Выживает сильнейший - Келлерман Джонатан (читать книги без регистрации полные TXT) 📗

Я сжал ее пальцы. Другой рукой Робин погладила жесткий ежик моих волос – раз, второй.

– Колется?

– Если у меня закончится наждачная бумага, придется просить тебя об услуге. – Она вновь бросила на меня взгляд. – Совершенно иной человек.

– Перебор, Робин. Я иду в книжный магазин, здесь, в Голливуде, а не пытаюсь тайком пересечь иранскую границу. Но и книжками тоже торгуют профессионалы.

– Давно ты последний раз был в Голливуде?

Подумав о Голливуде Нолана Дала, я неопределенно хмыкнул.

Робин опять погладила мою голову.

– Трое детишек и слепой. Ничего, они еще отрастут.

Глава 45

Рядом с «тойотой» Даниэла у дома стояла и машина из гаража на Женесси, с царапинами на капоте и помятой дверцей водителя, розоватая, а не желтая в лучах утреннего солнца.

Шарави вручил мне небольшую цветную фотографию – молодая узколицая женщина с почти такой же короткой стрижкой, как у меня.

Довольно миловидная, но кожа ее была более чем бледной – меловой, как маски актеров театра Кабуки [8]. Черная тушь делала ее крупные голубые глаза еще выразительнее, придавая им некую загадочную глубину. И все же на лице была написана скука. Если не отвращение. Я с трудом подавил желание поделиться с Даниилом своим профессиональным мнением об этом лице. В конце концов, стоя в очереди перед полицейской фотокамерой, кто угодно исполнится скуки и отвращения.

– Снимок с водительских прав? – спросил я.

Даниэл кивнул, забрал у меня фотографию и сунул ее в карман.

– Магазин находится на Аполло-авеню, двадцать-двадцать восемь. Удачи.

Он пожал мою руку.

Сиденье водителя в «карманн-гиа» было отрегулировано по моему росту; зажигание сработало сразу же. Как и говорил Даниэл, двигатель оказался мощным. Старая обивка местами протерта до дыр, в кармашке за спинкой мятые пластиковые стаканчики и картонные коробки из-под сандвичей.

Я включил старенький автомобильный приемник. Местная радиостанция передавала беседу с неким «теоретиком социополитики и автором многих книг», уверявшим слушателей в том, что СПИД придумали доктора-евреи с целью убивать младенцев, еще находящихся в чреве матери. Ведущий передачи дал ему возможность высказаться, а затем обрушился на него с вопросами, которые должны были вызвать у аудитории ненависть к «теоретику».

Мелькнула мысль: не Даниэл ли, планировавший все до мелочей, установил приемник на эту волну – чтобы помочь мне обрести нужное настроение.

Я повернул ручку, нашел в эфире джаз и тронулся с места.

Судя по адресу, «Спазм» располагался на улице, разделявшей Голливуд и Силверлейк. Оставив позади госпиталь «Сансет» и перекресток с Хиллхерст, я поехал в сторону деловой части города, как обычно затянутой дымкой смога. На Фаунтин-стрит свернул налево и проследовал по ней до конца, где она превратилась в узенькую улочку с двухрядным движением.

Вот и Аполло. По обе стороны раскидистые неподстриженные деревья и одноэтажные, смешанной архитектуры здания – жилые особнячки, конторы и предприятия, – которые можно встретить только в старых районах города.

По большей части это были ремонтные мастерские, небольшие типографии, склады автомобильных шин. Иногда попадались винные лавки и другие магазинчики, и уж совсем редко жилые дома, многие из которых были переоборудованы под офисы. Кое-где встречались небольшие садики и даже веревки с бельем; в стороне стояла церковь общины пятидесятников.

Салоны маникюра и татуировки, цветочный магазин, предлагавший растения и декоративные камни, пустующие строения с табличками «сдается в аренду». Дорога пошла вниз. Склон холма уступами спускался к озеру Силверлейк. Я заметил здания на сваях, другие покоились на сейсмозащитных фундаментах, однако по стенам тех и других ползли трещины, в крышах зияли проемы – так и не зализанные еще раны, причиненные землетрясением. А всего в миле отсюда город уже вел строительство подземки.

«Спазм» я интуитивно опознал сразу же, как только въехал в квартал 2000, – по глухой, абсолютно черной витрине. Небольшие пластиковые буквы названия над серой дверью были неразличимы с проезжей части.

Обочина пуста, никаких проблем с парковкой. Я выбрался из машины.

По обеим сторонам магазина лавки, торгующие предметами гигиены и ухода за телом, чуть в стороне залитая асфальтом площадка для арестованных полицией автомобилей. Напротив – мексиканская закусочная с болтающейся на дверной ручке табличкой «закрыто».

Без всякой уверенности в том, что магазин уже начал работать, я толкнул серую дверь, однако она неожиданно поддалась усилию, впуская меня в длинную, похожую на туннель комнату с угольно-черными стенами, сотрясаемыми грохотом калипсо. Темные стекла очков делали приглушенное освещение еще более скудным, и, напрягая зрение, с видом робкого любопытства я переступил через порог.

Слева от входа, в фанерной кабинке с кассовым аппаратом, раскачивался в такт музыке лысый, весь в татуировке, мужчина. Черная кожаная жилетка на голом сине-розовом теле. В мою сторону он и головы не повернул.

На полу тут и там стопки старых, никому не нужных газет, журналов и брошюр типа «Рипер», «Уикли», «Дневник маоистского ссыльного», «Русалки в сети, или Где вы можете быть тем, кем хотите», «Концерт девственницы», «Руководство по пирсингу дядюшки Саппурато», программки вечерних поэтических чтений на темы «квантовой физики и заболеваний десен».

Кожаный жилет не обратил на меня внимания, даже когда я прошел мимо. Вдоль длинных боковых стен помещения от пола до потолка высились полки с книгами, обложками смотрящими на потенциального покупателя. Ближе к торцу тоннеля, у другой серой двери, – лестница на второй этаж.

На первом трое посетителей: болезненно выглядящий, в дурном расположении духа молодой человек лет двадцати с правильными чертами испуганного лица, одетый в полосатую рубашку, застегнутую на все пуговицы, джинсы цвета хаки и кроссовки. Заметив меня, он нервно дернулся. Почему-то я представил себе, как он сидит в своей машине и мастурбирует, со страхом и надеждой ожидая закономерного результата. Дешевая книжонка в его руке называлась «Убийцы-каннибалы».

У соседнего стеллажа стояли мужчина и женщина, обоим за сорок, с желтыми, сморщенными от злоупотребления алкоголем лицами. Длинные волосы, в раскрытых ртах явно не хватает зубов, множество браслетов и цепочек. Рядом с ними на полу набитая ремесленными поделками сумка. Будь его пончо и ее мексиканская шаль почище, на Мелроуз они смогли бы сойти за торговцев сувенирами.

Парочка хихикала, склонив головы над книгой в белой обложке и негромко переговариваясь. Я слышал, как женщина старушечьим голосом произнесла «здорово!», после чего мужчина захлопнул книгу, вернул ее на полку, и оба, радостные и довольные, вышли.

«Хайль, рок! Маршевые песни отрядов СС» – прочитал я на обложке.

Парень с книжкой про людоедов в руке подошел к лысому в жилете и расплатился за покупку. Единственным клиентом теперь остался я. Калипсо сменил Стравинский. Жилет закурил новую сигарету и принялся ладонями отбивать на коленях замысловатый ритм.

Пора и мне проявить интерес к предлагаемой на продажу литературе. Вдруг повезет, и я обнаружу какую-нибудь ссылку на DVLL?

Начать я решил со второго этажа, чтобы не выводить кассира из его музыкального транса. Лестница привела в небольшую комнатку, почти чердак, с длинным стеллажом. Расставленные так же, как и внизу, книги имелись, по-видимому, только в одном экземпляре. Никакой классификации по тематике, алфавиту или имени автора, хотя я заметил на полках тома, походившие на подборку или серию.

Коллекция садомазохистской литературы, богато иллюстрированная – от некоторых снимков мороз продирал.

Дневники заключенных, изданные без всяких купюр и умолчаний. Великолепной полиграфии «Тюремный журнал» с очерками вроде «Камерная любовь: мой милый с верхней койки», «Береги свою задницу», «Почему писаки ни черта не знают о преступном мире» и «Лучшие для самоудовлетворения видеофильмы года».