В лесной чаще - Френч Тана (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
— Ладно, — сказал О'Келли, когда мы разобрались с Шоном и отпустили его домой. Он простил меня и дружески пожал руку, после чего осведомился, нельзя ли ему продать историю газетам. Я заверил, что, если он это сделает, каждый вечер лично буду наведываться с обысками на его квартиру. — Один выбыл, трое остались. На кого делаете ставки, парни?
Теперь, когда подозреваемый сидел в соседней комнате, — хотя мы пока не знали, кто из троих, — шеф заметно повеселел.
— Дэмиен, — произнесла Кэсси. — Подходящий тип.
— Марк признал, что в тот день находился там, — заметил я. — И он единственный, у кого есть хоть какой-то мотив.
— Насколько нам известно. — Я понял ее намек, но не собирался касаться темы наемного убийства; по крайней мере не в присутствии О'Келли или Сэма. — И я не вижу его в этой роли.
— А я вижу.
Кэсси закатила глаза — нормальная реакция; я боялся чего-нибудь похуже.
— О'Нил? — спросил О'Келли.
— Дэмиен, — ответил Сэм. — Я приносил им чай. Только он взял чашку левой рукой.
Мы с Кэсси опешили, потом расхохотались. Шутка дошла не сразу — я уже давно забыл про леворукость, — но нервы у нас были так натянуты, что, начав смеяться, мы не могли остановиться. Сэм усмехнулся и пожат плечами, довольный произведенным эффектом.
— Не знаю, над чем вы ржете, — буркнул О'Келли, но у него тоже дрогнули губы. — Вам бы такую наблюдательность. А то болтаете про «кажется» или «не кажется»…
Меня уже душил смех, лицо покраснело, на глазах выступили слезы. Я закусил губу, чтобы успокоиться.
— О Господи, — выдохнула Кэсси. — Сэм, что бы мы без тебя делали?
— Ладно, хватит развлекаться! — приказал О'Келли. — Вы двое возьмите Доннели. О'Нил, бери Суини и еще кого-нибудь и прижмите Хэнли. А я найду пару парней, чтобы поболтать с Хантом и проверить свидетелей по алиби. Райан, Мэддокс, О'Нил — нам нужно признание. Без разговоров. — Он с оглушительным скрипом развернул свой стул и вышел из комнаты.
— Хорошая работа, парни! — воскликнул Сэм и пожал руку мне и Кэсси; рукопожатие было крепким и теплым. — Удачи.
— Если убийцу нанял Эндрюс, — заметил я, когда мы с Кэсси остались одни, — разразится скандал века.
Кэсси молча пожала плечами и допила кофе — день был очень длинным, и мы все подхлестывали себя кофеином.
— Как нам лучше за это взяться? — спросил я.
— Разговор надо вести тебе. В женщинах он ищет опоры и сочувствия: я буду иногда гладить его по головке. А мужчины его пугают, так что особенно не наседай. Если переборщишь, он впадет в ступор и захочет спрятаться. Не торопись и больше жми на совесть. Думаю, он с самого начала был в сомнениях и его все это здорово гнетет. Если давить на чувство вины, рано или поздно он сломается.
— Ладно, идем, — произнес я.
Мы пригладили волосы и дружно зашагали в комнату, где нас ждал Доннели.
Это был конец нашего партнерства. Мне бы хотелось подробно рассказать о ремесле допроса, о его странной и жестокой красоте, похожей на бой быков; о том, как это красота сияет в каждом слове, в каждой фразе напряженных и отточенных до совершенства диалогов, даже если речь идет о самых гнусных преступлениях, совершенных полным идиотом; о том, что великие детективы, как и великие танцоры, могут угадывать мысли и движения друг друга, сливаться в единое целое, исполняя свой чудесный танец. Я не знаю — и вряд ли узнаю, — были ли мы с Кэсси великими детективами — скорее всего нет, — но нам удалось создать команду, достойную учебников истории и песен бардов. Это был наш последний и лучший танец, который мы исполняли в тесной комнате с хлеставшим за окном дождем для одного-единственного обреченного и зачарованного зрителя.
Дэмиен сидел съежившись в кресле, притихший и напряженный, с нетронутым чаем. Когда я зачитал стандартное предупреждение, он посмотрел на меня так, словно я говорил на урду.
Месяц, миновавший после смерти Кэти, не пошел ему на пользу. Дэмиен был в широких штанах-хаки и обвисшем джемпере, но я заметил, что он сильно похудел и даже как будто уменьшился в росте. Его херувимская внешность подувяла, под глазами появились лиловые мешки, а между бровей прорезалась первая морщина. Цветение юности, которое могло длиться еще несколько лет, блекло буквально на глазах. Пока перемены были малозаметны, но я обратил на них внимание.
Мы начали с простых вопросов — над ними не требовалось особенно раздумывать. Он из Рэтфарнхэма, верно? Учится в колледже? Закончил второй курс? Как прошли экзамены? Дэмиен отвечал кратко, теребя край джемпера и явно пытаясь понять, к чему мы клоним, но не решаясь спрашивать. Кэсси перевела разговор на археологию, и понемногу он расслабился: выпустил из пальцев джемпер, заговорил длинными предложениями и даже пригубил чай, пока они вели приятную беседу об успехах экспедиции и неожиданных находках. Я слушал двадцать минут, пока не вмешался в разговор (терпеливая улыбка: «Простите, ребята, но нам пора перейти к делу, а то у нас у всех будут проблемы»).
— Ради Бога, Райан, еще две секунды, — попросила Кэсси. — Я никогда не видела брошь с кольцом. Как она выглядит?
— Я слышал, ее собираются отправить в Британский музей, — сказал Дэмиен, вспыхнув от удовольствия. — Она большая, из бронзы, с узором…
Он неопределенно покрутил пальцами, видимо, пытаясь изобразить узор.
— Нарисуете? — произнесла Кэсси, сунув ему блокнот и карандаш. Дэмиен послушно начал рисовать, сосредоточенно сдвинув брови.
— Что-то вроде этого, — сказал он, вернув блокнот. — Я плохо рисую.
— Ух ты, — благоговейно выдохнула Кэсси. — И это вы ее нашли? Господи, если бы я откопала нечто подобное, то лопнула бы от счастья.
Я заглянул через ее плечо: на листочке был изображен широкий круг с чем-то вроде крупной булавки, усеянной извилистыми линиями.
— Мило, — промолвил я.
Дэмиен действительно был левшой. По сравнению с телом его руки казались очень крупными, как лапы у щенка.
— Хант выбыл, — сообщил нам в коридоре О'Келли. — Судя по его показаниям, в понедельник он весь вечер пил чай и смотрел телевизор. Чертовы научные фильмы про каких-то сурикатов и еще про Ричарда Третьего — он рассказал нам в подробностях, хоть уши затыкай. Жена повторила то же самое, все как написано в телепрограмме. У соседа есть собака, одна из тех шавок, что гавкают целую ночь. Он говорит, что слышал, как Хант орал на нее ночью из окна. Я бы на его месте предложил ему самому заткнуться… Он уверен насчет даты, утверждает, что им делали новую веранду и рабочие нервировали собаку. Короче, я отправил Ханта домой, пока у меня от него крыша не поехала. На дистанции остались двое, парни.
— Как у Сэма дела с Марком? — поинтересовался я.
— Пока никак. Хэнли бесится и твердит свою романтическую историю. Девчонка его прикрывает. Если они врут, вряд ли удастся их быстро расколоть. Кстати, он правша. А как ваш парень?
— Левша, — ответила Кэсси.
— Значит, он наш фаворит. Хотя все это еще ничего не значит. Я тут поговорил с Купером… — О'Келли поморщился. — Поза жертвы, поза нападавшего, баланс возможностей — короче, больше болтовни, чем дела, но он ведет к тому, что наш парень может оказаться левшой, хотя он бы за это не поручился. Юлит, как чертов политикан. А как Доннели?
— Нервничает, — усмехнулся я.
О'Келли хлопнул по двери кабинета.
— Хорошо. Не давайте ему расслабиться.
Мы вернулись в комнату и взялись за Дэмиена.
— Ладно, ребята, — сказал я, пододвинув стул, — пора заняться делом. Побеседуем о Кэти Девлин.
Дэмиен понимающе кивнул, но я заметил, как он сжался. Глотнул чаю, хотя тот давно остыл.
— Когда вы увидели ее в первый раз?
— Ну, когда до вершины холма оставалось чуть менее половины расстояния. Мы были выше коттеджа и домиков. Просто склон идет так, что…
— Нет, — перебила Кэсси, — мы говорим не про тот день, когда вы нашли труп. Раньше.
