Око Каина - Бовен Патрик (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

— И по нему ползали жирные белые червяки.

— Да, и что?

— Я не судмедэксперт, но мне доводилось видеть разлагающиеся трупы. Когда насекомые откладывают в них яйца, личинкам нужно время, чтобы вырасти. А те, которых я увидел в пещере, были уже в сантиметр длиной. Они не могли вырасти до такого размера всего за несколько часов. А это означало, что труп не твой — он появился там раньше. Так что ты прокололся. Ты не великий режиссер, а всего лишь мелкий махинатор.

— Я — нечто большее, смею тебя заверить. Гораздо большее.

— Да, ты псих-мегаломан. Тебя выгнали с работы, и ты этого не вынес. Поэтому ты решил сделать свое собственное реалити-шоу. Сет показал мне камеры, распиханные повсюду. Да и здесь полно мониторов. Ты снимаешь фильм по своему сценарию?

— Именно так.

— Пустыня, библейские мотивы, казни египетские для жертв… Ты явно смотрел слишком много исторических фильмов. Ты переборщил.

— Великие режиссеры всегда остаются непонятыми.

— Ты всего лишь их жалкий подражатель. Само твое имя об этом говорит.

— Для меня Сесил де Милль [21] — величайший образец для подражания. Но и я неплохо справился со своей работой, согласитесь. Вы бы видели физиономию Камерона, перед тем как я отрезал ему голову. Впрочем, остальные две трети его тела все еще на улице. Окончательный демонтаж, так сказать…

Сесил скрестил руки на груди.

— Но самое удивительное: вы даже представить себе не можете, сколько людей готовы раскошелиться, чтобы увидеть мой экспериментальный шедевр. Достаточно запустить несколько рекламных роликов в Интернет — и от желающих отбою не будет.

— Ты чудовище.

— Мы живем в двадцать первом веке. Я — в некотором смысле прорицатель. Нужно уметь угадывать новые тенденции своего времени.

— Хейзел стоило бы раздавить тебя, как ядовитого паука. Что ей не понравилось в твоем сценарии? Использование настоящих трупов? Или идея вовлечь во все это ребенка? Позвать Питера — это ведь была твоя идея?

Томас осторожно освободил левое запястье. Затем правое.

— Разумеется. Я предложил это Хейзел, но она возмутилась. Однако для моего сценария обязательно нужен был один ребенок, чтобы закончить историю так, как нужно.

— То есть?

— А вы не догадываетесь? Любой хороший сценарий включает в себя сложный финал. Невыносимо тяжелое испытание. «Герой обретает искупление в страдании». Десятая казнь.

Лицо Томаса исказилось.

— Последняя из казней египетских, Линкольн. Смерть детей. В каждой семье должен погибнуть сын, помните?

— Что… что ты хочешь сказать?.. Ты собираешься убить Питера?

— Не я. Это вы его убьете.

Казалось, температура в колшате резко поднялась.

Томас видел, что он не шутит.

— Ты абсолютно сумасшедший.

— Если вы хотите выйти отсюда, это ваш единственный путь. Десять казней должны состояться, и я пощажу лишь одного. Питера или вас. Убейте его — и останетесь в живых. А если не хотите — то покончите с собой. Я могу вам помочь, если хотите, — для этого мне достаточно лишь спустить курок. На этом этапе я готов допустить некоторое отклонение от сценария. Так или иначе, дело уже в шляпе.

Сесил заклеил рот Питера скотчем и подкатил кресло к краю колодца. Затем вернулся к Томасу, отвязал его левую ногу от кровати и снова отошел. При этом он ни на минуту не выпускал из рук револьвер и не отрывал от Томаса глаз. Питер слабо подергивался в кресле.

— Ну вот. Я рассчитал дистанцию: вам придется лишь слегка вытянуть ногу, толкнуть кресло — и Питер полетит в колодец. Кстати, сейчас он почти ничего не соображает: я накачал его рогипнолом.

Томас сглотнул слюну. Руки за его спиной были свободны. Только правая нога все еще оставалась привязанной.

— Ну, давайте, Линкольн. Мальчишка аутист, его жизнь все равно не имеет никакого смысла. Убив его, вы лишь облегчите жизнь его родителям.

— Заткнись.

— Вы будете героем. Последним выжившим! Все будут вами восхищаться.

Казалось, Томас колеблется. Сесил, словно прочитав его мысли, нацелил на него револьвер.

— Осторожно, Линкольн. Я убил достаточно много народу за эту неделю, и мне совсем несложно прикончить еще одного.

— Я согласен.

— На что именно?

— Я не хочу умирать.

Сесил опустил револьвер.

— Я это знал.

— Но у меня к тебе есть предложение.

— Какое?

— Почему бы тебе не пойти подрочить?

И Томас рванулся вперед. Глаза Сесила расширились.

На мгновение Томас почти поверил, что его план удастся. Но в следующее мгновение Сесил ударил его револьвером в лицо, и он рухнул.

— Ну что ж, я вижу, вы сделали свой выбор. — Сесил приблизился к Питеру. — Придется режиссеру закончить дело самому.

— Нет!

— Художник должен завершить свое произведение. Браво, старина! Вы были отличным главным героем! Когда будете рассказывать, свою историю журналистам, не забудьте упомянуть мое имя.

Боль пригвоздила Томаса к месту. Он застонал. Его рука все еще была умоляющим жестом вытянута вперед. Он почти касался кресла Питера. Сесил положил револьвер на пол и взялся за спинку кресла.

— Прощайте.

И прыгнул в колодец вместе с Питером.

Томас завопил.

До него донеслась череда глухих ударов. Затем все стихло.

Ужасная тишина заполнила комнату, и одновременно с этим Томас почувствовал, что внутри у него что-то сломалось. Время, казалось, замедлилось. У него было странное ощущение: он невероятно страдал и в то же время словно бы отрешенно наблюдал за собой со стороны.

Он увидел, как его рука потянулась к револьверу.

Всё это так далеко…

Схватила оружие.

Элизабет. Кенни. Питер.

Поднесла к виску.

Красные лужи, черные трупы, желтые полицейские бляхи…

Томас спустил курок.

ГЛАВА 73

Хейзел выпрыгнула из вертолета. Она не могла больше ждать.

Подошел ассистент со стаканом воды в одной руке и портативной видеокамерой в другой. Хейзел отказалась от воды и, схватив камеру, включила режим ускоренного просмотра. Стоп. Воспроизведение.

Томас поднес револьвер к виску, выстрелил. Рухнул на пол.

— Идеально! — воскликнула она, передавая камеру ассистенту. — Вот этот кадр мы сохраним. И скажите пилоту, чтобы наконец выключил двигатель! От этого пропеллера тучи песка — просто кошмар какой-то!

Последние слова она произнесла уже на бегу.

К ней приблизилась другая ассистентка — женщина по фамилии Пейдж, брюнетка с резкими чертами лица, которая не отлучалась со своего поста всю неделю и работала по двадцать часов в сутки, параллельно контролируя всех остальных, — по сути, правая рука Хейзел Кейн и главная в ее отсутствие.

— Ну, как он? — спросила Хейзел.

Она сто раз клялась себе не задавать этот вопрос. Но тревога все же пересилила.

— Плохо, — ответила Пейдж. — Он в реанимации. Врачи говорят, что шансов у него немного.

— Вот дерьмо!

— Именно.

— А вы сами что думаете?

— Он крепкий. Выкарабкается.

Ни одного комментария по поводу катастрофы и тысяч проблем, возникших в связи с ней. Эта Пейдж действительно была профессионалом с большой буквы.

— Отлично. Жду от вас подробный отчет через пятнадцать минут.

Хейзел подошла к колодцу с лестницей, уходящей вниз. Остатки сгоревшего автобуса были уже убраны. Технический персонал продолжал расчищать место.

Она молилась только о том, чтобы ФБР прибыло не слишком быстро. Агенты Спаркли и Босс оказались чертовски упрямыми. Если она потерпит неудачу, то все окажутся в тюрьме — и это в лучшем случае.

— Мать вашу, дайте мне, наконец, пройти к этой чертовой лестнице!

Томас почувствовал, как чья-то рука приподнимает ему подбородок.

— Все кончено, — прошептал голос Элизабет.

Он разлепил веки. Ее зеленые глаза, устремленные на него, были полны слез. Он ничего не понимал.