Двойник - Герритсен Тесс (читаемые книги читать .TXT) 📗

"Нет, теперь все по-другому", – подумала она, наблюдая за тем, как проезжает мимо ее дома патрульная машина.

И уже никогда не будет по-прежнему.

Она приехала на работу еще до прихода секретаря. В шесть утра Маура уже сидела за своим столом и разбиралась с материалами, скопившимися в электронном почтовом ящике за время ее недельного отсутствия. Она просмотрела треть документов, когда до нее донесся звук приближающихся шагов. Подняв взгляд, Маура увидела в дверях Луизу.

– Вы здесь, – пробормотала секретарь.

Маура приветствовала ее улыбкой.

– Bonjour! [3] Я решила с утра пораньше заняться бумажной работой.

Какое-то время Луиза молча разглядывала начальницу, потом зашла в кабинет и тяжело опустилась на стул напротив Мауры, как будто почувствовала внезапную усталость. Пятидесятилетняя Луиза, в два раза более выносливая и стойкая, чем Маура, которая была на десять лет моложе, сегодня выглядела изможденной, и лицо в свете флуоресцентных ламп казалось худым и болезненным.

– С вами все в порядке, доктор Айлз? – тихо спросила Луиза.

– Да. Только тяжеловато из-за разницы во времени.

– Я имею в виду... после того, что произошло вчера вечером. Детектив Фрост с такой уверенностью сказал, что в той машине были вы...

Маура кивнула, и улыбка померкла на ее губах.

– Как в кино, Луиза. Приехать домой и обнаружить такое скопление полицейских...

– Это было ужасно. Мы все подумали... – Луиза судорожно сглотнула и опустила взгляд. – Я испытала такое облегчение, когда мне позвонил доктор Бристол. И сообщил, что это была ошибка.

В воцарившейся тишине чувствовался упрек. До Мауры вдруг дошло, что это ей следовало позвонить своему секретарю. Она должна была догадаться, что Луиза взволнована и ей было бы приятно услышать голос начальницы. "Наверное, я слишком долго жила одинокой незамужней жизнью, – подумала Маура. – Мне никогда и в голову не приходило, что есть люди, которым не все равно, что происходит со мной".

Луиза поднялась со стула.

– Я так рада, что вы вернулись, доктор Айлз. Собственно, это я и хотела сказать.

– Луиза!

– Да?

– Я кое-что привезла тебе из Парижа. Понимаю, оправдание неубедительное, но это кое-что находится в моем чемодане. А багаж потерялся.

– Если это шоколад, для моих бедер он будет лишним, – рассмеялась Луиза.

– Ничего калорийного, обещаю. – Маура бросила взгляд на настольные часы. – Доктор Бристол еще не пришел?

– Только что подъехал. Я видела его на стоянке.

– Ты знаешь, когда он проводит вскрытие?

– Какое? У него сегодня два трупа.

– Вчерашнее огнестрельное ранение. Та женщина.

Луиза одарила Мауру долгим взглядом.

– Кажется, это вскрытие проводится вторым.

– Есть какие-то новые сведения об убитой?

– Не знаю. Вам лучше спросить у доктора Бристола.

3

Хотя в тот день ей не надо было проводить вскрытие, в два часа пополудни Маура спустилась вниз и переоделась в костюм патологоанатома. В женской раздевалке больше никого не было; она не спеша сняла с себя уличную одежду, аккуратно сложила в шкафчик блузку и брюки. Накрахмаленная униформа приятно холодила кожу, как свежевыстиранные простыни, и она находила особое удовольствие в знакомой до боли рутине, подвязывая брюки и убирая волосы под шапочку. В этом хлопчатобумажном скафандре она чувствовала себя защищенной, наделенной особым статусом. Она посмотрела в зеркало на свое отражение – холодное и отстраненное лицо, лишенное всяких эмоций. Закрыв за собой дверь раздевалки, доктор Айлз прошла по коридору в секционный зал.

Риццоли и Фрост уже стояли возле стола в халатах и перчатках, их спины загораживали Мауре обзор. Первым ее появление заметил доктор Бристол. Он стоял к ней лицом в хирургическом халате огромного размера, куда едва умещалось его грузное тело, так что они сразу встретились взглядами. Она заметила, что брови коллеги хмуро сдвинулись, а в глазах промелькнул вопрос.

– Я подумала, что мне стоит поприсутствовать, – объяснила она.

Теперь и Риццоли, обернувшись, смотрела на нее. И тоже нахмурясь.

– Вы уверены?

– А разве вам не было бы любопытно?

– Но я все равно не стала бы присутствовать. Учитывая обстоятельства.

– Я просто посмотрю. Ты не возражаешь, Эйб?

Бристол пожал плечами.

– Пожалуй, мне бы тоже было любопытно, – согласился он. – Что ж, прошу к нашему столу.

Она прошла в зал и встала рядом с Эйбом. От одного взгляда на труп у нее пересохло в горле. За время работы в лаборатории она насмотрелась всякого: плоть в самых разных стадиях разложения, тела, изуродованные и обезображенные огнем до такой степени, что мало напоминали человеческие. Труп, который лежал сейчас на секционном столе, был практически нетронутым. Кровь уже смыли, а рана от пули на левом виске скрывалась под темными волосами. Лицо не имело повреждений, лишь на теле появились первые признаки разложения в виде небольших трупных пятен. На шее и в паху виднелись свежие отметины там, где лаборант морга Йошима делал забор крови на анализ; других следов прикосновения к трупу не было: скальпель Эйба еще не сделал ни единого надреза. Если бы грудная полость была уже вскрыта и обнажена, вид трупа не вызвал бы у нее такого волнения. Вскрытые тела анонимны. Сердце, легкие, селезенка – всего-навсего лишенные индивидуальности органы, которые можно пересадить из одного организма в другой совсем как запчасти для автомобилей. Но эта женщина пока еще цела, и черты ее лица удивительно знакомы. Прошлой ночью Маура видела одетый труп, выхваченный из темноты лучом фонаря Риццоли. Сейчас в лицо жертвы безжалостно били лабораторные лампы, тело было обнажено, и женщина казалась еще более знакомой.

"Господи, это же мое лицо, это же мое тело на столе".

Только она знала, насколько близко сходство. Никто из присутствующих не видел формы обнаженных грудей Мауры, изгиба ее бедер. Они видели только то, что она позволяла, – лицо, волосы. Разумеется, никто не знал, что сходство между ней и жертвой простирается до таких интимных особенностей, как рыжевато-коричневый оттенок лобковых волос.

Маура посмотрела на руки женщины с длинными и изящными пальцами – в точности как у нее. Руки пианистки. С пальцев уже сняли отпечатки. Рентгеновские снимки черепа и зубов тоже были готовы, и на экране проектора уже светились два ряда белых зубов – ухмылка Чеширского кота. "Интересно, мои снимки будут выглядеть так же? – задалась она вопросом. – Неужели у нас и эмаль на зубах одинаковая?"

– Удалось еще что-нибудь узнать о ней? – спросила Маура и сама удивилась неестественному спокойствию своего голоса.

– Мы пока наводим справки об этом имени, Анна Джессоп, – сообщила Риццоли. – В нашем распоряжении только водительское удостоверение четырехмесячной давности, выданное в Массачусетсе. В нем указано, что ей сорок лет. Рост сто семьдесят четыре сантиметра, волосы черные, глаза зеленые. Вес шестьдесят килограммов. – Риццоли смерила взглядом труп. – Я бы сказала, что она подходит под это описание.

"Я бы тоже, – подумала Маура. – Мне тоже сорок, и рост такой же. Только вес другой – шестьдесят три килограмма. Но какая женщина не приврет насчет своего веса, оформляя водительское удостоверение?"

Она молча наблюдала за тем, как Эйб завершает поверхностный осмотр. По ходу дела он заносил данные в распечатку схемы женского тела. Пулевое отверстие в левом виске. Трупные пятна в нижней части туловища и на бедрах. Шрам от аппендицита. Отложив в сторону дощечку с диаграммой, он направился к изножью стола, чтобы взять вагинальные мазки. Пока они с Йошимой раздвигали бедра, открывая промежность, Маура сосредоточила взгляд на животе жертвы. Ее заинтересовал шрам от аппендицита – тонкая белая полоска на коже цвета слоновой кости.