Вилла загадок - Хьюсон Дэвид (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
"Одна пилюля сделает тебя больше", – пела она низким, хрипловатым голосом, звучавшим словно наваждение.
– Он предлагает мне что?
Эмилио Нери не поверил своим ушам. Видно, он недооценивал мальчишку. Было уже почти восемь тридцать. Проведенной в одиночестве ночью он прекрасно выспался, а в подвале конспиративной квартиры, расположенной на Авентинском холме, только что хорошо позавтракал. Ее выбрал Бруно Буччи – сам Нери уже и забыл, что у него есть такой дом. По радио и телевидению вовсю полоскали его имя, называя главным виновником вчерашнего взрыва. Одна из газет даже назначила награду тому, кто поможет его выследить. Все это его не беспокоило. Буччи – хороший парень и неплохо справился со своим домашним заданием. Он заплатил кому надо, запечатав рты тем, кто о себе не забывает. Албанская группировка собиралась в конце дня вывезти Нери из страны. К полуночи он будет в Северной Африке. А еще через пару дней осядет в Кейптауне и проведет там небольшой отпуск, готовясь к путешествию через Атлантику в свой новый дом. Как только он окажется вдали от родных берегов, никто его уже не достанет. Деньги подмажут дорогу – от одного чуткого государства к другому.
Но тут неожиданно возникло небольшое искушение, и Эмилио Нери, едва о нем услышав, сразу понял, что не в силах отказаться от предложения, сделанного Мики.
– Повтори мне еще раз, – попросил он. – Чтобы я понял, что не сплю.
Буччи скривился – идея не нравилась ему с самого начала.
– Если вы его простите и оставите жизнь ему и Аделе, он на блюдечке преподнесет вам Уоллиса. Он просто хочет получить деньги, вот и все. И некоторые гарантии.
– Гарантии? – Покачивая головой, Нери вразвалочку расхаживал по комнате. – Позови его к телефону, вот что, я поговорю с мальчиком и дам ему гарантии. И почему он не позвонил прямо мне? Разве я ему не отец?
– Он не будет говорить с вами, босс. Он на вас злится. Считает, будто вы приказали Тони Мартелли его прикончить. Он расценил это как оскорбление или что-то в этом роде.
– Нуда, – засмеялся Нери. – Может, он и прав. Но ведь Мартелли мертвый, а он живой. Так где же теперь это оскорбление? И сколько он хочет?
– Хочет войти в долю, – мрачно сообщил Буччи. – Десять процентов от всего, что будет.
Нери весело похлопал его по щеке:
– Ну, не надо так грустить, Бруно! В будущем много чего может случиться. Будь реалистом. Мы же не на камне договор высекаем, верно?
– Как хотите, босс.
"Бруно Буччи сказал уже достаточно, – подумал Нери. – Это начинает раздражать".
– Тебе об этом что-нибудь известно? – спросил он. – Что, Мики трахает эту девчонку на стороне? Говори откровенно – я-то на тебя не злюсь.
Буччи повел широкими плечами, словно оскорбившись.
– Нет. Вы бы первым узнали об этом. Он же всегда готов. Вот дурак! Зачем с этим связываться? Какой в этом смысл?
– В хрене весь его смысл. Некоторые вещи никогда не меняются.
Буччи вздохнул и посмотрел на Нери понимающим взглядом:
– Идиот...
– Не будь таким неблагодарным, Бруно. Когда обо всей этой ерунде станет известно, ты будешь неплохо выглядеть. Никому не нужны дурацкие сюрпризы. Ты получаешь мой бизнес. Я ухожу на покой. А этот черный ублюдок Верджил Уоллис распрощается с жизнью, что станет хорошим уроком для всех, кто надеется в будущем шутить шутки с этим домом. Понятно?
– Конечно. – Но вид у Буччи оставался невеселый. – Послушайте, босс. У нас масса хороших планов. Я вывезу вас из страны – нет вопросов. Но если мы начнем заниматься такими проблемами, то я не знаю...
– Ты справишься, – улыбнулся Нери.
– Почему бы мне самому или одному из ребят не заняться Уоллисом? Мы сможем о нем позаботиться.
– Ну да, – усмехнулся Нери. – И об Ад еле с Мики тоже. Думаешь, я дурак?
Буччи молчал. Нери похлопал его по плечу:
– Послушай, я и сам бы так поступил. Черт побери, да ты все равно это сделаешь, когда меня здесь уже не будет – самих себя-то обманывать не стоит. Но у меня есть старые счеты с Верджилом Уоллисом. Есть и кое-какие личные вопросы, на которые я хочу получить ответ. Он замочил моего бухгалтера. Отдал ДИА все мои бумаги. Это благодаря ему я должен теперь уйти на покой. И теперь я хочу его немного отблагодарить. Понятно?
– Я понимаю. Но стоит ли так рисковать?
– Стоит! – отрезал Нери. – Очень даже стоит. Кроме того, когда ты все планируешь, риска никакого нет. Разве я не прав? – Буччи смотрел на него странным взглядом. И Нери не понимал, о чем он думает. – Разве я не прав, Бруно?
– Я никогда ни о чем не просил вас, босс. А сейчас хочу попросить. Только один раз. Давайте будем придерживаться первоначального плана. Никаких отвлечений. Наслаждайтесь отдыхом, а я обо всем позабочусь.
Нери мог бы ему уступить, отказавшись от задуманного. Но он зашел уже слишком далеко, и Буччи, как он догадывался, тоже это понимал.
– Я все еще здесь хозяин! – рявкнул Нери. – Ты будешь делать то, что я скажу. Человек должен оставить о себе память. Вчера вечером кое-что уже было сделано. Теперь настала очередь Уоллиса. Это мой долг, Бруно. Не шути с этим.
Буччи пробормотал что-то невнятное.
– Так когда же мы с этим покончим? – спросил Нери. – И где?
– Он должен нам перезвонить.
Эмилио Нери подумал о своем сыне. И Ад еле. Возможно, это все ее шутки. Возможно, она вот так пыталась убедить Мики, что он может устроить с ней свою жизнь. И станут прекрасной парой. А перед Рождеством она бы трахалась с шофером.
– Знаешь, тут есть кое-что, чего я не понимаю, – сказал Нери, обращаясь больше к себе, нежели к Бруно Буччи. – Как, черт возьми, Мики уговорил Уоллиса так подставиться? Через столько лет? Он что, поглупев под старость?
– Может, он тоже подумывает уйти на покой, – предположил Буччи. – И хочет все утрясти.
– Ну, на покой-то он уйдет, – усмехнулся Эмилио Нери. – Это уж точно.
Они обнимают друг друга на влажной, холодной кровати. Его блестящие, с расширенными зрачками глаза скользят по комнате, которую он не желает видеть. Она следит за ним, улыбаясь и о чем-то размышляя; он ощущает ее дыхание на своей коже.
Он смотрит ей в глаза, и только теперь, окончательно завладев его вниманием, она вдруг начинает говорить – новым, низким голосом, который словно принадлежит кому-то другому:
– Каждое доброе дело нуждается в свидетелях, Ник. Каждое преступление должно быть наказано. А без этого...
Он смеется, не в силах сдержаться, не в силах поверить в ее слова.
– Вызови полицию, – говорит он. – Для этого мы и существуем.
Она прижимается к его груди своим стройным, тугим телом. Ее сильные пальцы впиваются в него, заставляя взглянуть ей в глаза. Затем она поворачивает его голову, и он снова видит фигуры на стенах – сплетающиеся между собой, смеющиеся, болтающие на каком-то незнакомом языке. Он закрывает глаза.
Откуда-то из глубины, которую он не в силах пронизать взглядом, доносится голос, грубый и резкий, вырывающийся из уст безумной маски.
– Смотри, козел, – говорит он, – наконец-то до тебя дошло.
Он понимает, что не произносит этих слов вслух. Из-за деревянной двери доносятся какие-то звуки. Люди, события – возможно, они реальны, а возможно, это лишь воспоминания, тени прошлого, которые просочились в настоящее.
– По-моему, – говорит она, – здесь когда-то побывала одна девушка. Много лет назад, но не так давно, чтобы об этом забыть. Молодая девушка. Были и другие. Но эта девушка была особенной.
– Все они особенные, – бормочет он.
– Она была красива.
– Все красивые. До известной степени.
Грубый голос хохочет из-за маски, в нем слышится насмешка.
Горячее дыхание обжигает его, поток слов в голове превращается в образы. Он видит их в своем воображении. Обе стоят к нему спиной, в смиренной позе школьниц. Длинные светлые волосы спадают по стройным плечам на холщовые мантии. Юные шеи увивают гирлянды цветов, другие, поменьше, венчают светлые головки. Гвоздики символизируют любовь, лилии – смерть. Их запах наполняет комнату, резкий и насыщенный, но за ним ощущается что-то еще – наркотический дурман, проникающий в самые отдаленные уголки сознания.
