Лето страха - Паркер Т. Джефферсон (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Мое внимание привлекла стопка нижнего белья — судя по всему, шелкового.
Я чувствовал, что попал в нелепое положение.
Заглянул в точно такой же шкаф, только на противоположном конце спальни, и нашел там зимнюю и спортивную одежду. В дальнем правом углу висел женский атласный халат, подобранная в тон ему пижама и крошечные трусики. Все — красного цвета, десятого размера. Рядом с ними висело узкое черное платье. Я сразу увидел бирку с названием магазина — «Голубой лед», — того самого, в котором работала Грейс, пока преследовавшие ее мучители не загнали ее в подполье.
Сердце мое учащенно забилось и никак не желало успокаиваться.
Я закрыл дверцу шкафа.
Осмотрел личные веши на обеих тумбочках и в ящиках.
Книги для ночного чтения показались мне разнородными: периодические издания по криминалистике и психиатрии, книги Яна Флеминга, Джо Макгинниса, Джеймса Хиллмэна.
В углу верхнего ящика я нашел видеокассеты с записями Национального географического общества. Был тут же и журнал, который я бегло пролистал.
Под лампой стоял пузырек с прописанным Вальду ксанаксом. Нетрудно, в общем-то, представить себе, почему у Эрика — с его неуемной энергией — проблемы со сном.
На одной из полок лежал пульт дистанционного управления, хотя я не заметил в комнате ни видеомагнитофона, ни телевизора.
Вторая тумбочка явно принадлежала совершенно другому человеку.
На ней лежали две книги: мое «Путешествие вверх по реке, или История маньяка-убийцы» и «Американский психопат» Эллиса. На «Путешествии» не было моей дарственной надписи.
К ножке настольной лампы прислонился маленький, но довольно пухлый медвежонок-панда, вокруг шеи которого была повязана розовая ленточка.
В верхнем ящике лежало несколько номеров «Элли», «Интервью» и «Вэнити фейр».
Среди вороха предметов, наполнявших ящик, я нашел маленький флакон духов, пачку презервативов — другой марки, чем те, что я видел в машине Грейс, и целый набор всевозможных лосьонов и кремов.
Я задвинул ящик и, чуть подумав, на секунду склонился над массивной деревянной тумбой, примостившейся в ногах кровати.
Повинуясь исключительно интуиции — а может, и тем смутным мыслям, которые продолжали одолевать меня, — я вышел из спальни и снова прошел в кабинет Эрика.
Прежде всего потому, что считаю себя, по крайней мере отчасти, причастным к литературе.
Подошел к книжной полке.
Собранная Вальдом коллекция криминалистической и психиатрической литературы оказалась весьма внушительной. Располагалась она по порядку — от ранних дактилоскопических исследований Диллера, которые Вальд тайком «позаимствовал» из конспектов фэбээровских лекций (он слушал их и читал сам в университете), до внушительного тома Ресслера на тему — «Кто бы ни сражался с чудовищами».
Я снял с полки экземпляр диссертации Вальда — «Тяга к злу...» и открыл наугад.
"Таким образом, разум жестокого психопата представляет собой видоизменяющийся лабиринт, находящийся в глубине его постоянно колеблющегося "я". Пожалуй, никакая другая комбинация патологии и нормального сознания не представляет для окружающих большей опасности и не является более труднопредсказуемой. Но, когда эти «явления» соединяются в индивидууме высокоинтеллектуальном, обычные прогностические методы легко могут принести ошибочные результаты, поскольку их субъект — по самой природе своей — сложен и с неимоверной легкостью меняет свое поведение, что заставляет многих психологов находить ошибочные взаимосвязи, делать ложные предположения и приходить к неверным заключениям".
По-видимому, именно такой подход Вальд и пытался применить к Вильяму Фредерику Ингу. И пока что он оказывался во всем прав.
Я положил диссертацию на место и, стоя посередине комнаты, окинул взором разные части видеоаппаратуры, компьютеры с принтерами, бесчисленные отделения с ящиками для досье и всех остальных свидетелей личности Эрика.
Казалось, комната звенит от его присутствия. Его "я" ощущалось буквально во всем, так человек долго еще слышит затихающее эхо оглушающего грома.
Но, несмотря на это, я мог слышать лишь эхо, а не сам звук.
Иззи как-то сказала мне о музыке: «Сначала ты слышишь только эхо».
Да, но как же тогда проследить его в обратном направлении, пройти через время и пространство — к самому природному звуку?
Я взял видеопленку с записью одной из лекций Эрика, вставил в видеомагнитофон, нажал кнопку «старт».
Мне вообще казалось, вся его коллекция состоит исключительно из сюжетов о нем самом, что-то делающем, чем-то занятом.
Пленка была датирована февралем прошлого года. Эрик с кафедры излагал, несколько суховато, основные принципы определения человека по признакам его генетической структуры. Он бубнил что-то насчет проб и вероятностей.
Съемка, судя по всему, велась с неподвижного штатива, стоявшего где-то в задней части лекционного зала, и оператор — скорее всего один из студентов — лишь изредка показывал лектора крупным планом, а в основном скользил по аудитории, демонстрируя внимательные лица слушателей.
Я поставил еще одну кассету, датированную пятью годами ранее и имевшую загадочное название «Мотивация, возможность и скачок веры».
На сей раз аудитория оказалась совсем другой, сам Эрик выглядел много моложе, а его лекция была более эмоциональной. Даже оператор проявлял, казалось, больше энтузиазма: он то приближал камеру к Эрику, то отодвигал, пытаясь предвосхитить перепады тональности его голоса. Он снимал и студентов (точнее их затылки и профили, случайно попадающие в объектив) и время от времени показывал — как своего рода символ — часы на стене, отсчитывающие уходящие секунды.
Внезапно что-то привлекло мое внимание — голова, а потом профиль — в первом ряду. Готов поклясться, я узнал это лицо! Отмотав пленку чуть назад, снова нажал на «старт» и в нужный момент — на «паузу». Да, это моя дочь Грейс.
С уважением взирает на Вальда, а ее ручка зависла над блокнотом.
Я снова нажал «старт».
В тот момент, когда Эрик сказал, что из религиозных фанатиков получаются отменные убийцы, Грейс улыбнулась и откинула назад свои темные волнистые волосы.
Ей было тогда лет тринадцать. Именно тогда у Эмбер раскручивался роман с Вальдом.
Я отмотал пленку назад и просмотрел несколько других кассет — каждая датирована примерно тем же временем и являлась составной частью единого курса лекций. И на каждой из них — на том же самом месте — в первом ряду восседала Грейс, не по годам развитая, уверенная в себе, красивая.
Подобно тому, как первые лучи солнца выхватывают зыбкие контуры вещей в комнате, в моем мозгу вспыхивали первые проблески понимания происходящего.
Я запер кабинет, вернул ключ в кухню на прежнее место и снова прошел в спальню.
Именно здесь я с особой силой ощущал личность Эрика — его дисциплинированность, его жизнелюбие, смесь грубости и чувственности, смесь светскости и тяги к фантастике. Но, если сердцем я уже знал — в ночь третьего июля Эрик был в спальне Эмбер вместе с Грейс, — я нуждался в доказательствах, я должен был раскрыть самую суть характера Вальда для того, чтобы и умом понять: то, что подсказывает мне мое сердце, — правда.
Я осмотрел все снова.
Потом побывал в комнате для гостей, в кухне, в гостиной, в столовой, обеих ваннах. Никогда ведь не знаешь, к чему подтолкнет тебя то или другое.
И снова вернулся в спальню, влекомый единственным, последним желанием уяснить себе характер Вальда через «эхо» его отсутствия.
Эрик и Грейс.
Грейс и Эрик.
В очередной раз осмотрел тумбочку, принадлежащую партнерше Эрика, и снова поразился той силе, что словно исходила от милого медвежонка-панды и лежащих наверху книг.
«Грейс, — подумал я, — на тебя ли я смотрю?»
Я стоял рядом с тумбочкой — тумбочкой Грейс? — и нет-нет да поглядывал на большую деревянную тумбу — в ногах кровати.
Наконец нашел выключатель, щелкнул им и увидел — снизу поднимается громадный видеомонитор.
