Тайна острова Химер - Жамэ Николь (книги без регистрации TXT, FB2) 📗
Напрягшись, он отодвинул шкаф, снял плитки, и перед ним открылся очень узкий проход, в который он полез, дрожа от возбуждения.
Подсвечивая себе запасенным фонарем, он полз по проходу, подпорки которого из старых бревен, казалось, говорили, что он опять попал в очередную галерею бывшей шахты.
Неожиданно он вылез в грот, явно естественного происхождения.
Напрасно он искал следы на камнях, несколько раз обошел грот во всех направлениях, все больше и больше нервничая, как крыса в клетке.
Не найдя ни малейшей лазейки, он совсем упал духом.
Но тут он заметил у скальной стены широкую лужу, на которую не обращал внимания. Направив в нее луч фонаря, он убедился, что под поверхностью воды не было дна, — бездонная яма.
Он подумал немного, затем, воспрянув, разделся, набрал полные легкие воздуха и нырнул в ледяную воду.
Колодец круто уходил вниз.
Придерживаясь стенок он спускался, пока набранный воздух не стал разрывать легкие. Тогда он повернулся и, задыхаясь, вынырнул. Когда голова появилась в гроте, он закашлялся, и грот наполнился хриплым кашлем, ставшим угрожающим в замкнутом пространстве.
Оцепеневший от холода, выбившийся из сил, он вылез из воды и в отчаянии упал на пол.
В момент, когда группа жандармов, прибывшая с Лукасом, Мари, Ангусом и Кристианом, обложила полуостров, Райан проник в кабинет матери Клеманс, чтобы как следует обыскать его.
Он как раз изучал содержимое ящичков под раскрашенной статуэткой Мадонны, когда услышал шаги жандармов, входивших в монастырь. Он собирался закрыть маленький ящичек, но рука его повисла в воздухе, а сам он застыл на месте. Он снова засунул туда руку, быстро схватил то, что привлекло его внимание, спрятал в рукав и убежал, услышав приближающиеся шаги.
Жандармы уже окружали монастырь, когда Лукас, Ангус и Мари направлялись к часовне, за ними шел Кристиан.
Жестом Ангус преградил последнему дорогу к месту преступления:
— Очень жаль, но вам не положено участвовать в этой операции…
Шкипер было запротестовал, но Лукас вмешался с ангельской кротостью:
— Вам нечего бояться за нее, ведь мы не одни… Доверьтесь Ангусу и его людям, — добавил он с горькой иронией.
Мари ободряюще взглянула на своего бывшего жениха, прежде чем войти внутрь часовни.
Натягивая на ходу латексные перчатки, она подошла к трупам и опустилась перед ними на колени.
Лукас заметил, как она устремила взгляд на одну из рук настоятельницы. Она разжала пальцы монахини и во впадинке холодной ладони увидела пуговицу.
Не говоря ни слова, она показала ее Лукасу и Ангусу.
— Это пуговица от мундира, — сказал жандарм. — Возможно, от того, что был отнят у Броди Эдвардом Салливаном…
Мари вздрогнула. Надо бы раз и навсегда перестать обвинять Эдварда. Она не могла больше молчать и позволять им идти по неправильному пути. Она решила открыть им правду об истинной личности того, кого они принимали за ее дядю.
И тут у нее в кармане завибрировал мобильник.
Инстинктивно она предпочла ответить на вызов.
Послышался знакомый голос судмедэксперта.
— Это больница, — с апломбом солгала она, чувствуя на себе инквизиторский взгляд Лукаса. — Как дела моей бабушки?.. Алло? Вас плохо слышно, секундочку…
Она выбежала на монастырский двор и почувствовала облегчение от того, что избавилась от слишком уж пристального внимания мужа.
— У вас есть результаты? — тихо спросила она с тревогой.
— Отпечатки на стаканчике не принадлежат Лукасу Ферсену, — уверенно ответил судмедэксперт.
У Мари подкосились ноги, и она прислонилась к какой-то колонне.
— Любопытно то, — продолжил он, — что они очень похожи. Я считаю, что это не Ферсен, но кто-то генетически очень близкий.
— Пожалуйста, сохраните эту информацию в тайне, хотя бы на сутки… Я на вас рассчитываю.
Она отключилась, похолодев от ужаса, когда до нее дошел смысл сказанного врачом.
Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взглянуть в сторону часовни, где она заметила силуэт…
Нет, этот мужчина, с которым она жила несколько дней, не был Лукасом, ее Лукасом!
Не желая встретиться лицом к лицу с тем, другим, чтобы он не заметил ее потрясения, она свернула в коридор. Ей пришлось забиться в какой-то угол и переждать нервный шок, потом, пошатываясь, бесцельно и механически она пошла по коридору, чувствуя, что не в состоянии привести в порядок мысли. Это открытие потрясло ее.
Ничего не замечая, опираясь рукой о стену, Мари шла мимо закрытых дверей келий, как вдруг внезапно одна из них открылась. С быстротой молнии чья-то рука схватила ее, втащила внутрь, дверь закрылась, и коридор вновь опустел.
Она было раскрыла рот, чтобы закричать, но в последний момент удержалась, поразившись нелепому виду лица Райана под монашеской вуалью.
Сраженная слишком сильным волнением, она обхватила его руками, сбивчиво рассказывая о страшном открытии.
Подмена близнецов!
— Именно МОЙ Лукас был убит в порту! — причитала она. — А близнец потом заменил его!
Детали головоломки ложились на свои места в ее мозгу: слова, которые он произнес перед смертью, стали связными: «брат», «чудовище», «убил»…
— Почему же я ничего не увидела? Почему не захотела понять?
Сотрясаемая рыданиями, она прижалась к Райану, который, несмотря на огорчение от страданий своей дочери, испытывал ни с чем не сравнимое счастье от того, что держал ее в объятиях.
— Успокойся, прошу тебя… взгляни…
Он поднес к ее глазам то, что нашел в столе матери Клеманс.
Фотография. На ней был изображен Жак Рейно в возрасте тридцати пяти лет.
Сходство его с Лукасом поражало.
И еще поразительнее было то, что он держал за руки двух маленьких мальчиков лет семи.
Под каждым из персонажей были написаны их имена: Пьер, Жак, Аксель. В углу стояла дата: март 1968 года!
— Аксель? А почему не Квентин?
— Квентин — твой Лукас — уже погиб вместе с матерью в 1967 году в авиакатастрофе.
— А это значит, что…
— Что было не два, а три похожих ребенка! Тройня… И я предполагаю, что, как и Пьер, брат, убитый в порту, этот третий ребенок официально не существовал: его тоже, должно быть, вырастили в этом монастыре.
А в это время Аксель, словно почуяв, что о нем говорят, только что вышел из часовни.
Поискав Мари глазами, он помрачнел, не увидев ее.
Тогда он обратился к жандарму, и тот показал ему направление, в котором она, как он видел, уходила.
Мари была во власти неустранимой тревоги, пока продолжала разматывать логическую нить этого нового клубка.
Для Акселя, этого третьего Лукаса, единственным шансом вырваться из заточения и жить, как все, было завлечь Ферсена на остров Химер, поблизости от его тюрьмы, чтобы затем занять его место!
Мертвенная бледность разлилась по лицу Мари.
— Но с каких же пор я живу с этим…
— Тот, кто вытащил тебя почти умирающую из озера, очень уж настойчиво доказывал, что слишком поздно тебя оживлять. Я уверен, что это был не Лукас Ферсен.
Мари продолжала рассуждать: стало быть, подмена произошла, когда она взяла ложный след под водой, плывя за светящимися глазами…
— Это наверняка была уловка, чтобы оторвать тебя от Лукаса и успеть занять его место.
Слезы повисли на ресницах Мари.
— Но Лукас, мой Лукас… что он с ним сделал потом? Убил ли он его?
Сам того не желая, Райан сделал скорбное лицо, увидев которое, Мари взбунтовалась:
— Он не мертв! Нет! Это невозможно, я это чувствую, я знаю…
Некая ощутимая реальность давала ей эту уверенность.
И вдруг ей вспомнилось: «Почему все кажется возможным, когда все становится невозможным…»
Фраза, которую двойник Лукаса не знал!
Потом, как бы случайно, она вспомнилась ему на следующее утро. Тогда Мари припомнила его отлучки, якобы мотивированные необходимостью побыть одному, ее крепкий сон в последнее время, как после снотворного…
