Цзян - ван Ластбадер Эрик (книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Афина почувствовала глубокий стыд, сменившийся чувством гадливости. Она боролась с ним, как перед этим боролась с чувством унижения. Но исход этой борьбы был предрешен. Она не могла выносить визга чужого ребенка в своем доме, она не могла выносить самой Шен Ли, стоявшей перед ней с опущенной головой, как ягненок, обреченный на заклание.

Афина почувствовала, как ярость подымается в ее душе, грозя потопить разум. Эта женщина была средоточием того, что ей было так противно. И, тем не менее, она украла у нее Чжилиня. Худшие опасения Афины сбылись.

Завизжав от злости, она разогнала всех слуг. Скулящий ребенок остался лежать в кресле на шелковой подушке. А потом она повернулась к Шен Ли.

Ярость переполняла ее сердце. У нее был вид волчицы, вернувшейся в свое логово и обнаружившей, что оно разорено. Если бы ее сейчас увидел Чжилинь, он бы ее не узнал.

Впервые в жизни Афина почувствовала, что она не может владеть собой. Безропотность этой мерзавки взбесила ее окончательно.

Со всего размаха она ударила Шен Ли по лицу так, что голова китаянки мотнулась назад на тонкой шее. Потом повторила удар. Грудь ее вздымалась, дыхание с шумом вырывалась, как из кузнечных мехов.

Налившимися кровью глазами она посмотрела на Шен Ли, валяющуюся на полу, как брошенная кукла. Юбка жертвы задралась, и Афина увидела ее длинные ноги, стройные обнаженные бедра, тускло белеющие в свете керосиновой лампы.

Зарычав, как дикий зверь, она развернулась и опрометью бросилась вон из комнаты. Когда она вернулась, в ее руке была железная кочерга, раскаленная докрасна.

Серый дымок лениво подымался от металла, как призрак дракона. Со страшным шипением, вырвавшимся из его пасти, когда конец кочерги коснулся гладкой человеческой плоти, дракон развернулся и, шелестя чешуей, кольцами рванулся к потолку.

Книга третья

Син-1 [28]

Время настоящее, лето

Гонконг — Токио — Москва — Пекин Вашингтон

Пять сотен на Фа Шаня! — Ставлю восемь против! Хромой Су его обштопает!

— Клянусь всеми богами, вы прогадаете оба! У их, гребцов силы — как в детской пидюльке! Экипаж Цуня Три Клятвы выиграет. Ставлю на него тысячу!

— Вы недооцениваете нашего хозяина! — подключился четвертый голос. — Совокупляйтесь вы с Цунем и Шанем, а я ставлю недельную выручку на «Дракона» Т.И. Чуна. Он победит!

Это вызвало новый скачок ставок, еще более головокружительный, чем предыдущий.

Прищурив свои и без того узкие глаза, луноликий Т.И. Чун наблюдал за гонками с мостика своего шлюпа «Королевский дракон». Он был строен но невысок. На вид ему можно было дать где-то между 55 и 85 годами. Его элегантный легкий костюм цвета зеленого чая был так мастерски сшит, что в нем он выглядел выше ростом, чем был на самом деле. Ноги его облегали удобные мокасины ручной работы. И обувь, и костюмы его шились для него в Лондоне, на Сэвил-Роу.

Было воскресенье и так называемая «двойная пятерка» пятый день пятого месяца по китайскому календарю. По этому случаю Т.И. Чун организовал морскую прогулку для своих деловых партнеров, друзей и врагов, подобрав их у центрального пирса и доставив к старту традиционных ежегодных гонок на лодках класса «Дракон», проходивших вокруг всего Острова. Хотя аналогичные гонки также бывают в Стэнли, Тай По и Йаума-тай, наиболее престижными считаются те, что проходят здесь, в Абердинской бухте.

— Две тысячи на Фа Шаня! Его лодка выиграла первый и третий из отборочных соревнований! Смотрите! Вон чайка только что опустилась рядом с ней! Мой сокровенный член чует, что это — добрый знак!

— Значит, вот как ты принимаешь все свои важные решения! — спорщики так и зашлись в издевательском хохоте. — Пятьдесят пять тысяч, что боги дождя с Хромым Су!

— Еще три тысячи на Т.И. Чуна! Он выиграл прошлогодние гонки, разве это не так? Все боги да будут мне свидетелями, что он выиграет и эти!

Никто, разумеется, не упомянул о сплетнях, распространившихся с быстротою молнии сразу же после окончания тех гонок, что экипаж Т.И. Чуна сделал запрещенный правилами вираж под самым носом идущей рядом лодки, заставив ее наскочить на лодку Цуня Три Клятвы всего в ста ярдах перед финишной линией. Эта заминка главных соперников обеспечила Чуну победу, Правда, никакого официального протеста по этому поводу не было заявлено. Сейчас гости на яхте Т.И. Чуна все как один человек были уверены, что Почтенный Цунь попытается взять реванш.

Говорят, что гонки «Дракон» имеют более чем двухтысячелетнюю историю. Согласно легенде, известный поэт и государственный деятель Чу Юань бросился в воды озера Дунтин в провинции, которая теперь называется Юньнань, в знак протеста против бесчеловечной политики тогдашнего ее правителя. Местные рыбаки спустили свои челны на воду в тщетной попытке найти и спасти его. Долго они сновали по озеру туда-сюда, и наконец прекратили поиски, отчаявшись найти его. Но прежде чем вернуться домой, они разбросали по воде пакеты вареного риса, чтобы задобрить злых духов, которые могли бы причинить вред их национальному герою. Были, конечно, и другие истории, связанные с учреждением ежегодных гонок на лодках класса «Дракон», но эта нравилась Т.И. Чуну больше всего.

Сейчас, когда длинные, изящные лодки с ярко раскрашенными изображениями дракона на носу выравнивались на стартовой линии, он настраивал себя на предстоящую славную потеху. На каждой лодке было по пятьдесят гребцов, и в центре ее сидел человек с барабаном, обязанностью которого было задавать ритм их движениям.

Среди владельцев лодок были корабельные магнаты типа Т.И. Чуна и Цуня Три Клятвы, промысловики и спортивные клубы. Даже полиция выставляла свою лодку, но каждый год остальные участники подстраивали так, чтобы она ни в коем случае не выиграла.

Последние несколько лет соперничество между Т.И. Чуном и Цунем Три Клятвы находило себе выход даже через это традиционное спортивное мероприятие, добавляя ему пикантности. Схватки между этими могущественными тай-пэнямина арене большого бизнеса постоянно были предметом обсуждений в их кругах. Но достоянием широкой общественности они, естественно, стать не могли. Человеку с улицы приходилось довольствоваться крохами с этого стола. Но регата — это всеобщее достояние, и, поскольку она давала естественный выход национальной страсти китайцев заключать пари, каждый мог принять участие в этом ожесточенном соперничестве через свои ставки и таким образом поставить себя на время праздника на один уровень с такими могущественными людьми.

Согласно неписаному закону, владельцы лодок, участвующих в соревнованиях, сами не имели права делать ставки, и это их вынужденное воздержание накаляло страсти всех остальных присутствующих.

Всех, но только не сэра Джона Блустоуна. Его высокая, угловатая фигура маячила рядом с Т.И. Чуном. Время от времени они переговаривались, будто их абсолютно не интересовало это шумное веселье, за которым скрывалось все растущее напряжение. Время от времени, они откупоривали бутылки холодного пива «Сан Мигель» и потягивали из горлышка длинными, жадными глотками.

Выстроившиеся в ряд лодки покачивались в Абердинской бухте. На другом конце восьмисотметровой дистанции стояли на вечном якоре высокобортные джонки и развевались красные и золотые вымпелы, отмечавшие финишную линию.

— Подымается ветер, — сказал один из гостей Чуна, подозрительно поглядывая на облака, ползущие по небу. — Северо-западный, и усиливается. — Он смачно сплюнул за борт. — Наверняка повлияет на гонки. Но как, ради всех богов? Кому-то погода подсобит, а кому-то совсем наоборот.

— Посмотрим, как поведут себя загребные, — сказал другой. — Еще и совокупительный дождь может ливануть! Как рассчитывать курс в такую погоду?

— Вот тут-то искусство загребного и проявится! — подключился третий. — Если боги с ним, ему никакая погода не помешает. Что богам за дело до совокупительного дождя? Ну и настоящему капитану тоже. — Он засмеялся. — Скажи лучше, что струсил. Видать, твой сокровенный член повис червячком! Ну что ж! Еще не поздно переиграть!