Завет Христа - Хефнер Ульрих (читать книги онлайн полные версии TXT) 📗
Том не обратил на его слова особого внимания и достал старика из инвалидной коляски. Профессор весил немного. Стараясь не дышать глубоко, Том побежал к двери по маленькому проходу, не затронутому огнем. Он чуть не споткнулся о женщину, которая лежала на полу и слабо попыталась схватить его за ноги. Глаза ее были широко раскрыты от ужаса.
— На помощь… помоги… помоги мне! — попросила она Тома.
Но Том уже прошел мимо нее и двигался к цели, делая гигантские прыжки через языки пламени. Он выскочил наружу и побежал к Мошаву, по-прежнему держа профессора на руках. Он осторожно положил Юнгблюта на траву рядом с Мошавом и трижды глубоко вдохнул. Затем снова развернулся.
— Куда… куда ты собрался? — крикнул ему вслед Мошав.
— Спасти женщину, — ответил Том.
— Ты с ума сошел? Она же хотела убить нас, а теперь ты рискуешь ради нее жизнью! — крикнул ему вслед Мошав, но Том уже поднялся по лестнице.
Тем временем пламя в хижине поднялось до высоты человеческого роста. Резкий крик донесся до него из хаоса огня и дыма. Том задержал дыхание и вбежал в хижину.
— Он сумасшедший, — вздохнул Мошав.
Старик профессор попытался встать, но снова упал.
— Нет, он — христианин, — простонал он.
Том прекрасно помнил дорогу. Женщина вроде бы лежала прямо у коридора, ведущего к однорядной кухне. Из-за дыма ему ничего не было видно. Он ощупью искал дорогу. Невыносимый жар жег его кожу, но адреналин заглушал боль. Все дальше и дальше продвигался он в полыхающий ад. Хруст балки перекрытия заставил его вздрогнуть. Внезапно на другой стороне хижины обвалился кусок стены — огонь все глубже въедался в древесину и подтачивал устойчивость конструкции. Но тут, в наполненной чадом темноте, он почувствовал чью-то руку. Он потянул за нее, и перед ним появилось лицо женщины с широко раскрытыми глазами. Он что было сил дернул за руку и потихоньку подтащил к себе тело раненой. Наконец он нащупал ее плечи. Тогда Том потянул ее за собой и стал пробиваться к двери. Ее тело было тяжелым, ему стало не хватать воздуха, но тем не менее он удержался и не вдохнул дым. Когда он дошел до двери, силы его были уже на исходе. Ночная прохлада приятно освежила его перегретую спину. Наконец он преодолел стену из чада и дыма и вышел наружу. Том стащил женщину вниз по ступеням и, пройдя несколько метров от хижины, рухнул на землю. Приступ кашля чуть не лишил его чувств. Когда он хотел снова встать, то услышал глухой голос, который перекрыл треск и шипение огня.
— Стоять на месте и не двигаться!
Том упал на землю и перевернулся на бок. Его настиг спазм, а затем наконец его вырвало.
Нью-Йорк, недалеко от Центрального парка…
Жан-Мишель Пикке сидел на стуле в маленьком кафе недалеко от Центрального парка и задумчиво хмурился.
— Это должно обойтись в целое состояние, — заявил он.
— Ста миллионов долларов достаточно? — спросил отец Леонардо, одетый в темно-синюю футболку и бежевые брюки. По одежде никак нельзя было определить, что он служитель церкви.
— За сто миллионов я найму целую команду и прекрасного специалиста.
— Он должен быть человеком известным. Если он заартачится, то я накину еще пятьдесят миллионов. Но только если заартачится. Комиссионные в любом случае составят десять процентов, плюс — гонорар по результату, если мы сможем все устроить дешевле.
— Я понял, — ответил Жан-Мишель. — Но повторю еще раз: ты можешь полностью на меня положиться.
— У нас только неделя. Времени должно хватить.
Пикке кивнул.
— У меня уже есть кое-кто на примете. Много лет тому назад он пытался провернуть похожее дело, но не смог найти инвестора. Думаю, он будет в восторге. Этот человек действительно настолько хорош, что сможет все состряпать в течение одной недели.
— Я полагаюсь на тебя, — ответил отец Леонардо.
— А что потом?
— Вернусь в Палермо: я уже по горло сыт Римом. Я больше не вынесу этих интриг, этой лжи и лицемерия. По сути, церковь — коммерческое предприятие, такое же, как и многие другие в этом мире. Даже если наша задача — спасать людские души, то все равно в Риме очень жесткая и иногда давящая иерархия. С меня довольно. В Палермо я вспомню, зачем надел церковное облачение.
Жан-Мишель улыбнулся.
— Вот потому я тогда и снял рясу. Именно по этой причине. И думаю, что поступил правильно.
— Ты еще помнишь доброго Германа? — спросил отец Леонардо.
Пикке пожал плечами.
— Фамилии его я не помню, но он учился в одно время с нами и дал обет в Риме.
Жан-Мишель задумался.
— Немец, светлые короткие волосы, шутник такой?
— Да, родом из Гамбурга. Три года назад я снова встретил его — в миссии в Боливии. По-прежнему отпускает легкомысленные шуточки.
— Кое-что в этом мире никогда не меняется.
— Это точно; впрочем, я слышал, несколько недель назад его убили какие-то преступники.
— Какая жалость, — заметил Жан-Мишель.
— Он помогал беднякам, а не погряз в бумагах. Хотя жизнь его была короткой, за этот короткий срок он сделал больше для Бога и людей, чем я за всю свою жизнь. Несмотря на то что он мертв, я даже немного завидую его полноценной жизни.
Не успел Пикке ответить, как у отца Леонардо зазвонил мобильный телефон.
— Простите, — сказал он.
Это оказался отец Филиппо из францисканского монастыря в Иерусалиме.
— Все сделано так, как вы хотели. Еще сегодня я пошлю документы по адресу, который вы мне дали, — сообщил монах. — Яссау перестал сомневаться, после того как министр недвусмысленно дал ему понять, какие последствия может иметь для него бюрократическая волокита.
Отец Леонардо улыбнулся.
— Вы меня порадовали. Благодарю за хлопоты. В следующий раз, когда я приеду в Иерусалим, я навещу вас лично. Думаю, ждать нам осталось недолго.
Разговор был окончен. Отец Леонардо еще раз высказал свою благодарность и закрыл мобильный телефон. По его лицу промелькнула довольная улыбка.
Хижина в Роствальде, недалеко от Бишофсвизена…
Буковски опустил боковое стекло патрульной машины и стал напряженно вслушиваться в ночь. Он насчитал как минимум десяток выстрелов. Грохот дробовика смешивался с треском винтовки, время от времени сквозь них пробивались сухие щелчки пистолетов — а затем неожиданно воцарилась тишина.
Что же произошло в этом тихом районе, где туристы гуляют, восхищаясь видом на горы? Не началась ли здесь война банд из-за древних свитков?
Буковски еще раз проверил пистолет.
Когда они проехали около километра, дорогу им перегородил темный «мерседес» с мюнхенскими номерами.
— Твою мать! — выругался патрульный.
— Тут не проехать, придется бежать!
Они вышли из патрульной машины. Полицейский в форме передал короткую радиограмму в участок.
— Второй патруль только что проехал Бишофсвизен, через десять минут будет здесь, — сообщил он Буковски, который исследовал «мерседес», подсвечивая себе фонариком. Машина была заперта. Очевидно, ее специально поставили поперек дороги, чтобы задержать возможных беглецов.
Тяжело ступая по мягкой земле, они пошли дальше. Буковски задыхался: сказывалась привычка много курить. Тем не менее он продолжал двигаться вперед. Патрульному же, мужчине лет сорока, небольшой подъем, напротив, не стоил никакого труда. Через некоторое время от дороги пошла тропа направо. Патрульный первым заметил блеск металла.
— Там еще одна машина! — прошептал он Буковски.
Снова Буковски достал фонарик, бывший, впрочем, немного больше брелка для ключей. Тем не менее Буковски радовался, что взял его с собой.
Он подошел к серебристому «форду». На нем также были номера баварской столицы. И он тоже был пуст и заперт.
— Туда! — закричал полицейский.
Буковски обернулся и увидел языки пламени, светящиеся за деревьями.
— Быстрее! — крикнул он своему провожатому. Чем ближе они подходили, тем меньше сомнений у них оставалось. Хижина в Роствальде горела, и огонь уже плясал над крышей.
