Кровная связь - Айлс Грег (книги читать бесплатно без регистрации .txt) 📗

– Смотри, Китти Кэт, – приказывает он. – Я хочу, чтобы ты смотрела.

Но я не могу смотреть на это.

Когда он снова называет меня по имени, я закрываю глаза и кричу.

Глава тридцать седьмая

– Проснись! Это Майкл! Тебе снится кошмар!

Майкл Уэллс трясет меня за плечи, и глаза у него встревоженные.

– Кэт! Это всего лишь кошмар!

Я киваю, как бы понимая то, что он говорит, но перед глазами у меня все еще стоит отец, расстегивающий рубашку и засовывающий пальцы в рану на груди. Потом…

– Кэт!

Я моргаю, с трудом прихожу в себя, возвращаюсь к реальности и хватаю Майкла за руки. На нем футболка с надписью «Университет Северной Каролины» и клетчатые пижамные брюки.

– Я в порядке. Ты прав… это всего лишь кошмар.

Он с облегчением кивает, выпрямляется и смотрит на меня. Верхний свет ярко горит у него над головой, но за окном спальни темно.

– Хочешь поговорить об этом?

Я закрываю глаза.

– Кошмар тот же самый, что снился тебе раньше?

– Да. Грузовичок, остров… мой дед. Только на этот раз мы перевалили через вершину.

– И что ты увидела?

Я качаю головой.

– Чистой воды сумасшествие. Я громко кричала?

Он улыбается.

– Ты кричала, но я не спал. Я думал обо всем, что ты рассказала.

– В самом деле?

– Мне пришла в голову парочка идей, если тебе интересно.

Я сажусь на постели и опираюсь спиной об изголовье кровати.

– Они касаются убийств в Новом Орлеане или моего положения?

– Твоего положения. Мне ровным счетом ничего неизвестно об убийствах.

– Не чувствуй себя из-за этого обделенным. О них никто ничего не знает.

– Кое-что из того, что ты сказала, засело у меня в голове. Твои слова, что отец не был кормильцем в вашей семье. Я считал, что его скульптуры принесли вам кучу денег. Но если это не так, тогда главным добытчиком был твой дед.

– Совершенно верно.

– А из того, что ты рассказала о своем отце, я заключаю, что он не был властной натурой. Он не был даже сильной личностью. Он не пытался контролировать людей и управлять ими. Я прав?

– Да. Папе нужно было лишь собственное свободное пространство, свое место. Он практически не общался ни с кем, кроме меня. Ну и, разумеется, Луизы, женщины на острове.

– Я не очень хорошо знаю доктора Киркланда, но назвал бы его помешанным на контроле и управлении.

– О да. Он ведет себя как феодал.

Майкл задумчиво кивает.

– В общем, вот что мне кажется. Ты выросла с одной версией смерти отца. Эту версию тебе изложил дед. Это та же версия, которую он преподнес полиции в восемьдесят первом году. И вот сейчас, двадцать три года спустя, ты находишь следы старой крови в своей детской спальне. Ты решаешь разобраться с ними и не делаешь из этого тайны. Что же происходит? Твой дед моментально начинает вносить коррективы в историю, с которой ты выросла, свою изначальную историю. По его собственному признанию, он рассказал новую версию – предположительно истинную правду, – чтобы удержать тебя от дальнейшего расследования. В результате ты прекращаешь осмотр спальни. Но не прекращаешь интересоваться событиями той ночи. И когда ты решаешь пригласить профессионалов для осмотра спальни на предмет обнаружения новых улик, доктор Киркланд снова корректирует свою историю, и на этот раз правда столь ужасна и шокирующа, что никто – включая тебя – не хочет, чтобы она стала известна кому-либо помимо членов семьи. Согласно этой версии он берет на себя ответственность за убийство твоего отца. Но он делает и еще кое-что, Кэт. Он возлагает вину за твое растление на отца.

Голова у меня идет кругом. Одновременно возникает непреодолимое желание выпить.

– Продолжай.

– Ты действительно хочешь этого? Думаю, ты уже догадалась, к чему я клоню.

– Выкладывай, Майкл. И побыстрее.

– Единственным доказательством того, что отец насиловал тебя, являются слова деда. Если отбросить их, то какие еще свидетельства остаются? Слухи и сплетни о внебрачной любовной жизни твоего отца. Да возможная жестокость, проявленная во Вьетнаме.

Я с трудом проглатываю комок в горле и жду, чтобы Майкл продолжал.

– У тебя и в самом деле долгая история психологических симптомов и поведения, согласующихся с реакцией пациентов, пострадавших в прошлом от сексуальных домогательств и растления. Но у тебя нет прямых доказательств, кто растлевал тебя. Поэтому… я всего лишь задаю вопрос, Кэт. Почему ты веришь, что последняя версия «истинной правды» в изложении твоего деда более верна, нежели его предыдущие россказни?

– Потому что я чувствую, что это правда, – негромко отвечаю я. – Хотела бы, чтобы это было не так. К сожалению, это правда. У меня такое ощущение, как будто я все вижу собственными глазами. Двое мужчин дерутся над моей кроватью в темноте. Боюсь, что я видела это на самом деле.

– Может быть, дед действительно убил твоего отца, как он и говорит. Вот только по совсем иной причине, чем та, которую он назвал тебе. Почему ты безоговорочно принимаешь на веру то, что дед застал Люка в тот момент, когда он насиловал тебя? С таким же успехом все могло быть наоборот. Может быть, в роли насильника выступал как раз твой дед.

В горле у меня застрял горячий комок, который не дает вырваться наружу ни единому слову.

– Но…

– Я всего лишь стараюсь мыслить логически, – заявляет Майкл. – Ты замешана во всем, и тебе трудно рассуждать, не испытывая чувств и эмоций. Впрочем, не думаю, что кто-нибудь другой на твоем месте оказался бы способен на это.

– Я признаю это, о'кей? Я не хочу верить в то, что отец растлевал меня. Я отчаянно стараюсь обрести надежду, что он не делал этого. Но сама мысль о том, что это делал дедушка, кажется мне невероятной. Для этого городка он образец морали и нравственности. Знаменит тем, что хранил верность своей супруге.

– Ты льешь воду на мою мельницу. Киркланду не нужны были интрижки на стороне, поскольку свои тайные желания он удовлетворял дома. Насильники и растлители малолетних часто выглядят образцами добродетели в глазах общественности. Особенно в состоятельных семействах. Мне приходилось самому видеть такое на практике.

– Почему тебе это вообще пришло в голову, Майкл? Это все из-за того, о чем я рассказала сегодня ночью?

– Если честно, то нет. Я слышу о твоем деде всю свою жизнь. И не могу сказать, что мне нравится то, что я слышу. Все хотят зарабатывать деньги, но говорят, что Киркланд жил ради денег. По общему мнению, он женился на твоей бабушке только ради ее денег и общественного положения.

– Такие разговоры всегда ходят, когда бедный юноша женится на богатой наследнице. А дедушка удвоил состояние семьи путем умелого управления им. В особенности нефтью.

Я вижу, что Майкл сопоставляет мои слова с собственными убеждениями. Затем он нейтральным голосом произносит:

– Старые доктора говорят, что в свое время он выполнял массу сомнительных процедур.

– Сомнительных в каком смысле?

Я слышу по собственному тону, что встала на защиту деда.

– В смысле ненужных. Например, удалил слишком много аппендиксов, которые оказались нормальными. Диагностическая хирургия при болях в животе. Они говорят, что он, не колеблясь, удалял у любого пациента желчный пузырь с малейшим подозрением на камни в нем. Масса гистерэктомий [22] при диагностировании фибромиомы… Собственно говоря, одну из подобных операций он сделал моей матери. Вспомни, это были пятидесятые и шестидесятые годы. В те времена хирург мог делать практически все, что хотел. Тем не менее твоего деда вызывали на заседание комитета по хирургической этике.

– Откуда ты узнал все это?

– Вчера вечером я разговаривал с Томом Кейджем. Именно по этой причине он перестал направлять пациентов к Киркланду.

– Доктор Кейдж говорил что-нибудь о моем отце?