Верблюжий клуб - Балдаччи Дэвид (книги онлайн TXT) 📗
Несколько минут спустя Аднан надел куртку и вышел из дома. Езда на велосипеде до центра города много времени не заняла. Прикрепив машину цепью к стойке на велосипедной стоянке, путь он продолжил пешком. Аднан дошагал до больницы Милосердия и посмотрел на то место, где работал – работал, по крайней мере, до завтра. Затем его взгляд переметнулся на стоящее через дорогу здание, где, как он знал, двое афганцев проверяли и перепроверяли свое оружие. Они были методичными и преданными своему делу людьми, каковыми, собственно, и должны быть все хорошие снайперы.
Продолжая путь, Аднан свернул в одну улицу, потом в другую, после чего, скользнув в довольно узкий проулок, дважды стукнул в дверь. Ответа не последовало. Аднан позвал на фарси. За дверью послышались шаги, и он услышал голос Ахмеда:
– Что ты хочешь, Аднан?
Вопрос был задан также на фарси.
– Надо поговорить.
– Я занят.
– Все должно быть сделано, как надо. У тебя есть проблемы?
Дверь открылась, и Ахмед произнес с кислым видом:
– Никаких проблем.
Он отступил назад, давая Аднану войти в гараж.
– Я решил, что будет не вредно проверить все еще разок, – сказал Аднан и, присев на стоящий рядом с верстаком табурет, посмотрел на автомобиль, которому предстояло сыграть завтра столь важную роль. Удовлетворив свое любопытство, он одобрительно кивнул и добавил: – Выглядит прекрасно! Ты хорошо потрудился, Ахмед!
– Вот завтра и посмотрим – хорошо или плохо, – ответил Ахмед.
Следующие двадцать минут они посвятили обсуждению поставленных перед ними задач.
– За нас с тобой я не беспокоюсь, – угрюмо произнес Ахмед. – Меня тревожит женщина. Кто она? Как ее готовили?
– Это не твоя забота, – ответил Аднан. – Если ее выбрали на это дело, она, вне сомнения, прекрасно справится с работой.
– Женщины годятся лишь для того, чтобы рожать детей, готовить пищу и вести уборку.
– Ты живешь в прошлом, мой друг, – возразил Аднан.
– У ислама славное прошлое. Нам в свое время принадлежало все самое лучшее.
– Весь мир прошел мимо нас, Ахмед. Чтобы вернуть мусульманам подлинное величие, нам следует двигаться вместе с ним. Надо показать миру, на что мы способны. А способны мы на многое.
Ахмед смачно плюнул в пол и сказал:
– Вот что я думаю о мире. Этот самый мир должен оставить нас в покое.
– Завтрашний день покажет, кто из нас прав.
– Ты слишком доверчив, – покачал головой Ахмед. – Ты, например, доверяешь американцу, который с удовольствием играет роль нашего лидера.
– Пусть он американец, – глядя в глаза иранцу, жестко произнес Аднан, – но он отважный человек, который знает, что делает.
– Я сделаю то, что обязан сделать, – сказал Ахмед.
– Да, сделаешь, – поднимаясь, чтобы уйти, ответил Аднан. – Потому что я буду рядом и прослежу, чтобы все прошло как надо.
– Ты полагаешь, что мне требуется иракская нянька? – дрожа от ярости, усмехнулся Ахмед.
– Завтра мы все будем не иранцами, иракцами или афганцами, – спокойно ответил Аднан. – Мы все будем мусульманами, слугами Бога.
– Не смей ставить под сомнение мою веру, Аднан, – с угрозой в голосе предупредил Ахмед.
– Я ничего не ставлю под сомнение. Только Богу известно, что творится в душах его чад. – Подойдя к дверям, Аднан повернулся и добавил: – Увидимся завтра, Ахмед.
– Увидимся в раю, – ответил тот.
Глава пятьдесят первая
Ровно в час дня шасси самолета «борт номер 1» коснулось посадочной полосы международного аэропорта города Питсбурга. Все воздушное движение в небе над регионом было запрещено. Такой же запрет будет наложен и тогда, когда борт номер один станет готовиться к взлету. Длиннющая колонна автомобилей была готова начать движение. В президентском кортеже существовало одно незыблемое правило, которое никто не смел нарушить: как только задница президента касалась сиденья «Зверя», все машины начинали движение. И если кто-то не успевал занять место в своем автомобиле, на бал его не брали.
Секретная служба заранее перекрыла дорогу, по которой предстояло следовать президенту, и остальные автомобилисты, пребывая, мягко говоря, не в самом лучшем расположении духа, следили за тем, как мимо них проносится «Зверь» и еще двадцать шесть машин кортежа. В лимузине президента, помимо хозяина, следовали его супруга, шеф кабинета, губернатор штата Пенсильвания и Картер Грей.
Когда колонна подъехала к месту проведения торжества, там уже собралось около десяти тысяч человек. Зрители размахивали плакатами, дабы продемонстрировать поддержку городу и человеку, который подарил ему свое славное имя. Автобусы журналистской братии были запаркованы за оградой, а элегантно одетые и безукоризненно причесанные ведущие из национальных телевизионных сетей стояли рядом со столь же хорошо причесанными, но слегка небрежно одетыми юнцами с продвинутых кабельных каналов. Всем гуртом они готовились поведать об историческом событии стране и миру, хотя и в несколько разной тональности. Молодые голоса, как можно заранее предположить, будут развязнее и циничнее, нежели тщательно отшлифованные фразы дам и джентльменов из числа работающих в национальных СМИ.
Алекса Форда вначале поставили рядом с трибуной, но затем перевели в огороженное канатом пространство, неподалеку от машин кортежа. Он замер, увидав, как из середины толпы в первые ряды зрителей пробиваются Кейт, Адельфия и Верблюжий клуб в полном составе. Кейт, желая показать, что заметила его, помахала ему рукой. Алекс махать ей в ответ не стал. Ограничившись едва заметным кивком, он вернулся к своим прямым обязанностям и попытался взглядом определить потенциально опасные точки и объекты. Но в кипящей толпе это было практически невозможно. Агентов секретной службы слегка утешало лишь то, что на всех проходах были установлены металлодетекторы. Алекс взглянул на линию деревьев, где, как он знал, разместились снайперы. Однако стрелков он не увидел.
– Если дело дойдет до пальбы, не промахнитесь, – пробурчал он себе под нос.
Президент шагал в окружении ребят из команды «А». Это была стена из кевлара и плоти. Алекс знал парней из команды – непробиваемый монолит.
Президент выступил вперед и пожал несколько важных рук, а его супруга, шеф кабинета, губернатор и Грей заняли места позади подиума. Через минуту к ним присоединился Бреннан.
Торжество началось точно по графику. Мэр и несколько местных знаменитостей выступили со спичами, в которых изо всех сил пытались превзойти один другого в восхвалении президента и одноименного города. Губернатор болтал несколько дольше, чем предусматривало расписание. Шеф кабинета нахмурилась и нетерпеливо застучала высоким каблучком по земле. Следующей остановкой борта номер один должен был стать Лос-Анджелес. Президент летел туда в целях сбора средств, что было важнее – по крайней мере, с ее точки зрения, – чем переименование крошечного, но честолюбивого городка в честь ее босса.
Алекс продолжал вглядываться в толпу. В первом ряду за канатом он увидел группу военных. На большинстве из них были обычные армейские мундиры, а на двоих – униформа национальной гвардии. У некоторых из воинов не было руки или ноги, у одного из национальных гвардейцев вместо левой руки был металлический крюк. В знак участия к их судьбе Алекс печально покачал головой. Сказав речь, Бреннан обязательно подойдет к ним. Он никогда не забывал это сделать.
Вглядываясь в толпу, Алекс увидел довольно много восточных лиц. Костюмы этих людей ничем не отличались от одежды других зрителей. На лацканах их пиджаков и курток красовались значки с изображением президента, в руках они держали плакаты с призывом «Бреннана – на очередной срок!». Одним словом, вели они себя так же, как и все, – радостно и патриотично.
Люди Капитана Джека рассредоточились в толпе группами так, чтобы их огонь захватил максимальную площадь перед подиумом. Все их внимание было сосредоточено на одноруком национальном гвардейце. Сделать это было нетрудно: инвалид, ожидая встречи с президентом, стоял в первом ряду, сразу за канатом ограждения.
