мне никто никогда не слышал.
Ивэн выслушивала эти жалобы из пьяных уст с большим интересом, исхитрившись встретиться с Хирото в больнице (здесь в настоящее время лечилась его жена). Она сидела в светлой, чистенькой, насквозь пропитанной бедами и печалями комнате для посетителей, а когда он возвращался от больной, нарочито прискорбно согнулась в плечах. Он, конечно, не мог ее не заметить, а может, просто был тронут ее удрученным видом и катившимися по щекам слезами.
Оттуда они прошли в ближайший, довольно приличный ресторан и сидели теперь там за деревянным столиком, даже не обмениваясь любезными взглядами.
Хирото – человек, которого ничего не стоило раскусить. Но еще до встречи она, разумеется, сумела заручиться помощью со стороны Вакарэ, который, сам того не ведая, проговорился о таких вещах, о которых она и не подозревала. Уже по одному этому она инстинктивно поняла, что «Тошин Куро Косай» ищет запасные варианты доступа (помимо Минако) к Оракулу. Это вовсе не значило, что общество Черного клинка отныне не доверяло матери Юджи. Наоборот, как она неоднократно подчеркивала, ей не раз доводилось демонстрировать свою лояльность по отношению к обществу. Но в данном случае имелся в виду ее сын. «Гири» – чувство долга перед общиной – звучит неплохо, но только на одно это чувство полагаться нельзя. Есть еще и узы, связывающие мать и сына. Они прочнее, они неразрывны. Было бы разумнее найти и запасной путь доступа к Оракулу на всякий непредвиденный случай. Эту истину Ивэн знала и без подсказок. Вакарэ поведал своей любимой гейше Мите, что такой запасной путь может лежать через корыстного и завистливого Хирото, мужа сестры Юджи.
Разыскать Хирото сложности для нее не представляло, труднее было выполнить другое. По собственному опыту Ивэн знала, что корыстные и завистливые люди частенько оказываются довольно проницательными и неглупыми, потому что обладают навязчивой идеей, имеющей тенденцию переходить в паранойю, и они тогда начинают подозревать всех и вся. Ее опыт подсказывал также, что эту манию бывает, как правило, нелегко излечить. Лучше всего вообще не давать таким людям повода к подозрениям с самого начала. Имея все это в виду, она сказала:
– Извините меня за то, что я не сдержалась там, в больнице, Хирото-сан. Понимаю, что мое поведение непростительно.
– Нет, нет. Это я должен извиниться перед вами, – запротестовал он. – Я сам навязался в утешители.
– Но я так рада, что вы согласились пойти и посидеть немного со мной. – Говоря эти слова, Ивэн не смотрела на Хирото, поэтому у него не должно вроде бы возникнуть никаких подозрений относительно ее искренности. – Я не смогла сдержаться и заплакала. У моего мужа отказывают почки, а ведь он такой молодой. Врачи объяснили мне, что причина болезни неизвестна. Мы, Хирото-сан, были так счастливы, как та идеальная пара, которую показывают по телевидению. Мы так любили друг друга, впереди нас ждала целая жизнь. – Из ее глаз выкатилась одинокая слезинка, задрожавшая, как только Ивэн охватил трепет от переживаемых чувств. – И вот он теперь в этой больнице. Лежит, бедный, подключенный к искусственным почкам. Каждый божий день я хожу навещать его и вижу, как с каждым выдохом из него уходит жизнь. Что только станется с нами? – Она низко склонила голову, плечи ее затряслись, она молча заплакала, будто с трудом сдерживая рыдания.
Хирото уставился на нее, пытаясь прогнать пьяную пелену с глаз. Он сидел прямо, дергая себя за галстук и безуспешно пытаясь поправить его. Соблюдая правила приличия, он наклонился к ней и произнес:
– А я ведь тоже в аналогичной ситуации.
– В самом деле? Как это ужасно.
Ивэн подняла голову, и у Хирото от жалости сжалось сердце, когда он увидел ее заплаканное лицо, такое же, каким оно бросилось ему в глаза в приемном покое больницы.
– Я озабочен судьбой жены, ее болезнь не могут распознать, она неизлечима.
Он замолк, уйдя в себя. По натуре он был необщителен, особенно с теми, кто не входил в круг его семьи. Но сейчас он знал, что нужно поддержать разговор: ведь он находится рядом с женщиной, у которой то же несчастье, что и у него, и которая может понять его душевные страдания.
– Эта болезнь унесет от меня жену. Она пока еще не умерла, во всяком случае, клинической смертью, но она то безудержно плачет, то выходит из себя и беснуется. Где та прекрасная девушка, на которой я женился? Ее растоптал, уничтожил злой рок, что-то невидимое и неизвестное. Боже мой! Однако жизнь – это все же тягостная необходимость.
– Тем не менее, мы должны крепиться, не правда ли? – заметила Ивэн, вытирая глаза. – Нужно быть сильным духом.
– Зачем? – печально произнес Хирото. – Не вижу в этом смысла.
– А за тем, что всегда есть шанс встретить кого-то, кто сможет тебя понять, снова сделать жизнь прекрасной, – пояснила Ивэн, наклоняясь вперед, поближе к нему.
Он уловил ее взгляд и подумал: «Но ведь она совсем не знает меня. Эти слова не могут относиться ко мне. Что она – это прекрасное, печальное создание – увидела во мне особенного?» А затем его как бы озарило и он понял, как им обоим повезло, что они – два несчастных существа, находящихся в одинаковой ситуации, – нашли друг друга.
– Я даже не знаю, что делать, если она умрет, – произнес Хирото.
Ивэн догадалась, что он говорит о своей жене Казуки, сестре Юджи, и поэтому участливо произнесла:
– Я точно так же думаю о моем муже. И все же временами мне приходит в голову мысль, что он больше не мой супруг, то есть не тот человек, которого я когда-то любила. Но, наверное, так думать нехорошо, нечестно, как вы считаете?
– Ну почему же? – мягко разуверил ее Хирото. – Думать так – это вполне естественно.
– О нет, нет! Я готова на все, лишь бы вернуть здоровье мужу.
Ему показалось, что она вот-вот опять разразится слезами, и почувствовал, как сердце у него разрывается на части.
– Но только все это тщетные надежды, – продолжала она. – Врачи ничего хорошего не обещают.
И тут он увидел, что его утешительница смотрит ему прямо в глаза. Для него, жалкой тени, жившей столько времени на задворках у этого блистательного Юджи, наконец-то засияло солнце: его оценило вот это прекрасное существо. И он может показать свое могущество, вернув ей к жизни мужа.
