На пороге ночи - Брюссоло Серж (электронные книги без регистрации .txt) 📗

Когда королевская чета вернулась с прогулки, Антония в изнеможении опустилась в кресло, стоявшее на балконе, а Декстер удалился в свой кабинет, чтобы продолжить работу над знаменем, эмблемами и гербами, которые он собирался использовать, заняв свое место на троне Южной Умбрии.

В его отсутствие Робин решил поговорить с Антонией. Он испытывал к ней сложное чувство, в котором тесно переплелись отвращение, любовь и обида. Ему пришли на ум слова! блистательного Корнеля [14] о кардинале Ришелье:

В детстве Антония окружила Робина приторной ложью, заставила поверить в то, что он составлял смысл ее существования, а сама вопреки клятвам забыла о нем на следующий же день после того, как он исчез из замка. Она принадлежала к той же породе, что и Декстер: оба они из тех, кого раньше называли лунатиками. Антония не от мира сего и навсегда останется такой. Стоит ли на нее за это сердиться? Разумно ли негодовать на паралитика за то, что он не может добиться успеха на Олимпийских играх?

– Матушка… – тихо произнес Робин, дотронувшись до ее руки. – Вы меня узнали? Я – Робин… Я прожил у вас целых восемь лет. Робин, мое имя вам о чем-нибудь напоминает?

Бессмысленный поступок, но мальчик не сумел побороть этого желания. Антония вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев, захлопала ресницами, только теперь заметив присутствие Робина.

– Я… я не знаю, – пробормотала она. – Вы… один из наших слуг… У меня плохая память на лица. Но вы рассказываете мне небылицы – вы не могли на меня работать восемь лет, потому что тогда вы были младенцем.

Робин понял, что настаивать бесполезно. Вдобавок ко всему он боялся, что с минуты на минуту здесь появится Декстер.

– Для того чтобы выбраться из замка, – зашептал Робин, – нужно открыть бронированные ворота. Это можно сделать с помощью электронной коробочки. Знаете вы, какие цифры нужно набрать?

Антония посмотрела на него с недоумением.

– Андрейс при мне это делал, – не отступал Робин. – Мне кажется, там было четыре цифры. Я знаю, где пульт, но мне не известна комбинация. Может быть, Андрейс где-нибудь ее записал? Вы не знаете?

Антония выпрямилась в кресле, ее лицо исказил гнев.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – злобно произнесла она. – Я не занимаюсь вопросами интендантства. Вы интересуетесь запасами продовольствия или числом кастрюль в буфетной? И потом, как вы смеете называть по имени принца, моего супруга? Откуда вы взялись, маленький наглец? Кто вас нанял? Терпеть не могу таких типов! Я велю вас высечь…

Голос женщины скоро перешел в крик, и осторожность подсказала Робину, что сейчас самое лучшее для него – исчезнуть. Убегая, он видел, как на балконе побагровевшая Антония продолжала размахивать руками и раскачиваться в своем кресле.

Робин нашел прибежище на кухне. Мысль, что он останется в замке вечным затворником, приводила его в смятение. Нажимать кнопки пульта наугад не имело смысла. Его знаний по математике вполне хватало, чтобы сообразить: возможные комбинации исчисляются тысячами, если не миллионами. Только случайность, абсолютно невероятная, нереальная случайность позволила бы ему попасть в яблочко с первой попытки.

Нет, если уж он хочет отсюда вырваться, придется перемахнуть через ограду с ребенком за спиной, другого способа не существует.

«Наверняка где-нибудь есть лестница, – размышлял Робин. – Но Декстер не даст мне возможности дотащить ее до стены».

Он вышел из дома с твердым намерением хорошенько обследовать гараж, но в этот момент из окна высунулся Декстер и позвал Робина к себе. Теперь, изображая высокопоставленную персону, парень жеманничал, употреблял высокопарные выражения и не расставался с кружевным носовым платком, который закладывал за обшлаг рубахи по примеру щеголей времен Людовика XIV.

Когда Робин поднимался, его одолевали дурные предчувствия. В кабинете повсюду валялись смятые листы бумаги, эскизы, на которых трудно было что-либо разобрать. Робину показалось, что перед ним наброски орденов, знаки отличия за заслуги в области литературы и искусства и вереница неизвестных геральдических фигур.

– Узурпатор не умер, – объявил Декстер, шагая взад-вперед по навощенному паркету. – Недавно во время прогулки до меня из-за кустов донесся его писк. Стало быть, дикие звери с ним не расправились. Я этим очень, очень обеспокоен.

Он направился к камину и, сделав резкий поворот, двинулся к Робину. Как видно, скрип досок под его каблуками доставлял ему удовольствие. Глядя на мальчика сверху вниз, Декстер вкрадчиво, с деланным дружелюбием, произнес:

– Робби, ты должен уладить это раз и навсегда. Писк ребенка мешает мне сосредоточиться. А ведь я занимаюсь делом чрезвычайной важности. Речь идет о символике нашей страны, ее образе, который должен внедриться в сознание народа. – Декстер сделал плавный, полный достоинства жест рукой, показывая на окно. – Правда, он не так уж громко кричит, но все же отвлекает мое внимание, – добавил он. – Думаю, узурпатор уже на последнем издыхании, но все-таки, Робби, будь так любезен, отправься в лес и сверни ему шею или придуши подушкой. Надеюсь, это не отнимет у тебя много времени.

Подойдя к Робину, Декстер запустил руку ему в волосы.

– Ведь мы друзья, не так ли? – сказал он тоном, в котором и следа не осталось от притворного благодушия. – Хорошо бы сохранить нашу дружбу, братишка. Не забывай, что нам предстоит долго жить под одной крышей. Досадно, если придется поссориться в самом начале.

Робин попятился.

– Заткни ему глотку, черт тебя побери! – зашипел Декстер. – Я не собираюсь больше ждать.

– Я… его отравлю, – предложил Робин. – Налью в рожок с молоком побольше снотворного.

– Поступай как знаешь, только чтобы наверняка.

Робин выбежал из комнаты. Под предлогом умерщвления младенца с помощью яда он мог теперь принести ему дополнительное питание. Разогрев на кухне молоко, он влил в бутылочку две ложки сиропа. Если повезет, малыш проспит до вечера. Когда Робин пересекал парк, он был почти уверен, что Декстер следит за ним из окна. Неужели он что-то заподозрил?

Под сенью деревьев Робин сразу почувствовал облегчение. Как и накануне, он наскоро переменил малышу пеленки и накормил его. Несмотря на защитный лосьон, Нельсона сильно искусали комары. Тянуть с побегом было нельзя. Либо младенец умрет от истощения, либо Декстер явится сюда и займется им лично.

После того как рожок опустел, Робин снова положил ребенка в корзину и стал тихонько качать. Сироп подействовал почти сразу. Уверенный, что младенец крепко спит, Робин выпрямился и еще раз прошел вдоль стены. Попасть на другую сторону можно было единственным способом: влезть на дерево, перебраться по нижней ветке как можно дальше от ствола и прыгнуть в пустоту, в надежде попасть на вершину стены.

«Если я промахнусь, – думал Робин, – то упаду с четырехметровой высоты с ребенком, привязанным у меня между лопаток».

При мысли, что он раздавит младенца, когда окажется на земле, Робин вздрогнул. Кроме того, с места, где он находился, невозможно было рассмотреть, оснащена ли верхняя часть ограды какими-нибудь средствами защиты: битым стеклом, гвоздями, металлическими шипами или колючей проволокой… Андрейс в том, что касалось пассивных средств защиты, был на редкость педантичен. Антония часто с гордостью говорила о хитроумных приспособлениях, обеспечивающих безопасность их владений. Раньше Робин не обращал на это внимания, однако теперь все было иначе.

Наконец он присмотрел подходящее столетнее дерево, чьи нижние ветви были способны выдержать тяжесть двоих детей. Конечно, нужно пройти по этой естественной балке как можно дальше, пока она не начнет сгибаться. Тогда можно будет прыгнуть и попробовать приземлиться на торце стены.