Вскрытие показало... - Корнуэлл Патрисия (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Ему было всего двадцать семь.
Маккоркл, если верить резюме, обнаружившемся в базе данных, сменил несколько профессий – работал водителем грузовика, диспетчером в телефонной компании в Кливленде, почтальоном и курьером, доставляющим букеты, в Филадельфии.
В пятницу вечером Марино не обнаружил Маккоркла на работе, но паниковать не стал. С половины двенадцатого доблестный сержант дежурил под моими окнами, в кустах, надев темно-синий форменный комбинезон, позволявший ему раствориться в ночи. Когда Марино включил верхний свет в моей спальне и я увидела его во всей красе и вооруженным до зубов, ужас парализовал меня, и несколько секунд я не могла понять, кто стоит на пороге – маньяк или полицейский.
– Я тут подумал, – продолжал Марино, – ну, про Эбби Тернбулл... Помните, мы тогда решили, что маньяк хотел отомстить ей за статьи и убил Хенну по ошибке? Мне стало как-то не по себе. Я прикинул, на какую еще женщину выродок мог иметь зуб. – Марино поднял на меня глубокомысленный взгляд.
Когда черный "ягуар" сел Эбби на "хвост" и она позвонила в 911, на ее звонок ответил именно Маккоркл. Так он узнал адрес Эбби. Может, он уже прикидывал, что хорошо бы ее убить, а может, решил сделать это, когда услышал ее голос и сообразил, что это и есть та самая журналистка. Теперь уже не выяснить.
Мы знали только, что все пять женщин звонили в Службу спасения. Пэтти Льюис набрала 911 за две недели до смерти, в четверг, в восемь двадцать три вечера – она хотела сообщить, что в миле от ее дома после грозы вышел из строя светофор. Пэтти повела себя как ответственная горожанка. Она хотела предотвратить возможную аварию. Она боялась, как бы кто-нибудь не пострадал.
Сесиль Тайлер набрала девятку вместо четверки. Просто ошиблась номером.
Я никогда не звонила в Службу спасения.
Мне незачем было это делать.
Мои телефон и адрес находились в базе данных, потому что судмедэксперты должны иметь возможность в любой момент, даже после работы и в выходные, поговорить со мной. Также в последние несколько недель я разговаривала с какими-то диспетчерами, пытаясь связаться с Марино. Одним из них мог оказаться Маккоркл. Теперь тоже не узнать наверняка. Да и зачем?
– Ваши фотографии были в газетах, вы мелькали в новостях, – продолжал Марино. – Вы ведь проводили вскрытие по всем делам – неудивительно, что маньяк хотел знать, что вам известно. Потом вышла эта бодяга про неправильный обмен веществ. Маньяк понял, что вам удалось кое-что выяснить. – Марино продолжал мерить шагами мой кабинет. – И вот тут он дозрел. У него появились личные счеты – еще бы, какая-то докторша будет задевать его мужское самолюбие, прохаживаться насчет его мозгов!
А ведь мне действительно кто-то звонил поздно вечером...
– У парня снесло крышу. Он не хотел, чтобы его считали дауном. Он размышлял примерно так: "Эта сучка думает, что она сильно умная, умней меня. Я ей покажу, кто из нас неполноценный".
Под халатом у меня был шерстяной жакет. И халат, и жакет я застегнула до самого подбородка. Мне никак не удавалось согреться. Последние две ночи я спала в одной комнате с Люси. Свою спальню я собиралась полностью переоборудовать. Или даже вообще продать дом.
– Видимо, статья его добила. Бентон говорит, это нам очень помогло, в том смысле что маньяк потерял бдительность. Зато я потерял покой. Помните?
Я рассеянно кивнула.
– А хотите знать, какого хрена я глаз не мог сомкнуть?
Я взглянула на Марино. Он вел себя как мальчишка, его прямо-таки распирало от гордости. Моя роль, по мнению доблестного сержанта, заключалась в том, чтобы испытывать к нему благодарность и восхищаться его подвигами. Например, тем, как он с целых десяти шагов застрелил человека прямо у меня в спальне. У преступника был нож. Интересно, что он собирался сделать с ножом – неужели выбросить?
– А я вам скажу. Во-первых, мне кое-что сообщили.
– Что? – спросила я, пристально глядя на Марино.
– Наш распрекрасный Больц, – небрежно начал доблестный сержант, стряхивая пепел, – был так мил, что поделился со мной своими переживаниями, прежде чем свалить в отпуск. Он сказал, что переживает за вас...
– За меня? – не сдержалась я.
– Да. Потому что как-то вечером, когда он был у вас, около дома курсировала подозрительная тачка. Проехала с выключенными фарами и исчезла. Больц прямо места себе не находил, боялся, что за вами следит маньяк...
– Это была Эбби! – Я раскололась, как идиотка. – Она хотела меня кое о чем спросить, но увидела машину Билла и запаниковала.
Марино удивился, если не сказать больше.
– Да и фиг бы с ней. – Он пожал плечами. – Но мы-то задергались...
Я молчала, чтобы не разрыдаться.
– Этого хватило, чтобы меня начало колбасить. Я уже давно наблюдал за вашим домом, по ночам дежурил у вас под окнами. А тут появляется чертова статья про ДНК. И я подумал: паршивец наверняка начал выслеживать доктора Скарпетта. Теперь от него добра не жди. Нет, он не полезет в компьютер доктора – он нападет на нее.
– Вы оказались правы, – произнесла я, откашлявшись.
– А то!
Марино мог взять маньяка живым. Никто, кроме нас двоих, никогда об этом не узнает. Я никому не скажу. Хорошо, что Марино убил его. Я бы сама с удовольствием продырявила выродка. Пожалуй, поэтому мне и было настолько скверно – ведь если бы я и попыталась выстрелить, у меня ничего не вышло бы. Мой револьвер оказался не заряжен. Максимум, что я могла сделать, – это нажать на курок. Да, оставалось признать: мне было паршиво оттого, что я не смогла себя защитить, а благодарить Марино не хотела.
А он продолжал разглагольствовать. Я уже еле сдерживалась, чтобы не наговорить доблестному сержанту грубостей.
Вдруг вошел Винго.
Заметив недовольный взгляд Марино, ассистент смутился. Руки он держал в карманах.
– Видите ли, доктор Скарпетта, я понимаю, сейчас не самый подходящий момент. Вы еще не отошли от этого ужаса...
– Я отошла!
Глаза у Винго округлились.
Я взяла на полтона ниже:
– Извини, Винго. Да, мне все еще паршиво. Я места себе не нахожу. Что ты хотел сказать?
Винго извлек из кармана матово-голубых шелковых брюк пластиковый пакетик. В пакетике оказался окурок сигареты "Бенсон энд Хеджес".
Винго аккуратно положил его на мой блокнот.
Интересно, к чему это он?
– Помните, я вас спрашивал про спецуполномоченного, ну, курит он или нет?
Я кивнула.
Марино занервничал и стал нетерпеливо оглядываться по сторонам.
– Есть у меня друг, Патрик. Он работает бухгалтером в одном здании с Эмберги. Так вот, – Винго густо покраснел, – мы с Патриком иногда вместе ездим обедать на его машине. А у Патрика место на парковке за два ряда от машины спецуполномоченного. И мы то и дело застаем Эмберги за... мм...
– И за каким же занятием вы его застаете? – тупо спросила я.
Винго наклонился ко мне и почти прошептал:
– За курением, доктор Скарпетта. Чтоб мне провалиться! И до обеда, и после мы с Патриком сидим у него в машине, просто болтаем, музыку слушаем, а спецуполномоченный залезает в свой черный "нью-йоркер" и давай смолить. Он даже пепельницы не держит, чтобы никто не догадался. И все время оглядывается. Потом выбрасывает бычок в окно, опять оглядывается, прыскает в рот освежителем и гребет в офис.
Винго в замешательстве уставился на меня.
Неудивительно: я смеялась до слез. Наверное, со мной случилась истерика. Я не могла остановиться. Я хлопала ладонью по столу и вытирала глаза. Должно быть, мой хохот эхом отзывался в коридоре.
Винго тоже засмеялся, сначала неловко, нервно, потом разошелся.
Марино смотрел на нас как на даунов. Затем стал предпринимать отчаянные попытки подавить улыбку. Наконец выбросил сигарету и тоже заржал.
Винго еще пытался что-то говорить.
– А фишка-то в том, доктор Скарпетта, что я выждал, пока Эмберги докурит, собрал бычки и понес прямиком к Бетти в серологию.
