Парк Горького - Смит Мартин Круз (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
На Таганской улице он двадцать минут ловил такси. Улицы в центре города были залиты светом прожекторов и украшены знаменами и транспарантами. Весь год Москва была подобна серому кокону, из которого только на одну эту ночь вылетала огромная сотканная из света бабочка. По сторонам всех больших зданий и поперек широких улиц были протянуты красные полотнища. Вдоль них шагали лозунги: «ЛЕНИН ЖИЛ, ЛЕНИН ЖИВ, ЛЕНИН БУДЕТ ЖИТЬ!». Такси обгоняло их. «ГЕРОИЧЕСКИЕ ТРУЖЕНИКИ… ВЕЛИКАЯ И БЕСПРИМЕРНАЯ… ПРИВЕТСТВУЕТ… СЛАВА…»
Вокруг Красной площади движение было закрыто. Аркадий отдал последние рубли водителю и вышел на площадь Свердлова как раз в тот момент, когда Уильям Кервилл с чемоданом в руке направлялся из гостиницы «Метрополь» к интуристскому автобусу. Он был в бежевом плаще и твидовой шляпе с узкими полями, ничем не выделяясь из дюжины американцев, выстроившихся у автобуса. Аркадий еще шел по скверу посреди площади, когда Кервилл, увидев его, дал знак не подходить. Аркадий остановился. Оглядевшись, он увидел позади автобуса машину с нарядом милиции, потом узнал сыщиков в кафе, на углах зданий. Кервилл опустил чемодан, на нем сохранились вмятины от ног Аркадия. Отъехал еще один автобус. Свет его фар как бы говорил, что и Кервиллу недолго оставалось быть здесь. Кервилл взглядом указал на каждого из сыщиков, на случай если Аркадий кого-нибудь упустил из виду. Из гостиницы неторопливо вышел водитель, бросил сигарету и открыл автобус.
– Осборн, – стоя посреди площади, беззвучно, одними губами, произнес Аркадий.
Уильям Кервилл в последний раз взглянул на следователя. Ясно, что он не разобрал имя. Он отчаянно хотел узнать это имя, но знал, что для этого ему придется перебить всех переодетых сыщиков, следящих за ним на площади, всех сыщиков, идущих следом, сокрушить все здания здесь, на площади, и по всему городу, но на это не хватило бы даже его богатырской силы.
Из автобуса неслись звуки «Лебединого озера». Кервилл вошел в автобус последним. К тому времени Аркадий уже ушел.
На площади Дзержинского разместились в ожидании утренней демонстрации сотканные из цветов молоты и космические корабли. Аркадий вскочил на бронетранспортер и вместе с солдатами проехал мимо пустых трибун по Красной площади. Кремлевские стены парили в свете прожекторов, бойницы, похожие на ласточкины хвосты, казалось, вздрагивали.
По другую сторону Кремля, на Манежной улице, по диагонали друг к другу выстроились черные блестящие лимузины. Не какие-то простые «Чайки», а бронированные, с антеннами, «ЗИЛы» членов Президиума. Улицу оцепили пешие милиционеры, а мотоциклисты разъезжали по открытому пространству Манежной площади до Кутафьей башни. Аркадий соскочил там с бронетранспортера. Он был в форме и объяснил подошедшему сотруднику КГБ, что он с поручением к генеральному прокурору. Закуривая, он следил за руками и отошел подальше от света прожекторов из Александровского сада, заливающего короткий выбеленный мост между Кутафьей башней и Троицкими воротами Кремля. Он с непринужденным, видом перешел улицу и встал в тени Манежа, царской школы верховой езды. Отсюда поверх Кремлевской стены были видны мраморный фасад и крыша Дворца съездов. Из проезжавшей мимо машины с сотрудниками КГБ послышались звуки финального вальса. Вдоль стены Манежа зашевелились тени – блеснули чьи-то глаза, кто-то переступил ногами.
Над Троицкими воротами до рубиновой звезды на верхушке башни поднялись тучи блестевших как хрусталь настоящих ночных бабочек. В воротах, освещенные сзади, возникли силуэты двух солдат. Миновав мост, они исчезли, как сгоревшие головки спичек. Из очередной машины КГБ раздавались аплодисменты. Балет закончился.
Чтобы поспеть в аэропорт, Осборну придется пропустить назначенный по окончании балета официальный прием. Однако еще предстояли вызовы под занавес, вручение букетов балеринам и членам Президиума и неизбежная давка в гардеробе. Шоферы неспешно направились к лимузинам.
Появились первые гости. Аркадий смотрел, как длинной цепочкой прошли китайцы, потом моряки в белой форме, за ними громко смеющиеся европейцы. Африканцы, смеющиеся еще громче, музыканты, женщины в форме билетеров с цветами в руках, идущий в одиночку известный сатирик. Лимузины под дипломатическими флагами увозили своих пассажиров. Первая толпа схлынула, и мост опустел. Аркадию не было смысла выходить на улицу.
К Троицким воротам быстрыми шагами приблизилась изящная, как кортик, фигура. Она прошла сквозь поток света на мосту и обратилась в Осборна. Он натягивал перчатки и, не поворачивая головы, смотрел на настороженные лица сотрудников в штатском и на открытые дверцы лимузинов. На нем было неброское черное пальто и та самая соболья шапка, которую он дарил Аркадию. Темный мех оттенял его серебристые волосы. Внимание сотрудников в штатском переключилось на гостей, появившихся после Осборна. Он исчез в Кутафьей башне, появился на ее ступенях и направился к подаваемой машине. Тут он увидел Аркадия.
Аркадий уловил, как американец, узнав его, вздрогнул, но тут же взял себя в руки, разве что чаще забилось сердце. Они сошлись у машины, глядя друг на друга поверх крыши.
Осборн изобразил широкую улыбку уверенного в себе человека.
– Вы так и не пришли за шапкой, следователь.
– Не пришел.
– Ваше расследование…
– Завершено, – закончил Аркадий.
Осборн кивнул. У Аркадия было время полюбоваться блеском золота и шелка, загорелой кожей, такими нерусскими чертами лица. Он заметил, что Осборн обшаривает глазами улицу, чтобы определить, не сопровождает ли кто Аркадия. С удовлетворенным видом американец обратился к Ренко.
– Я должен успеть на самолет, следователь. Через неделю Унманн принесет вам десять тысяч американских долларов. Если желаете, можете получить в другой валюте. Ганс эти мелочи уладит. Главное, чтобы все были довольны. Если Ямской пойдет на дно, а я благодаря вам останусь чистым, считайте, что эта услуга будет стоить еще больше. Поздравляю: вы не только выкарабкались, но извлекли для себя максимум возможного.
– К чему вы все это говорите? – спросил Аркадий.
– Вы здесь не для того, чтобы меня арестовать. У вас нет доказательств. К тому же я знаю, как работает ваш брат. Если бы пахло арестом, то я бы уже сидел в машине КГБ, мчащейся на Лубянку. Вы здесь один, следователь. Оглянитесь – кругом мои друзья и ни одного вашего.
Сотрудники в штатском пока не обращали особого внимания на задержку Осборна. Если приглядеться поближе, эти крепкие как на подбор ребята были заняты тем, что отгоняли рядовых гостей от машин элиты.
– Неужели вы собираетесь арестовать иностранца именно здесь, именно в этот вечер, не имея подписанного КГБ ордера, даже не уведомляя прокурора, без чьей-либо помощи, собственными силами? Вы, которого разыскивают по обвинению в убийстве? Да вас посадят в сумасшедший дом. Я даже не опоздаю на самолет – его для меня задержат. Так что вы могли явиться сюда только ради денег. А почему бы и нет? Вы уже сделали прокурора богатым человеком.
Аркадий вынул пистолет и положил его на сгиб левой руки, так что только Осборн видел тускло блестевшее дуло.
– Нет, – ответил он.
Осборн огляделся вокруг. Сотрудники в штатском были поблизости, но их внимание отвлек увеличивающийся поток гостей, который потек из залитого светом перехода.
– Ямской предупреждал меня в отношении вас. Итак, деньги вам не нужны?
– Нет.
– И вы собираетесь меня арестовать?
– Задержать вас, – сказал Аркадий. – Для начала не дать попасть на самолет. Ни здесь, ни сегодня я не буду вас арестовывать. Мы сядем в вашу машину и покатаемся. А завтра мы зайдем в управление КГБ какого-нибудь небольшого городка. Они не будут знать, как поступить, и сразу свяжутся с Лубянкой. В маленьких городах со страхом относятся к государственным преступлениям, хищениям государственной собственности в больших размерах, вредительству в промышленности, контрабанде, сокрытию государственных преступлений – я имею в виду убийство. Ко мне отнесутся с большим недоверием, с вами обойдутся очень вежливо, но вы же знаете, как мы работаем. Будет много телефонных звонков, тщательно обследуют клетки, доставят небезызвестный ларец. Так или иначе, вы уже опоздали на самолет. А ради этого уже стоило рискнуть.
