Ночи «красных фонарей» - Квиннел А. Дж. (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Не удивлены, – ответила она, – просто удовлетворены. Я, конечно, слышала разговоры о том, что ты перевел десять миллионов долларов на свой счет в «Банко ди Рома». Но теперь я знаю, из какого банка на Ближнем Востоке тебе перевели эти деньги. Мне известно даже имя банковского менеджера, который сделал этот перевод. Кроме того, я знаю, что тебя ждет место в Гарвардском университете после того, как ты уедешь из Рима. Даже имена твоих будущих профессоров мне известны.
Майкл сделал над собой некоторое усилие, чтобы изобразить на лице удивление.
– Значит, – сказал он, – эта небольшая игра сегодня ночью действительно будет вестись по-крупному. Может быть, на этот раз, за мои пятьдесят тысяч долларов ты мне туфту впаривать не будешь.
Она покачала головой с самым серьезным видом.
– Это будет вовсе не игра, Аднан. То, что ты увидишь сегодня ночью… то, в чем сам примешь участие, событие настолько редкое, что останется в твоей памяти навсегда. Может быть, это тебя изменит на всю жизнь и ты уже будешь не таким, как прежде.
Появился Рене, держа в руке стакан с ее напитком, и вопросительно взглянул на Майкла. Тот покачал головой, и Рене вышел из комнаты.
Джина спросила:
– Ты сегодня ничего не пил, Аднан?
– Еще нет. Это удовольствие я хочу приберечь на потом.
Она улыбнулась.
– Да, потом всего будет много. Будет все, чтобы насытить твое тело и разум… Абсолютно все.
Он взглянул на часы.
– Когда мы едем?
– Минут через десять, – ответила она. – Но перед выездом тебе надо будет сделать две вещи.
– Какие?
Она поставила стакан на столик и сказала:
– Дай мне половину от пятидесяти тысяч долларов, а потом разденься догола.
– Что еще за игры ты здесь разыгрываешь?
Она рассмеялась, подошла к нему совсем близко и почти целомудренно поцеловала его в губы.
– Мне необходимо сделать тебе самый тщательный личный досмотр. Без этого никак не обойтись. Тебе будет скорее приятно, чем больно.
Он скептически улыбнулся и сказал:
– Я, конечно, не возражаю… А что касается денег то вторую половину ты получишь завтра, после сегодняшней ночи.
Она с серьезным видом кивнула и проговорила:
– Я тебе верю. Это для меня немного опасно, потому что означает, что я в тебя влюбилась.
Он с явным сомнением посмотрел на нее, залез во внутренний карман и вынул оттуда конверт. Протянув его Джине, он сказал:
– Здесь двадцать пять тысячедолларовых купюр.
Пересчитывать деньги она не стала. Сложив конверт пополам, подняла свитер и засунула его за пояс юбки.
– Раздевайся, – попросила она с улыбкой.
Обыск был гораздо более тщательным, чем Майкл мог предположить. Ее, несомненно, инструктировал профессионал. Она скрупулезно осмотрела каждую деталь его туалета, проверила швы и ремень на брюках, даже пуговицы пиджака не забыла осмотреть. Ощупала каждый квадратный дюйм ткани его костюма, рубашки и белья, детально проверила ботинки, рассмотрев их со всех сторон, постучав каблуками по столу и прислушавшись к звуку.
Майкл и Кризи думали о том, чтобы вмонтировать передатчик в одежду или укрепить его на теле, и Майкл был теперь очень доволен, что они не стали рисковать.
Потом Джина осмотрела его тело, сначала заглянув в открытый рот и проверив, нет ли свежих пломб в зубах, потом поковыряла пальцами у него в ушах и в завершение попросила его пошире расставить ноги и наклониться так, чтобы коснуться руками пальцев ног. Он отлично знал, что за этим должно было последовать. Майкл почувствовал, как ее палец входит в анальное отверстие. Закончив проверку, она поцеловала его в спину и сказала:
– Аднан, ты чист во всех смыслах этого слова.
Машину вела сама Джина. Это был «мерседес», которого Майкл никогда раньше не видел. На заднем сиденье расположился смуглый человек небольшого роста. Представлять его она не стала. Майкл прекрасно понимал, что на протяжении всего пути ему в спину будет смотреть дуло пистолета.
Как только они выехали из центра Рима, женщина обернулась к нему и сказала:
– Здесь мы должны завязать тебе глаза. Ты же понимаешь – без этого нельзя.
– Конечно, – безропотно отозвался Майкл.
Человечек сзади зашевелился и завязал ему глаза черным шелковым шарфом.
Глава 94
Луна была скрыта облаками. Они остановились в небольшой роще примерно в километре от виллы. Все одинаково оделись в черное, ноги обули в высокие ботинки на толстой резиновой подошве. Грудь и спину каждого закрывали десантные жилеты со множеством карманов и креплений. Волосы и головы мужчин прикрывали черные вязанные шапочки, даже лица их были замазаны черным гримом.
Кроме Совы, все чувствовали себя в таком виде удобно и привычно. Сова, единственный из них, никогда не служил в регулярной армии, но скоро привык к такому одеянию, облачившись в него вместе с остальными на конспиративной квартире перед выходом. Иногда он даже шутил. Йен намазал себе черным гримом лоб, щеки и подбородок. Датчанин повернулся к своему другу и придирчиво его оглядел. Сова выглядел как боец отряда специального назначения. С креплений на его десантном жилете свешивались гранаты, на бедре была закреплена пистолетная кобура, с правого плеча свисал автомат, в карманах жилета лежали запасные обоймы, на шее болтался прибор ночного видения «трилукс». Завершив осмотр, Йен удовлетворенно кивнул, но Сова жалобным голосом произнес:
– Кризи запретил мне брать с собой плейер.
Прошло несколько секунд, пока до датчанина дошло, что это шутка.
В роще все сидели на корточках. Кризи указал на Макси, потом сделал жест рукой в сторону виллы. Макси бесшумно растворился в темноте. Лучшего разведчика для осмотра виллы и прилегавшей к ней территории среди них не было. Пять лет Макси служил в элитной части родезийской армии «Скауты Селоуза». Он мог совершенно спокойно проскользнуть в десяти шагах от бродячего слона и остаться незамеченным. Кризи поднял крышку часов и посмотрел на люминесцентный циферблат. Было четверть одиннадцатого. На исходные позиции они решили выйти в самый последний момент.
Макси вернулся без четверти одиннадцать. Он проскользнул между Кризи и Гвидо и прошептал:
– Я насчитал семерых охранников – четверо стоят на постах, трое обходят территорию. Все с автоматами. С другой стороны виллы, возможно, есть еще люди. Территорию окружает каменная стена высотой около восьми футов. Проводов системы сигнализации нет. Внутри я пробрался почти на сотню метров в направлении виллы и часовни. Там нет ни ловушек, ни капканов, ни собак. Приглашенные собираются. Я видел семерых – троих мужчин и четырех женщин. Между виллой и церковью нет освещения, хотя я заметил, что дорожка между ними может быть освещена двумя прожекторами, которые сейчас выключены. Кроме того, над дверями с внешней стороны тоже установлены лампы. Через стрельчатое окно церкви был виден горящий внутри красный свет. Не исключаю, что это от цветного стекла окна.
Кризи слегка наклонился и взглянул на Гвидо. Когда тот заговорил, в темноте блеснули его белые зубы.
– Мне не нравится, что мы не знаем, как обстоят дела с другой стороны виллы.
– Мне тоже, – ответил Кризи и снова взглянул на часы. – Через двадцать минут мы разделимся на две команды и пойдем к вилле. Займем позиции до того, как они двинутся от виллы к церкви. Это даст Макси время, чтобы обойти дом с другой стороны и посмотреть, что там делается. – Он легонько хлопнул друга по плечу и сказал: – Потом вернешься сюда и расскажешь, что там происходит. Если придется корректировать планы, у нас еще останется в запасе минут двадцать.
В трех километрах от места разговора, на небольшой поляне метрах в двухстах от узкой проселочной дороги, в командной машине сидел полковник Марио Сатта. Тут же в ряд выстроились еще шесть автомобилей – три крытых джипа, еще одна легковая машина и два бронированных микроавтобуса, в каждом из которых сидело по двенадцать карабинеров. Рядом с Саттой был его заместитель – капитан Брисчи, который нетерпеливо похлопывал себя по колену.
