Гири - Олден Марк (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Перегнувшись через спинку переднего сиденья, Дориан запихнул глушитель далеко в рот Кворрелса и дважды нажал на спусковой крючок. Голова мертвого еврея с каждым выстрелом подскакивала, как у Петрушки. Дориан толкнул Кворрелса обратно на баранку, затем то же самое проделал с мертвым Пангалосом. Он взял его за волосы, оттянул голову назад и тоже два раза выстрелил ему в рот.
«Послание» означало: «Юристы слишком много говорили».
Нервы у Дориана были напряжены до предела. Ему необходимо было как можно скорее выпить. Он отвинтил глушитель и положил его в левый карман своего пальто. Пистолет он спрятал в правом кармане.
Он, конечно, не самый умный и порядочный парень на Земле... Но он не нуждался в том, чтобы ему кто-то намекнул на то, что пора остановиться. Бакстед... Кворрелс... Пангалос... Его дружки. И он убил их всех.
Все, пора выходить из этой дерьмовой игры. Хватит! Деньги у него были. Семьдесят пять штук, не считая еще двадцати в банке... Почти сто тысяч. А еще копия «голубиного списка», за которую при удаче можно будет выручить несколько миллионов! Достаточная сумма для того, чтобы он прожил с Ромейн безобидно до конца жизни.
Он был уверен, что с деньгами сможет вернуть Ромейн. Он знал это. Это была его единственная женщина, с которой он не чувствовал себя подонком, а человеком. Она ушла от него. Он извлек из этого печальные, но, видимо, необходимые уроки. Наказание отбыл. Теперь ему требовался только еще один, последний шанс. Она должна ему его дать! Пусть посмотрит на то, как он умеет заботиться о ней. Она увидит его искренность, его старания и... Все у них будет хорошо.
А в настоящий момент он направился на Восьмую улицу, где, как знал, есть бар. Ему требовалось пропустить несколько стаканчиков и хорошенько поразмышлять о том, как он будет жить дальше после всего того, что сделал. Он ведь не Робби, которому человека убить – что два пальца обоссать. После Кворрелса... Теперь ему будет страшно заводить друзей. Ведь до сих пор все заканчивалось тем, что он их убивал...
В баре на углу между Восьмой и Сорок Девятой улицами он сел между безликими мужиками в пальто и темных шляпах. Он выпил скотч и поклялся себе в том, что никогда не будет вспоминать о прошлом. Прошлое не должно мешать строительству будущего.
Он возьмет деньги и станет свободным. Возьмет с собой Ромейн и исчезнет.
Он задержался в баре надолго. Потому что боялся идти домой ложиться спать. Потому что знал: ему будут сниться те, кого он только что так безжалостно убил.
Гуляя по залам амстердамского Рихксмузеума, Мичи ничем не показывала того, что знает о слежке за ней. Она пристроилась к небольшой группе туристов, которые переходили от одной картины Рембрандта к другой. Когда все остановились перед «Ночным Сторожем», она остановилась тоже.
Она глянула в свой путеводитель, затем вновь на картину. Спустя несколько минут она отделилась от группы и направилась к выходу из зала. Она намеренно шла прямо на того человека, который сопровождал ее сегодня везде, начиная от самого отеля «Окура», где она остановилась. Он усиленно делал вид, что полностью поглощен созерцанием «Еврейской Невесты» Рембрандта. Но его концентрация была слишком нарочита, чтобы быть искренней. Нетрудно было догадаться, что он только ждет момента, когда Мичи пройдет мимо него, чтобы вновь пристроиться ей «в хвост».
Мичи прошла мимо него, не замедляя шага и не глядя на него.
Она вышла из музея. Воздух был холодный, поэтому она закрыла нижнюю часть своего лица толстым черным шарфом и подняла воротник своей меховой шубки. На дворе стояло воскресенье и Амстердам был тих. Она остановилась на улице и огляделась по сторонам, как бы решая, куда идти дальше. Движения на улицах почти не было.
Мичи пошла налево. Пешая прогулка не пугала ее. Наоборот, она рада была отдохнуть после утомительной деловой встречи, касающейся проблем ее алмазной компании. Она любовалась аккуратными каналами, по оба берега засаженными деревьями, домом Рембрандта и Анны Франк. Свернула под конец на узенькую боковую улочку и вышла на проспект, вдоль которого тянулись роскошные особняки и старинные дома.
Она ни разу не оглянулась назад.
Оказавшись вблизи рынка Альберта Куипа, она остановилась на пару секунд, а потом решительно направилась вдоль рядов палаток, где торговали антиквариатом, старинными ювелирными украшениями, деревянными башмаками и алмазами. Остановилась у палатки торговца рыбой и заказала себе тарелку сельди особого приготовления. Смакуя нежное и вкусное мясо рыбы, она как бы невзначай повернулась в ту сторону, откуда пришла.
Он был там. В толпе людей. Круглолицый мужчина в темно-зеленой куртке с капюшоном, – анораке, – квадратных очках с крашеными стеклами. Она разглядела у него слуховой аппарат. Господи! Ну и «шпик»!
Он стоял около палатки, где торговали блюдами индонезийской кухни. Вот он протянул руки в окошко и вытащил их с пирогом. Мичи уже ела такой пирог. Начинка была из кокосов и жареных бананов. Он передал владельцу палатки два гульдена, спрятал в карман сдачу и тут же с жадностью набросился на экзотическое блюдо.
Мичи повернулась к нему спиной, бросила недоеденную рыбу в картонную урну, заполненную мусором, и быстро смешалась с толпой.
Она заметила за собой слежку еще в Лондоне. Все два дня, что она там находилась, ее «пасли». Поймала она ребят очень просто и в то же время хитро. Прежде чем в очередной раз уйти куда-то из своего номера в лондонском отеле, она «обронила» на пол возле самой двери маленький бриллиант. Несмотря на свою привлекательность, камень был бракованным. Впрочем, это было видно только профессиональному ювелиру. Несведущий в этих вопросах человек вполне мог принять камень за дорогой. Выйдя в холл, она повесила на своей двери стандартную табличку, которая гласила: «НЕ БЕСПОКОИТЬ».
Вернувшись в номер, она огляделась вокруг себя. Вроде бы все лежало на своих местах. Казалось, здесь никого не было в ее отсутствие. Кровать была не заправлена, как она ее и оставила. Газеты были небрежно разбросаны по креслам, как она их и оставила. На столике перед телевизором лежала тарелка с недоеденным завтраком, как она ее и оставила. Все лежало там, где она это оставила. Но вот камня на полу не было.
Если бы не жадность «шпиков», Мичи, наверное, так и не узнала бы о том, что ее «пасут».
После того инцидента, в который она попала с теми двумя американскими недоумками на открытий новой арены в Лонг-Айленде, Мичи отныне решила быть более осторожной. Она поняла, что должна держать себя ниже травы, тише воды. Не стоит привлекать к себе внимание тех людей, за жизнями которых она приехала в Америку. Счастье, что в ее лондонском номере не было ничего, что могло бы скомпрометировать или выдать ее. Пятнадцать тысяч долларов наличными лежали в гостиничном сейфе вместе с запечатанным конвертом, где было три ее паспорта, каждый из которых был заполнен на свое имя.
После убийства Поля Молиза и его шофера-телохранителя она спрятала кай-кен и некоторые бумаги подальше. В ее нью-йоркской квартире не было ничего, что могло бы навести на подозрения тех людей, которые бы посчитали нужным перевернуть ее вверх дном.
Впрочем, где-то, на каком-то этапе она все же допустила какую-то промашку. Иначе, чем объяснить обыск в ее лондонском номере? Чем объяснить постоянную слежку от Лондона до Амстердама? Может, все началось с той злосчастной минуты, когда двое пьяных американцев ввалились в женскую комнату в новой арене?.. Впрочем, были возможны и другие варианты. Например: она что-то не то или не так сказала... Или ее кто-то узнал?
Когда она вернется в Америку, она все расскажет Манни. Они любят друг друга, но она понимала, что не будет покоя им обоим и их любви, пока она не выполнит свой долг по отношению к семье. Мичи поклялась убить тех людей, которыми по долгу службы как раз занимается Манни. Такова была печальная ирония судьбы. И она исполнит клятву.
Достаточно ли крепка его любовь к ней, чтобы понять ее?..
