Черный клинок - ван Ластбадер Эрик (чтение книг TXT) 📗
Выбежав из «города безнадежных», он оказался в окружении старых складов, до того ветхих, что, казалось, они только и ждут, когда прибудет кран с тяжелым шаром на тросе и обратит их в прах, из которого их некогда сотворили. Под ногами лежала древняя мостовая, вся в грязи и колдобинах от двухвекового непрерывного использования.
Неподалеку от Вулфа на скрипучих петлях болталась от ветра маленькая исцарапанная дверь. К скрипу добавлялся ритмичный стук сломанного висячего замка. Вулф стал осторожно подбираться к двери, заходя сбоку и укрываясь по возможности за массивными железными опорами эстакады. Он проверил свое состояние и остался им удовлетворен: левая нога слегка побаливает, но одышки нет. Пока все хорошо, а там видно будет.
Рывком распахнув дверь, он быстро влетел внутрь склада. Тусклый свет серого утра сменился багровым полумраком. В ноздри, как призрачное напоминание об иных временах, ударили запахи. Пахло крысиными гнездами, гниющими опилками, вонючей сушеной рыбой.
Он знал, что теперь необходима крайняя осторожность. В этом месте ощущалось присутствие силы, несомненно способной убить его, уничтожить точно так же, как и та сила, с которой он уже сталкивался дважды. Почему она еще не угробила его? Дрожь пробрала Вулфа, когда он вспомнил охваченную пламенем Кэти.
Вспомнились слова Чики:
«Сила проявляется в скрытой, постоянно меняющейся форме, и тогда она похожа на тень, на нечто живое, что некоторые люди могут ощутить и даже, вероятно, увидеть в пределах своего поля зрения. И в таком концентрированном состоянии сила способна на многое. Она, например, может действовать как невидимый кулак, перемещать неодушевленные предметы. Она способна нести боль и даже смерть другим людям».
Он внутренне содрогнулся, узнавая все эти признаки и испытывая при этом прежнее, уже пережитое чувство. Не эту ли живую тень он ощущал в лачуге Паркера, а еще раньше – на крыше? Нечто холодное в воздухе, мимолетное затмение, вроде мгновенного движения воздуха. И нечто невидимое, дышащее рядом.
Он постоял в густой тени, дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте. Постепенно он стал различать окружающие предметы. По-видимому, здесь располагалась приемная контора, маленькая, невзрачная и до предела запущенная. Вулф прошел через заднюю стеклянную дверь и очутился непосредственно в складском помещении, просторном и грязном от копоти, за которым, очевидно, шли малые хранилища для скоропортящихся продуктов. Окна, расположенные настолько высоко, что снизу казались крошечными, пропускали отдельные лучи света, падавшие на стены, а ниже горели тусклым кроваво-красным светом голые лампочки.
Слева от Вулфа круто уходила вверх железная лестница, ведущая на узкие мостки, опоясывавшие главный склад по всему периметру. Он двинулся наверх: оттуда легко было заметить любого, кто появится внизу.
Перешагивая сразу через три узкие ступеньки, Вулф испытывал слабое тянущее ощущение от раны на левой ноге, но боли не чувствовалось. Более того, такая энергичная разминка для мускулов пошла ему на пользу, и он, достигнув верха, ощутил внезапный прилив адреналина в крови. Постояв мгновение, он сиял туфли и засунул их в карманы куртки. Теперь он двигался быстро и бесшумно, однако не было уверенности, что эти люди, Сума и ему подобные, не смогут ощутить его присутствие здесь, в этой темноте и тишине.
В середине мостков Вулф залег, чтобы в меньшей степени представлять собой цель, и оглядел помещение грузового склада. Заметив движение в дальнем конце, он вскочил и поспешил к концу мостков, а оттуда вниз, по еще одной крутой лестнице.
Спустившись, он очутился перед цепочкой небольших клетей, заполненных металлическими ящиками, коробками из толстого картона и мешками с цементом, хотя склад в целом производил впечатление бездействующего. Вулф заметил, как что-то осторожно движется в третьей клети, но стоило ему сделать шаг вперед – и это «что-то» исчезло.
Он распахнул сетчатую дверь, разглядев в красноватом свете, что висячий замок на ней взломан. Очень узкий проход между ящиками и мешками вел по центру клети к двери в другую такую же клеть. Вулф двинулся по проходу, развернувшись правым плечом вперед и держа револьвер наготове. По обе стороны от него, возвышаясь высоко над головой, тянулись многочисленные нагромождения коробок. Перед входом во вторую клеть виднелся небольшой просвет, и Вулф рассмотрел, что сквозь сетчатые стены, напоминая вены на тощей руке, тянутся электропровода. Как карликовые солнца, горели лампочки, расположенные чересчур далеко, чтобы хоть что-то значить.
Вот и третья клеть. Вулф миновал сетчатую дверь и осторожно прокрался по грязному и неровному бетонному полу. Бросив взгляд вверх, он, как водолаз, стоящий на дне опасной подводной ямы, увидел высоко над собой далекий манящий луч солнечного света. Он успел пройти уже половину узкого прохода, но тут сложенные в огромную пирамиду полихлорвиниловые трубы вздохнули и шевельнулись, наполнив воздух жуткими скрипами и стонами, как духи, разгневанные оттого, что их посмели пробудить от долгого сна.
Вулф попытался проскочить, но трубы, напоминающие волосы медузы Горгоны, извиваясь, преградили ему путь. Они походили на мифических змеев, белых и безглазых, вызванных из земных глубин. Вулф метнулся назад, но путь к отступлению оказался отрезан: трубы, действующие наподобие македонской фаланги, оттесняли его к мешкам с цементом.
Они уперлись ему в грудь, заставив болезненно изогнуться назад, но Вулф, извернувшись, сумел отбросить в сторону несколько мешков и спрятаться в образовавшейся нише. В этом ограниченном пространстве он особенно ясно ощущал, как тяжело ему дышится, как сильно колотится сердце, как сходит с него волнами жар. Вскоре, однако, трубы, как бы ощупывая все вокруг, отыскали Вулфа в его убежище. Он попытался найти что-то, чем хотя бы временно защититься от начавшихся таранных ударов, но не нашел ничего подходящего.
Одна из труб, опережая все остальные, больно ударила Вулфа в плечо, и он, изогнувшись, рванулся назад, разбрасывая тяжелые мешки в разные стороны. На какое-то время это спасло его, но он понимал, что в конечном счете это ничего не даст – он доберется до стенки клети и будет раздавлен.
В этой темноте Вулф не мог даже воспользоваться револьвером. Фактически ему пришлось спрятать оружие в кобуру, чтобы обеими руками разбрасывать мешки, отступая все дальше я дальше перед извивающимися трубами.
В конце концов он все же достиг стенки. Толщина проволоки исключала всякую мысль о том, чтобы как-то прорваться сквозь нее. Вулф повернулся к стене спиной. Второй ряд труб в этот момент уже добрался до него, прижимая его к стальной сетке. И вдруг их движение прекратилось. Вулф ухватился за верхний ряд, попытавшись задвинуть трубы назад, но они не поддавались.
В этот момент он почувствовал, что температура вокруг повышается. Сначала пришло мягкое тепло, согревшее холодный утренний воздух. Но оно быстро сменилось жаром, жестоким и неумолимым, пышущим, как из открытой печи. Запахло жженым, и Вулф, к своему ужасу, увидел, что ближайшая к его голове труба задымилась. «Боже мой, – подумал он, – Сума применяет свою внутреннюю энергию, чтобы поступить со мной, как с Кэти и Аркуилло!»
Он услышал треск огня, а вслед за этим из трубы рядом с его правой ногой с гудением вырвалось пламя. Одна за другой загорелись остальные трубы, и вскоре огонь полыхал уже на площади размером около двух квадратных метров. Волосы медузы Горгоны стали огненными. А в центре этого пожара – призрачная размытость, как муть в воде, вызванная шевелением гигантского угря. Ясно, что Сума наращивал свою психологическую энергию.
Вулф больше не ставил под сомнение ничего из сказанного Чикой об обществе Черного клинка. Только какой толк от всех этих сведений, если через мгновение ему суждено превратиться в жаркое?
Не имея возможности двигаться, Вулф сконцентрировался. Может быть, Сума и остается невидимым для него большую часть времени, не, очевидно, в те моменты, когда он проявляет свою силу, его можно засечь. И Вулф уловил идущие к нему колебания, как бы психический эквивалент волн, вызываемых охотящейся рыбой; уйдя глубоко в себя, он проследовал к источнику этих колебаний, оказавшись в той точке, где, по его предположению, должен был находиться Сума, стоящий по ту сторону оживших вдруг труб, прячущийся в расщелине и извергающий свой яд.
