Верблюжий клуб - Балдаччи Дэвид (книги онлайн TXT) 📗
Вернувшись домой, Том Хемингуэй приготовил свой обычный чай и неторопливо выпил его, стоя босиком у окна, из которого открывался вид на Капитолий. За последние двадцать четыре часа случилось очень много всего, и ни в одном из событий, с его точки зрения, не было ничего хорошего.
Эта жалкая парочка, Рейнке и Петерс. Они упустили две цели, и теперь Алекс Форд и Кейт Адамс наверняка потребуют от своего руководства, чтобы было проведено всестороннее расследование неудавшихся покушений. Картер Грей. Этот вдруг заговорил о воскрешении из мертвых. Хемингуэй и не сомневался, что шеф намекает на террористов, предположительно убитых своими же. Слова Грея и заставили Хемингуэя поторопиться с письмом Капитану Джеку.
Он отвернулся от окна и посмотрел на портрет отца – достопочтенного посла Франклина Т. Хемингуэя. Отец защищал страну на ниве дипломатии в самых «горячих точках» земного шара. Одна из них, а именно Китай, оказалась слишком опасной даже для него. Пуля оборвала карьеру человека, посвятившего свою жизнь достижению мира в тех частях планеты, где это казалось абсолютно невозможным.
Том не пошел по стопам отца, ибо считал, что не обладает знаниями и качествами, необходимыми политику и государственному мужу. В то время он входил в число так называемых сердитых молодых людей. С течением времени его ярость заметно уменьшилась, но полностью не исчезла. Да и с какой стати она должна была исчезнуть? На похоронах отца многие достойные люди говорили, что человечеству будет не хватать такого миротворца, как Франклин Т. Хемингуэй. Том ничего не мог сказать насчет человечества, но ему и сейчас не хватало друга и наставника. Он страдал почти так же, как и в тот день, когда пуля убийцы оборвала жизнь его отца. Время не стало для него лекарством – напротив, оно лишь обостряло боль, которую он носил в себе с того момента, как узнал, что перестало биться благородное и отважное сердце самого дорогого для него человека.
Глава сорок пятая
Мебели в доме Тайлера Рейнке было, надо сказать, не много. В надежде обнаружить что-то полезное, Робин и Стоун заползали на брюхе во все комнаты первого этажа, но каждый раз их постигало полное разочарование. Они проползли мимо парадной двери, рядом с которой находился еще один щиток системы охраны, и вскарабкались следом за жирной кошкой на второй этаж.
Когда разведчики добрались до спальни хозяина дома, что-то наконец привлекло внимание Робина.
– Оказывается, наш мистер Рейнке пилотирует вертолеты! – доложил он, снимая с прикроватной тумбочки единственный стоявший на ней снимок.
На фотографии за штурвалом черного блестящего вертолета сидел Тайлер Рейнке.
– Какие-нибудь опознавательные знаки на машине есть? – спросил из другого конца спальни Стоун.
– Никаких, – ответил Робин и вернул фото на место, предварительно стерев отпечатки пальцев краем постельного покрывала.
Стоун, покопавшись в стенном шкафу, извлек оттуда небольшую коробку.
– Финансовые отчеты, – пояснил он, поймав на себе вопросительный взгляд Робина.
Достав из коробки пачку листков, он стал их перебирать.
– Что-нибудь интересное? – спросил Робин.
Стоун потряс в воздухе листком бумаги:
– Вот этот, похоже, выписан на фальшивое имя. Хотя адрес совпадает. Однако боюсь, что не обладаю достаточным опытом анализа финансовых документов.
– А ну дай-ка!
Робин несколько минут изучал документы. Банковские отчеты. Какие-то написанные от руки заметки…
– Кажется, – задумчиво сказал он, – наш Рейнке, если, конечно, это его банковский отчет, сделал огромную ставку на прибыль в будущем, прикупив себе крупный пут-опцион.
– Что еще за пут-опцион?
– Побудительным мотивом покупки пут-опциона является надежда получить прибыль от падения цен базового актива. Покупатель получает право продать актив по фиксированной цене. По мере падения цен на базовый актив ценность этого права возрастает и опцион перепродается. Максимальная прибыль может быть получена при падении цен до нуля. Наш друг, судя по его рукописным заметкам, ждет резкого падения цен на всем рынке. Надо сказать, риск операции очень велик. Парень залез в долги, и в случае пролета погасить кредит с его зарплатой ему не удастся.
– Надо же! Я и не подозревал, что ты обладаешь столь глубокими познаниями в области финансов!
– Каждому время от времени хочется нырнуть в биржевую игру. Кроме того, чтоб ты знал, я не намерен вкалывать грузчиком до тех пор, пока не откину копыта.
– Но почему он вдруг решил, что цены должны упасть? Одно дело иметь инсайдерскую информацию по какому-то виду акций, и совсем другое – строить догадки обо всем рынке. – Стоун помолчал. – Но с другой стороны, финансовый рынок в случае непредвиденной катастрофы почти всегда рушится!..
– В случае землетрясения например, – заметил Робин.
– А также в случае катастроф, причиной которых выступает человеческий фактор. Насколько я помню, после одиннадцатого сентября биржи были закрыты до тех пор, пока не уляжется пыль. Кое-кто, имея предварительную информацию, мог бы наварить немалые деньги!
– Может быть, Рейнке известно о какой-то грозящей нам катастрофе? – испуганно произнес Робин.
– Или он помогает таковой разразиться, – ответил Стоун.
Едва завидев приближающуюся машину, Милтон включил сотовый телефон и позвонил Робину. Вернее, попытался позвонить, ибо связь не состоялась. Он посмотрел на аппарат, и сердце его оборвалось.
– Звони же! – бросил Калеб, глядя на быстро приближающиеся огни.
– Сигнал не проходит.
– Что?!
– Мы, наверное, в мертвой зоне.
– Весьма вероятно, что в машине – убийцы, – мрачно констатировал Калеб.
– Калеб, я ничего не могу поделать!..
– Что за дерьмо эти высокие технологии! – взорвался Калеб. – Они отказывают именно в тот момент, когда больше всего нужны!
Машина тем временем свернула с дороги и теперь ехала по направлению к дому Рейнке.
– Это его машина, – обреченно прошептал Калеб. – Я узнал ее!
– Я тоже, – пролепетал мгновенно впавший в панику Милтон. – Что же делать?
– Что делать, спрашиваешь? Чертова эта техника! – Калеб запустил двигатель. – Держись! – крикнул он.
Милтон проворно застегнул ремень безопасности. Калеб надавил на газ, и «малибу» резво прыгнул вперед.
Они выскочили из укрытия на дорогу, и Калеб, почти вдавив педаль газа в пол, резко свернул на ведущую к дому Рейнке дорогу, едва удержавшись при этом на четырех колесах.
«Малибу» летел вперед, причем Калеб не снимал руки с кнопки клаксона. Он не шутил, когда говорил Стоуну о мощи сигнала. Звук был действительно громким, почти душераздирающим, в нем воедино слились пронзительный поросячий визг и свисток локомотива.
Рейнке взглянул через плечо на мчащийся на полной скорости и безумно орущий «малибу».
– Школяры-идиоты развлекаются, – пробормотал он, покосившись на Петерса. – Здесь это обычное дело.
Услыхав сумасшедшие звуки, Стоун и Робин бросились к окну. По подъездной аллее ехал автомобиль, просвечивая фарами ночной сумрак.
– Черт побери! – воскликнул Робин. – Рейнке!
– И его дружок, – добавил Стоун, увидев, что из остановившейся машины выбрались два человека. Взглянув вслед удаляющемуся «малибу», он сердито добавил: – Я, кажется, просил их дать сигнал по телефону.
Они скатились по ступеням вниз, и Стоун, в последний миг вспомнив об охранной системе, схватил Робина за ворот, прежде чем тот успел оказаться в зоне действия инфракрасных лучей у входной двери. Подползая к кухне, они услышали щелчок замка парадного входа. И уже в кухне их настиг звук открывающейся двери. За ним последовали короткие и громкие сигналы тревоги. После нескольких щелчков – кто-то набрал на панели код – сигналы прекратились.
– О'кей, – прошептал Стоун, поднимаясь с пола.
