Коварная (ЛП) - Ромиг Алеата (первая книга TXT) 📗
– Один раз я прочитала имя в твоём телефоне. В ту ночь, когда ты потеряла над собой контроль…открыла твои текстовые сообщения. Я знаю, что тем «горизонтальным другом» был Броди Филлипс.
– И что значит, что «ты сожалеешь»? – мне стало трудно дышать. – И что ты имела в виду под словом «был»?
– Мы не знаем, что точно произошло. Центр контроля заболеваний подозревает случай внутреннего терроризма или, возможно, это недовольный клиент. Сейчас они проверяют все деловые отношения «Крейвен и Ноулз». Вик, когда мы пришли к маме, меня вызвали потому, что должны были сообщить всем докторам о том, что Паркер Крейвен и Броди Филлипс скончались.
– Нет, – проскулила я. По лицу покатились слёзы, подбородок опустился на грудь, когда я эмоционально сдалась. Это было слишком. Я попыталась облачить свои мысли в слова. – Нет. Должно быть, произошла какая-то ошибка.
Сестра обняла меня ещё крепче.
– Мне очень жаль, сестрёнка. Они постараются выяснить, что произошло. В больнице об этом не распространяются, но я захотела, чтобы ты знала.
Ещё сильнее впиваясь в пиджак, я кивнула, не в силах говорить.
* * *
Я утратила всякое представление о времени и пространстве, пока Трэвис вёл меня к нашему внедорожнику. Вместо того, чтобы по привычке открыть для меня заднюю дверь, он открыл переднюю пассажирскую. Поездка из больницы в пентхаус осталась для меня размытым пятном.
Когда мы вошли в квартиру, я машинально направилась в свою спальню.
– Мне хочется побыть одной.
Это всё, что я смогла произнести. Другие слова не получались. Всё утратило смысл. Случившееся не укладывалось в моей голове. Как Броди мог заразиться? Я не заразилась. Я видела его вчера, в больнице. С ним было всё в порядке… или нет? Мне вспомнилось, каким горячим он был.
Пиджак, свисавший с моей руки, был единственным, что осталось у меня от моей мечты о нормальной жизни. Единственным, что осталось у меня от единственного человека, который любил меня за меня саму. Я разложила пиджак на кровати и вдохнула. От материала исходил аромат его лосьона после бритья. Грудь сжало ощущение потери. Это чувство я должна была испытывать по отношению к своему мужу, но ничего такого не было.
Реальность поражала. Я была смертью, медленной и коварной. Я убивала всё вокруг. Мне всегда это говорили, с тех пор, как я себя помню. Моя мать была права. Я не должна была появляться на свет.
Теперь я расплачивалась за всё. Только передо мной забрезжила надежда любить, быть любимой и жить нормальной жизнью, как её тут же отняли. Броди провинился лишь в одном – он просто любил меня, любил как никто другой.
Я обняла пиджак. У меня даже не было возможности попрощаться с ним. По крайней мере, со Стюартом мне выпал этот шанс. Только вот сказала ли я ему «прощай»? Ох, какого черта это случилось именно с Броди? Я была единственной, кто заслуживал смерти, не он. Мои колени подогнулись, и я упала на пол. Опустив голову и обнимая пиджак, я прижалась к нему, слёзы капали на ткань. Под материалом я ощутила что-то твёрдое. Смахнув влагу с глаз, я раскрыла пиджак. И тут же к аромату чистого белья и свежести лосьона примешался новый запах. В моём сознании проступили мятные палочки и мятные круглые леденцы. Я залезла в нагрудный карман и вытащила оттуда штук шесть мятных конфет.
Нет! Нет, чёрт возьми! Он не мог им быть. Он не мог им быть!
Меня всю трясло, когда я вскочила на ноги и бросилась к двери.
– Трэвис! Трэвис! – кричала я, сбегая вниз по ступенькам. – Трэвис! – ноги подкашивались, глаза затуманились от слёз. Солёные капли безостановочно струились по моим щекам. – Чёртов Трэвис, где ты, мать твою?
Завернув за угол кухни, я наткнулась на него и Лизу. Трэвис обхватил мои плечи, чтобы удержать на месте. Они оба смотрели на меня широко раскрытыми глазами.
– Миссис Харрингтон, что с вами? – спросила Лиза.
Но я смотрела только на Трэвиса, протягивая вперёд руку и разжимая пальцы, чтобы показать ему мятные леденцы. Мой голос ломался от неверия в происходящее.
– Скажи мне. Пожалуйста, скажи мне, что он не был одним из… – Я не могла выговорить остальное: то, что Броди был одним из друзей.
Трэвис не ответил. Он просто закрыл глаза и кивнул.
– Нееет! – я была не в состоянии думать. Я не хотела осмысливать это. Мои колени подогнулись.
* * *
Я пришла в себя уже в своей кровати. Хотя в комнате было темно, я сразу поняла, что не одна.
– Трэвис? – прозвучал мой вопрос.
– Виктория? – раздался из темноты его глубокий голос.
– Что случилось?
Постель прогнулась, и я поняла, что он рядом. Когда мои глаза привыкли, я увидела его профиль: длинное мускулистое тело на фоне озарённого луной неба.
– Мне снова пришлось спасать твою задницу.
Я потёрлась щекой о подушку, и воспоминания вернулись. В груди заболело от чувства потери.
– Мы с Лизой перенесли тебя сюда, – продолжил он. – Заехала доктор Конвей и что-то вколола тебе. Ты проспала почти шесть часов.
Пустота внутри была невыносимой.
– Трэвис, как так? – откуда-то изнутри меня прорвались всхлипы. – Как Броди…?
Я даже не могла закончить предложение. Я не могла произнести слова «умер».
– Мне жаль, – только и произнёс он.
– Нет, тебе не жаль! – заорала я. – Он тебе не нравился. Я видела, как ты смотрел на него.
– Он не нравился мне, потому что лгал тебе.
Вновь полились слёзы, от которых зажгло и без того уже опухшие глаза.
– Я ничего не хочу об этом слышать. И что ты вообще делаешь в моей комнате? Убирайся!
Большие тёплые ладони обхватили мои плечи.
– Не прикасайся ко мне! Я уже говорила тебе, чёрт возьми, чтобы ты никогда меня не трогал!
Но он не отпустил, вместо этого, Трэвис придвинулся ближе, его тёплое дыхание защекотало моё лицо.
– Он лгал тебе. Я - никогда.
Я знала, что то, что он говорил, было правдой. Мне не хотелось в это верить, но в глубине души я знала, что это было правдой. Моё тело задрожало от этой правды, которая вот-вот готова была сорваться с языка. Трэвис продолжал удерживать мои плечи, и я прошептала:
– Он был Мятным человеком.
– Мятным человеком? Что ты имеешь в виду? – озадаченно спросил Трэвис, выпуская меня.
Я села. Осознав, что на мне только блузка и трусики, я завернула простыню вокруг талии и попыталась объяснить ему.
– Были такие друзья – я, на хрен, ненавижу это проклятое слово – которых я распознавала по запаху. Один из них был ласковым… – Моё тело затряслось, и я вытерла глаза простынёй. – Или казался ласковым, по сравнению с остальными. Я называла его Мятным человеком. Именно с ним я была в день смерти Стюарта.
– Да.
– Это был он… Броди.
Трэвис кивнул.
Я, не веря в это, покачала головой.
– Но он никогда не говорил мне, что был там. Он позволял мне верить в то… – Я не в силах была остановить ни боль в груди, ни слёзы. Я ненавидела слёзы. Слёзы были признаком слабости. Я же не была слабой. Я не хотела быть слабой, но боль была невыносимой.
– Виктория? – позвал меня Трэвис, нежно утирая мои слёзы большим пальцем. – Он был одним из них. Он работал с Дуранте, как и остальные в «Крейвен и Ноулз». Он охрененно глубоко закопался в их дерьме. Я не хочу сказать, что он не помогал тебе. Чёрт, возможно, у него действительно были к тебе чувства, но, блять, ты богатая женщина. Вокруг полно мудаков, которые будут делать и говорить всё что угодно. Тебе не нужно было даже рассказывать ему о том, что происходило на складе: он знал, что ты там делала. Он, на хрен, делал это с тобой.
– Как, Трэвис, как? Как он заразился?
Матрас снова прогнулся, когда Трэвис пошевелился.
– Я не знаю. Могу предположить лишь одно – он приехал на склад после того, как мы уехали. Я могу съездить туда утром и проверить, был ли там кто-то, кто вводил свой код. Если это был он… если это он приезжал на склад, то, наверное, нашёл перчатки и прочую дрянь.
