Крестный отец Катманду - Бердетт Джон (читать книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

Мой вам совет: если вы прилетаете в Непал со стороны Восточной Азии, постарайтесь занять место у иллюминатора справа. До этого мне не приходилось видеть Гималаи, и вот они появляются, притворяясь облаком, и вам кажется, что это белая дымка. Но затем наступает просветление: нет, это не облако и не гора, а пятнадцать тысяч миль стены высотой в несколько миль, построенной богами в качестве своего шестизвездочного обиталища (другого рационального объяснения не найти).

Когда мы приземлились, я почувствовал, как испаряются дух и влияние Викорна, больше десятка лет продержавшего мою душу в плену. Теперь во искупление он не властен надо мной.

Однако как полицейский я не мог не влюбиться в аэропорт. Он оказался единственным из всех, что я знал, где багаж пропускают через систему обеспечения безопасности после приземления. Но вот вам хорошая новость: эта система не работает и скорее всего никогда не работала. Да и сидящий при ней парень в вязаной шапочке, болтающий с приятелем, не знал бы, что делать с маленьким, готовым взорваться, шипящим электронным устройством, если бы таковое обнаружил.

Снаружи меня ожидала знакомая картина: набор всевозможных жуликов, посыльные из отелей, полулегальные такси и оборванцы, которым нравится смотреть, как взлетают и приземляются самолеты. Подчиняясь порыву, я выбрал такси. Водитель с обмотанной тряпкой головой настолько разукрасил заклинаниями и астрологическими картами окна и крышу своего экипажа, что посрамил бы любого шоферюгу в Бангкоке. Его глаза показались мне черными нефтяными скважинами с красными безумными искорками. И звали его, разумеется, Шива.

Шива поинтересовался, где я желаю остановиться. Проконсультировавшись с путеводителем, я сократил список гостиниц до двух: пятизвездочного, бывшего некогда чьим-то дворцом отеля «Як и Йети» (меня покорило название) и заведения классом ниже, но получившего международное признание — пансиона «Катманду». Чтобы сделать правильный выбор, мне следовало проникнуться психологией деловых партнеров. Ты же знаешь, фаранг, в работе все зависит от того, насколько правильный создан образ. Именно в этом и состояла моя дилемма. С одной стороны, я приехал заключить выгодный договор о поставке товара, и с этой точки зрения мне подошел бы «Як и Йети» — единственное заведение во всех Гималаях, где есть необходимая обстановка для создания имиджа, — но с другой стороны, это не совсем мой стиль, и, если моя информация верна, я имел дело с ловцом умов высокой квалификации и интуиции. Разве не он, практически не вылезая из пещеры, погубил жизнь Рози Маккой и подложил генералу Зинне огромную свинью? Нет, решил я, с такими людьми, как Тиецин, «Як и Йети» не лучший выбор. К ним надо являться голым или вообще не отсвечивать.

— Пансион «Катманду», — объявил я Шиве.

— Выбросьте из головы, — ответил таксист. — Там все забито и цены несуразно высокие. Как насчет пансиона «Гималаи»?

— Какую комиссию тебе платит пансион «Гималаи», если ты привозишь туда клиента?

— Пять процентов.

— Хорошо. Даю тебе пять процентов, если ты доставишь меня в пансион «Катманду» и добудешь номер.

Шива на секунду остановил машину, чтобы поклониться индусскому храму (гораздо пышнее своего буддийского собрата и с большим количеством цветов, причем не все из них надоедливые белые лотосы — сам я больше люблю бархатцы), и только после этого ответил согласием.

Оказалось, что в пансионе «Катманду» занято не больше половины мест, так что я получил номер, а Шива — пять процентов комиссии. Мне настолько понравился этот чокнутый таксист с грязной тряпкой на голове, что я нанял его за сногсшибательную цену в пять долларов на весь остаток дня.

— В Сваямбунатх, — распорядился я, как только покончил с формальностями регистрации.

Умные буддийские монахи предсказывали еще тысячу лет назад, что, когда по Катманду побегут железные кони на колесах, наступит конец буддизма. Так и случилось: когда на улицах города появились первые «железные кони», Тибет оккупировали китайские варвары, и далай-ламе пришлось бежать. Мои проблемы с «железными конями» были намного прозаичнее. Хочешь верь, фаранг, хочешь нет, загрязнение воздуха в Катманду еще сильнее, чем в Бангкоке, а у Шивы не закрывалось водительское окно (рычаг из дверцы он выбросил, а электрические стеклоподъемники на такие машины никогда не ставили, поскольку это был старый индийский «амбассадор»). Но и в такой ситуации имелись свои плюсы: открытое окно позволяло «комитету по встрече», состоящему из тощих коров, подходить и беспрепятственно выражать свое почтение. Пока мы торчали в пробке, одна животина засунула массивную голову в такси. Я потрепал ее по волосатой бархатисто-черной щеке и пожелал удачи в будущей инкарнации, которая, за ее терпение, должна быть неземной.

Сваямбунатх больше известен как «Обезьяний храм», поскольку создается полное впечатление, что этим местом правят человекообразные хулиганы. Они повсюду. Не сводят с людей глаз-бусинок, пока те поднимаются по миллиону и одной ступени, давятся от хохота над их немощью, открыто высмеивают за то, что люди покинули райские дождевые леса и расстались с волосатыми супертелами ради жалких безволосых.

Я совершенно задохнулся на середине подъема. Не помогло и то, что Шива решил оказать мне любезность и пошел со мной. Он, как истинный курильщик «третьего мира», не выпускал сигарету изо рта и смолил такую дрянь, что по сравнению с этой вонью дым Эл энд Эм показался бы ароматом «Гаваны». Но при том юркий мерзавец бежал наверх через две ступени, а затем терпеливо дожидался меня. А я, привалившись к огораживающим ступени перилам, чуть не выхаркивал сердце из груди.

Фаранг, мне стыдно признаться (но я уверен, ты меня поймешь): когда я добрался до стоящего на высокой горе храма, моей первой мыслью было, что здесь-то уж мой мобильный телефон будет принимать сигнал, — он барахлил с самого моего приезда, и я не имел возможности связаться с Тиецином. Так оно и вышло, и я сообщил ответившему человеку, а он обещал передать Тиецину, что я прибыл в Непал и остановился в пансионе «Катманду». Покончив с неприятным делом, я был готов для Шивы, Вишну и Будды, поскольку у них у всех здесь было что-то вроде дома отдыха.

Прости, фаранг, я знаю, что яйца курицу не учат, но когда пойдешь осматривать ступы и чеди, это такие сооружения на могиле вождя или царя в буддийской архитектуре, двигайся по часовой стрелке. Не хочу отвечать, если тебя начнут преследовать неудачи, оттого что ты пойдешь в обратном направлении, — знаю же, каким ты можешь быть упрямым. И не забывай поворачивать все молитвенные колеса [8] — ты обычно пропускаешь среднюю часть, отчего остаешься прикованным к человеческому телу. На вершине Сваямбунатха этот простой прием познакомит тебя со всеми индуистскими богами, а затем ты неизбежно попадешь на буддийскую территорию и, хочешь того или нет, столкнешься с тибетцами в темно-фиолетовых одеяниях. Они, если только не заняты территориальными спорами с индусами, обычно поют, да так, будто рвутся наружу их сердца. Затаи дыхание: наступил момент нирваны — над головой распахнулись небеса, и ты глядишь на долину Катманду на фоне величайшего представления Земли: цепи гор, гор и гор. При взгляде на этот белоснежный задник пропадает желание говорить. И мы понимаем, кто мы такие — хор карликов в устроенном богами театре. И все это время я думал о Тиецине.

Совершив три с половиной круга, я спросил Шиву, не хочет ли он поесть, но шофер только помотал замотанной тряпкой головой. Может быть, посчитал мое общество нечистым или ему не понравилось, как я вращал древнее медное молитвенное колесо. Индусы легко обижаются, но по крайней мере не отрубают при этом, как мусульмане, головы и не истощают, как христиане, за три сотни лет ваши природные ресурсы.

— Поехали в Пашупатинатх.

Расположенный на реке Багмати, для индуистов этот храмовый комплекс считается вторым на земле по святости местом после Варанаси. [9] Кстати, Пашупатинатх — еще одно имя Шивы. Мой таксист, внезапно проникнувшись желанием показать свою страну в лучшем свете, привел меня на плоское возвышение, куда некий йог поднял камень весом пять фунтов при помощи одного только пениса. Боюсь показаться скептиком, но он совершил свой подвиг не при помощи эрекции — вот это был бы действительно божественный акт, — а прозаически привязав камень к висящему члену. Двигаясь на четвереньках, он упорно тянул свою фаллическую ношу вверх.