Год Людоеда. Время стрелять - Кожевников Пётр Валерьевич (книга жизни TXT) 📗
— Ну, как-нибудь посигналить? — робко предположил мальчик. — Как обычно сигналят из ракетницы или по радио.
— Вот-вот, ты на правильном пути! — по-детски обрадовался старший брат. — А как посигналить, чтобы и внимание обратили, и могли тебе ответить?
— Да по-разному, — замялся Ревень. — Звуком нельзя, да? Дымить, наверное, тоже не годится, да могут и не понять.
— Ну а дыма-то без чего нет? — с восторгом смотрел в глаза брату Следов. — Давай, давай!
— Огонь, что ли? Костер разжечь? — Олег слегка отвернул лицо, потому что его коробил дурной запах изо рта брата. — Ну а что там жечь, на Марсе, там деревья-то есть?
— А разве обязательно костер разжигать? По-другому нельзя, да? — Борис напряженно улыбался и буквально подталкивал мальчика взглядом. — Ну, ты уже почти у цели!
— Лампочкой, что ли? — ответил не очень уверенной улыбкой Ревень и, заметив торжество на лице брата, повысил голос: — Лампочкой, правда?
— Ну конечно! — восторженно воскликнул Следов как о чем-то уже вполне очевидном и доказанном. — Посмотри, сколько их там, только внимательно посмотри и постарайся угадать, какое они тебе посылают слово?
— Ну как я тебе сразу скажу, какое слово? — сейчас Олегу очень хотелось угодить своему брату, и он напряженно думал, как это лучше сделать. — Здороваются для начала, наверное?
— Да-да, совершенно верно: они тебе посылают приветствие! Я еще не знаю, как оно у них звучит или как выглядит, но сейчас они по-своему с нами здороваются, вернее, с тобой, потому что я ними уже поздоровался, — Борис радостно улыбнулся. — А теперь и ты мысленно направь им приветствие. Ну давай, сосредоточься, и у тебя все получится. Это совсем несложно. Главное, больше дружелюбия, они сами очень дружелюбны.
Прозвучали позывные на пейджере, закрепленном у Бориса на его офицерском ремне. Следов достал аппарат и, отвернувшись от брата, начал читать.
Ревень в это время внимательно посмотрел на огоньки, мерцавшие на другой стороне реки, они были белые, желтые, красные, зеленые, синие — всех цветов. Это напоминало огромную гирлянду, лампы на которой в непредсказуемой последовательности мигают, гаснут, загораются снова, создавая подобия беззвучной музыки — музыки света!
«Здравствуйте! — мысленно произнес Олег. — Я очень рад нашей встрече! Подтвердите, пожалуйста, ваше присутствие каким-нибудь сигналом, может быть, миганием определенного цвета или еще как-то, я не знаю как…»
— Всё, да? — прервал брата Следов. — Молодец! А сейчас пойдем, потому что с ними долго нельзя общаться. Это как радиация, понимаешь, можно облучиться! И потом мне еще надо по делу, меня только с собаками отпустили погулять. Ты сейчас куда, в «Окоем»?
— А с тобой нельзя? — Ревень просяще посмотрел на брата. — Я тебе не буду мешать, правда!
— Нет-нет, Данилыч не разрешает, — грустно произнес Борис. — Давай собачек отведем, а по дороге решим, кто куда, ладно? Ты помнишь, что нам завтра надо пойти на похороны Раисы Власовны?
— Нет, Боря, я не могу! Я же тебе говорил, что я там был, когда они ее… ну, когда Никита… — мальчик густо покраснел и напряженно свел брови.
— Ну и что? Да, говорил! Но ты же ведь ни в чем не участвовал! — повысил голос Следов. — Ладно, давай об этом потом поговорим! А на похороны мне все равно надо идти! Хочешь — не ходи, я тебя заставлять не могу, ты это сам решаешь.
— Хорошо, я подумаю, — посмотрел на брата Ревень. — Может быть, я и пойду. Не знаю.
Где-то на теле Бросова запищал пейджер, молодой человек засунул руку под куртку и извлек темный аппарат, экран которого озарялся зеленоватым светом. Следов прищурил глаза и напряженно уставился на запотевшее стекло. Олег тактично глядел в другую сторону, чтобы брат не подумал, будто он слишком любопытный.
— Все нормально, у Коли все нормально! Вот это здорово, да?! Конечно, врачи ошиблись, я так и знал! — ликующе посмотрел на брата Борис. — Правда, он пишет, что ему еще не все проверили, но я верю, что он здоров!
— Я тоже! — поддержал брата Ревень, хотя не представлял, о чем он говорит. — А что у него?
— Ой, да ничего, ничего! — Следов обнял Олега за плечи. — Он здоров, и это главное!
Братья подошли к неистово лающим собакам, отвязали их и двинулись в обратном направлении. Не доходя до бензоколонки, они встретили приземистого коренастого мужчину, с которым Борис поздоровался на ходу, и братья продолжили свой путь. Следов объяснил брату, что это Корней Иванович, санитар морга из больницы, в которой он тоже пока еще работает, потому что «Окоем» только что открылся, да и денег там больших ждать не приходится.
Олег вспомнил рассказы Коли Махлаткина про какого-то Корнея, у которого очень много денег, потому что он гримирует покойников перед похоронами. Да они, вообще-то, как-то и встретили этого моргача. А еще и Ванька, который сейчас живет с инспектором милиции, рассказывал про своего отца и тоже вроде бы называл его Корнеем, ну да, он так и называл, и говорил, что его батяня работает в морге.
Братья все ближе подходили к дому, а Олег уже рассказывал о том, как он, живя с семьей в подвале, завидовал котятам, жившим в том же подвале, потому что о них очень заботилась их мать-кошка.
Борис, раздираемый во все стороны собаками, задыхался и исподволь любовался младшим братом, на лице которого сейчас горел румянец, а красивые зеленые глаза все еще темнели той грустью, которую мальчик накопил за время своих утрат и бродяжничества. Следову нестерпимо хотелось сейчас же обнять, погладить, поцеловать младшего брата, подарить ему все самое лучшее на земле, отдать ему свою жизнь. Как он его сейчас любил!
Глава 34
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ НИША
Телевизионный микроавтобус затормозил возле обветшалого особняка, обратившего свои просторные окна на набережную Лейтенанта Шмидта. Лолита посмотрела сквозь стекла на высокое крыльцо, но фигуры Драхматулина на нем не обнаружила.
«Наверное, он уже выходил нас встречать, а мы, как всегда (пока всех соберешь!), опоздали, и Эльдар вернулся назад в отделение», — подумала журналистка. А еще ей пришла в голову давняя мысль о том, что размещение милиции, КГБ, райкомов и горкомов в особняках было особенно свойственно советскому времени, когда большевики или не знали, как обойтись с архитектурными памятниками, или же, наоборот, совершали это нарочно. Теперь эти здания выкупают консульства, банки, ночные клубы. Да, теперь их выкупают, а тогда их захватывали.
Лолита решила пойти в отделение и поискать Эльдара Драхматулина там. Она дала группе команду выгружаться и готовиться к съемке, а сама открыла дверь и вышла из машины. На входных дверях мерцали переговорное устройство и еще какие-то системы связи и безопасности, но все они не работали, да и сама дверь оказалась открытой.
Внутри здания журналистку встретил молодой симпатичный милиционер с закрученными усами, который тотчас узнал звезду телеэкрана и с готовностью сообщил, что Эльдар еще не приходил, но обязательно должен быть — сегодня он заступает в ночь.
— А можно, я пока здесь поброжу, посмотрю, как и где нам снимать? — спросила Лолита. — А ребят моих вы пустите, они сейчас свою аппаратуру занесут? Ладно?
— Нет вопросов! — откликнулся постовой. — Вы у нас свой человек!
— Дашенька, здравствуй, девочка! — раздался за спиной Руссо голос Морошкиной. — Ты и до нас добралась?
— Здравствуйте, тетя Соня! — обернулась журналистка и приветливо улыбнулась однокласснице своего отца, рядом с которой стоял юноша лет восемнадцати, с большими глазами и выразительным подбородком. — А я решила снять ночную жизнь города глазами милиции.
— Я думаю, это может получиться очень интересно! Только поменьше трупов, ладно? А то мы от этого уже устали! — Морошкина поняла интерес Лолиты к своему спутнику и положила руку юноше на плечо. — А это Ваня, у него очень тяжелое время…
— Да я знаю, тетя Соня, я же про все это делала материалы, — оборвала Руссо женщину. — Ваня, примите еще раз мои соболезнования, держитесь!
