Естественные причины - Палмер Майкл (мир книг .txt) 📗
Сара чувствовала, как огромная, заботливая рука Мэта пожала ее руки и потом исчезла. Она сделала огромное усилие, чтобы разобраться в кошмаре. Память ее начала понемногу возвращаться.
По мере того как восстанавливались ее память и сознание, все труднее стало дышать через эндотрахеальные трубки. И это ужасное ощущение нехватки воздуха. Она слышала то нараставшее, то ослабевавшее жужжание вентилятора, когда он преодолевал ее собственные потуги дышать самостоятельно. Ясно, что вентилятор был поставлен на автоматический режим, а не на вспомогательный. Он должен был дышать вместо нее, необязательно вместе с нею.
«Полегче, полегче, – уговаривала она саму себя. – Не сопротивляйся... Вспомни, что ты советуешь своим пациентам... Успокойся... Принимай все как есть... Предайся внутреннему созерцанию... Отыщи своего лебедя... Обрети свой дух... Найди его и наблюдай его в полете...»
– Сара, вы слышите меня? Сара, откройте глаза. Это Алма. Алма Янг... Вот, вот так...
Сара моргнула от мутного и колючего света. Постепенно ее взгляд прояснился. На нее с беспокойством смотрела сестра из отделения интенсивного лечения.
– В самом отделении интенсивного лечения все было занято, – пояснила она. – Но мы все хотели, чтобы вас положили здесь в любом случае, и доктор Бленкеншип дал добро. Мне позвонила другая сестра и сказала, что случилось, и я вернулась на работу специально для вас. Вы понимаете?.. Прекрасно. Теперь я развяжу ваши руки. Только не дотрагивайтесь до трубок. Понимаете?.. Отлично.
Сара терпеливо ждала, пока ослабили, а потом сняли широкие кожаные ремни. Отчаянная боль в голове начинала ослабевать. Теперь она полностью пришла в себя и быстро возвращалась к нормальному состоянию. Кто-то пытался ее убить! Кто-то сделал ей укол под кожу черепа, введя какое-то быстродействующее и невероятно сильное вещество. Теперь ее поставили на вентилятор. Все эти школьные психологи и университетские психиатры оказались не правы. Повторявшиеся сны, которые так преследовали и мучили ее в жизни, отнюдь не являлись искаженным отражением чего-то ужасного, скрытого в ее прошлом. Они были скорее предсказанием, как и предположил Луис Хан, мудрый тайский целитель. Это была борьба, к которой готовили ее сны. Это была схватка за жизнь. И она выжила – сначала в Чайнатауне, а теперь в отделении интенсивного лечения. Именно эти ужасные кошмары подготовили ее к сопротивлению злу, которое пыталось раздавить ее.
Каждому Овощу свое время, и каждому времени своя цель...
Сара пошевелила немного рукой, восстанавливая циркуляцию крови, потом подняла ее и показала на эндо-трахеальную трубку.
– Знаю, знаю, – отреагировала Алма. – Как только мы получим газовый анализ вашей крови, я вызову анестезиолога и доктора Бленкеншипа и тогда решим, можно ли удалить эти трубки. Сейчас вы в порядке?.. Хорошо. Я переключила ваш вентилятор, и теперь вы можете дышать так, как вам нравится. Вы уверены, что у вас все в порядке? Сара, я просто хочу сказать, что бы там ни происходило, все пройдет, если вы не станете мешать этому. Совсем необязательно делать то, что, вам кажется, надо сделать. Но думаю, мы сможем обо всем об этом поговорить позднее. Я просто рада, что все закончилось благополучно.
Вошел терапевт, взял образцы крови из радиальной артерии Сары. Во время нескончаемого получаса, который последовал за этим, рядом с ней оставался Мэт, делая все, что он мог, чтобы успокоить ее, и рассказывая ей о событиях, связанных с ее воскресением.
– В пластиковый пакет капельницы был залит морфин, – объяснил он. – Пустые пузырьки из-под него валялись на полу. Доктор Бленкеншип говорит, что мы отыскали тебя как раз вовремя. Группа «скорой помощи» работала невероятно слаженно и умело. Медсестры давали что-то, что поддерживало тебя на вентиляторе. Коробочка с иглами иглотерапии, о пропаже которой ты сообщила, лежала в той же комнате на столе, так же, как и неоткрытый пузырек с ядом гремучей змеи, а также неподписанная записка, нацарапанная на бланке рецепта, – всего несколько слов: «Мне очень жаль». Дверь в комнату была закрыта изнутри на внутреннюю задвижку. В данный момент я, можно сказать, единственный человек в больнице, который не верит, что ты пыталась покончить с собой... Я ведь прав?
Сара сжала его руку и настолько решительно, насколько позволяло ее положение, кивнула.
– Я это знал, – прошептал Мэт. – Прошло уже по крайней мере три или четыре месяца с тех пор, как женщина, с которой я был в близких отношениях, пыталась покончить с собой... Сожми мою руку, если находишь это смешным... А, понятно... Послушай, какие-то несуразные вещи происходят в этом деле с аюрведическим порошком. Мэллон собирается сообщить Грейсонам, что он прекращает судебное дело против тебя. Не утрясает – бросает его. О подробностях я расскажу позже.
Роза сказала тебе, кто вывел этот вирус, правда? Человек, который заикается. Но она не назвала ни тебе, ни кому-нибудь другому его фамилию, так? Ну вот, теперь она думает, что знает, где он находится. Она пыталась дозвониться тебе домой и в больницу, чтобы ввести тебя в курс дела. Наконец, одна из медсестер сказала ей, что произошло и где именно ты сейчас находишься, и она появилась здесь вчера, часов в одиннадцать ночи. И опять приходила в два часа ночи. Она искренне беспокоится о тебе. Я бы удивился, если бы узнал, что она спала больше, чем я. Она не говорит, где находится этот автор вируса, но сегодня она едет туда на машине, чтобы отыскать его. Ели договаривается о предоставлении ей больничной машины на один день, без всяких объяснений...
– Эй, теперь держись, дружище. Возвращается Алма. С ней, похоже, идет нарколог.
Результаты лабораторных анализов оказались отличными. Газ в крови Сары – водородный показатель, кислород и углекислый газ – все уровни стали достаточно хорошими, чтобы снять ее со вспомогательной вентиляционной подачи. Болезненное ощущение высасывающего вытягивания через дыхательное горло, а затем удаление эндотрахеальной трубки были очень неприятными. Сара надеялась, что никогда больше не столкнется с этим. Она плевалась и давилась, захлебывалась кашлем. Но рядом находился Мэт, успокаивая ее во время приступа кашля, поглаживая ее руку и даже целуя в лоб.
– Поосторожнее, а то вас исключат из ассоциации юристов, – прохрипела она, когда кашель, наконец, прошел.
– Я же сказал тебе, что иск против тебя прекращается. Я больше не являюсь твоим адвокатом. Теперь мы можем показываться на людях. Если хочешь знать, я нанял машину с громкоговорителем, чтобы проехаться сегодня по улицам и объявить всему Бостону, что я люблю тебя и что мы докопаемся до самых корней всего этого дела.
– Мэт, я тоже люблю тебя. Действительно, люблю. Эй, сколько сейчас времени?
– Шесть. Немного больше.
– Господи, двенадцать часов моей жизни проскочили просто так.
– Могла проскочить вся твоя жизнь, – напомнил ей Мэт.
Саре помешало ответить любезное покашливание, которое раздалось рядом; В изножье кровати Сары стоял помятый, седеющий мужчина с пристегнутым к воротнику красным галстуком-бабочкой. В одной руке он держал листки с записями состояния здоровья Сары и рассматривал их через свои очки фирмы «Бен Франклин». Хотя никогда раньше Сара не видела этого мужчину, она правильно угадала его специальность еще до того, как он отрекомендовался.
– Я доктор Голдшмидт, – произнес он. – Психиатр. Сэр, прошу оставить нас на несколько минут.
– Это Мэт Даниелс, – быстро представила его Сара. – Он мой... мой адвокат.
На несколько мгновений глаза Голдшмидта и Мэта встретились.
– В таком случае, возможно, ему лучше остаться, – отозвался он. – Если вы сами согласны.
– Конечно, – подтвердила она хриплым голосом.
– Отлично. Я знаю, что вам пришлось пережить очень много и из вас только что вынули дыхательную трубку. Поэтому буду по возможности кратким. – Он облизал свои тонкие, синеватые губы кончиком языка. – Скажите мне, доктор Болдуин, были ли у вас до вчерашнего вечера попытки самоубийства?
