Конгрегация. Гексалогия (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Теперь при мысли о грядущем возвращении к службе Курт испытывал даже некоторую долю равнодушия; наверное, того же, что у мужа, идущего к жене – той самой, которая когда?то, в юности, вызывала чувство трепета и восторга, а теперь – стойкой привычки. И к которой все же не терпелось вернуться, сколь бы ни было хорошо где?то еще…
Дверь одной из келий Курт распахнул без стука, вошел, оглядывая столы, заваленные различными деталями, колесиками, проволокой, ножами, молоточками; увидя подле одного из них человека, склоненного над развернутым по столешнице пергаментом, прикрыл за собою дверь и прошел к нему.
– А, Гессе, – поприветствовал Курта тот, распрямляясь. – Проходи. Уезжаешь?
– Доброго вечера, Фридрих, – отозвался он, кивнув. – Да. Все, засиделся. Сегодня ректор меня выдворил.
– Давно пора, – одобрил тот, снимая сверток с одной из полок громоздкой этажерки и кладя его на стол. – Стало быть, вот – все готово. Смотри. Это то, что ты хотел?
Курт осторожно развернул ткань, на мгновение замерев в неподвижности.
– Да, – сказал он тихо, проведя пальцем по дуге сложенного арбалета размером с полторы ладони; Фридрих положил рядом цельностальную стрелку – гладкую, полированную, словно водная гладь в безветрие, хищно блестящую.
– Четырехзарядный, как просил. Заряды лучше не теряй, подбирай – с меня семь потов сошло над каждым, такой в один день не сделаешь; ну, думаю, сам понимаешь.
– Спасибо, – все так же тихо откликнулся Курт, беря арбалет в руку, осмотрел, разложил, пристроил палец на спуск, вхолостую прицелившись в подсвечник на соседнем столе. Мастер кивнул:
– Выйдешь от меня – испытай. К нему надо подладиться; на то, с чем ты тренировался, похоже, а все ж не то… Не знаю, где и кто сочинил такую штуковину для того гада, но в деятельной фантазии ему не откажешь. С твоим описанием я обратился к кардиналу. Верней всего, мои предположения были верными: это дело рук итальянских мастеров. Сфорцевы источники, конечно, не занимались такими делами нарочно, но кое?что кое?где кое?как услышанное и увиденное мои подозрения подтверждает. А вот как с вовсе не рядовыми итальянскими мастерами связан немецкий малефик, это уже не моего, а вашего следовательского ума дело. Свое дело – я исполнил… Вот этим – арбалет крепится к ремню. Вот чехол для стрелок, я их сделал дюжину – на три захода; хватит, не хватит – не обессудь, Конгрегация не бездонная. К вопросу о стрелках: зарядить можно любые, только бы размер совпал. Издали этот арбалет – говно, скажу сразу, но при той убойной силе, каковой обладает этот малыш вблизи, деревянные стрелки, к примеру, имеют свою прелесть: при ударе они попросту разлетятся в щепки, и половина останется в теле. Потом только выреза ть.
Курт болезненно поморщился, снова ощутив неприятную пульсацию в уже заживших бедре и ключице. Отложив на стол арбалет, он взял стрелку в руку, потянул перчатку за кончик пальца, но, увидев, что на него смотрит мастер, снимать не стал – приложил гладкой поверхностью к щеке. Стрелка была холодной и скользкой, как прудовая змея…
– Продолжим, – Фридрих явно заметил его заминку, но ничего не сказал – только махнул рукой, призывая идти следом. Свернув за очередной шкаф, которых чем дальше, тем больше было, образуя почти лабиринт, он протянул Курту два кинжала. – Длина – предплечье плюс рукоять. Гарда узкая, загнута, концы заточены. Смотри, не проткни свое будущее, если вздумаешь поваляться на травке… – он хихикнул; Курт скривился. – Это – то, что было надо?
– В точности. Спасибо, – отозвался он, взвешивая клинки в ладонях, провернул, подбросил, поймал, провернул в пальцах. – Отлично…
– Пришлось перерыть всю оружейную и переделать немного – именно того, что ты хотел, не было. Сам понимаешь – у нас тут не завалы; к тому же, ты лишь третий из выпускников, кто заинтересовался чем?то большим, нежели традиционный набор из меча с кордом.
Курт невесело улыбнулся.
– При выпуске нам говорили, что оружейная в нашем распоряжении, но обмолвились, что профессионалы обходятся без «этих штучек». Вероятно, лишь троим из нас жизнь объяснила, что в профессионалы мы нацелились рано… К тому же, Фридрих, лично я призадумался в тот день над тем, что бы мне хотелось из «особенного» – и понял, что могу выйти от тебя, груженый, как караванный верблюд. Посему плюнул на все, взял, что дали, и…
– И вот ты здесь, – договорил мастер, потянув его за рукав. – А теперь посмотри на то, что я тебе предложу сам… Держи.
Курт взял за пряжку протянутый ему ремень, поднял, как дохлого ужа; особенного в нем ничего не было, но Фридрих не стал бы предлагать простой кусок кожи.
– В чем юмор? – спросил он, рассмотрев ремень со всех сторон; мастер улыбнулся.
– Отогни кожу возле пряжки, с изнанки.
Курт согнул ремень в указанном месте, потянув за нечто, блеснувшее металлом.
– Лезвие, – констатировал уже очевидное Фридрих. – Гибкое – очень тонкое, так что кости им я бы на твоем месте не пилил. Но вот веревочка какая?нибудь, кожа, нетолстая ветка – это сколько угодно. Удобная вещь на случай, когда отнимают оружие или еще что; горло перерезать, к примеру – милое дело. Или вены вскрыть.
– Кому? – уточнил Курт хмуро; тот хмыкнул, пожав плечами:
– А хоть бы и себе. Возьмешь?
Курт молча кивнул, начиная всерьез опасаться, что и впрямь выйдет отсюда навьюченным – выдумка у Фридриха была неуемная. За что, собственно, и ценили…
– Как тебе это? – судя по довольной физиономии мастера, наперсный крест величиной с пол?ладони был чем?то и вовсе редкостным; Курт настороженно взялся за цепочку, повертывая разными сторонами, и, наконец, спросил:
– Давай, Фридрих, не томи. Что это?
– Нажми на камень в перекрестье.
Он надавил, уже предчувствуя, что будет, но все же едва не пропоров себе ладонь выщелкнувшимся лезвием.
– Ну, как?
– Господи… – вздохнул Курт, кладя крест на стол. – Ты ректору это показывал?.. И что он сказал?
Фридрих погрустнел, пожав плечами, и криво улыбнулся:
– Хоть не велел разобрать – и то ладно… Я думаю показать кардиналу; ему должно понравиться. Еще посмотришь?
– Все, – поднял руки Курт. – С меня хватит. Пока ты мне не подсунул отравленного Аристотеля, я лучше пойду. Испытаю арбалет, да и выспаться бы перед дорогой…
– Зря, – на миг ему даже стало жаль мастера – похоже, к тому и впрямь мало захаживали, и похвастать своими изысками Фридриху доводилось нечасто. – У меня еще много любопытного… Ну, как знаешь. Распишись в получении.
Глава 1
Вот уже четверть часа Курт сидел на табурете у стены, наблюдая за тем, как Вальтер Керн, его руководитель и наставник в следовательском деле на неопределенный срок, разбирает его верительные грамоты; и он много отдал бы за то, чтобы знать, что же там написано – свиток, врученный Керну, был довольно изрядным…
Курт пытался отслеживать лицо начальства – при начале чтения оно было хмурым и недобрым; можно было догадаться, что сейчас он читает о том, как девятилетний сирота, удрав из дома тетки (не отличавшейся, правда, добрым нравом и любовью к ближнему), связался с уличной бандой, последствием чего, помимо грабежей и краж, стали четыре убийства и смертный приговор. Потом на лице напротив отобразилось равнодушное недоверие; стало быть, Керн дошел до описания того, как малолетнего злоумышленника взяла на перевоспитание Конгрегация. Следующие несколько страниц, очевидно, описывали его бытие в академии – по временам Курт ловил на себе оценивающий взгляд и выпрямлялся, стараясь выглядеть невозмутимым. Когда глаза начальника остановились на его перчатках, он понял, что чтение близится к концу, и подобрался, готовясь отвечать на вопросы, которые неминуемо должны были возникнуть…
Наконец, отодвинув свитки в сторону, Керн шумно вздохнул, опершись о тяжелый стол локтями, и уставился на него в упор.
– Знаешь, я помню, как создавалась ваша академия, – сообщил он, и Курт так и не уяснил по его голосу, какое впечатление произвело на начальство все прочтенное. – Я был убежден, что из этой затеи ничего не выйдет. Сосредоточить в одном месте сотню малолетних сволочей в уповании сделать их людьми – это было безумством.
