Мастер тату - Гайдуков Сергей (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
– А винный магазин! – вырвалось у Львова. – Я же...
– У всех работы по горло, – отрезал Бородин. – Винный магазин само собой остается на тебе, не расстраивайся. И еще будешь направлять Иванова, осуществлять контроль, так сказать...
Львов посмотрел через стол на Кирилла, и в этом взгляде было много такого, что выразить словами было бы сложновато. И тут в мертвой тишине явственно прозвучал шепот увлекшегося Хорькова:
– И вот этой бы я впендюрил...
– А третьим будет Хорьков, – немедленно заявил Бородин, после чего случились две минуты всенародного ликования, в котором не участвовали лишь Кирилл, Львов и Хорьков. Львов показывал Кириллу кулак, тот делал недоуменное лицо, а Хорьков растерянно таращился на остальных и не понимал, с чем его поздравляют.
Глава 7
Теперь Молчуну нужно было забросить Мышку на Котельническую набережную. Он ехал по Ленинскому проспекту в обратном направлении и думал, что с Котельнической набережной придется мчать в контору, брать там новых девок, раскидывать их по Москве, затем забирать Мышку и снова ехать на Ленинский, за Кристиной и Милой – если уж пообещали, что затрахают тех двоих за пару часов, значит, так оно и будет. Короче говоря, дел хватит на всю ночь. Крепче за баранку держись, шофер, и не надейся, что выдастся тебе свободная минутка, чтобы спокойно почитать колонку объявлений, где предлагают работу, как эта, хуже, чем эта, и гораздо хуже, чем эта. Хороших предложений Молчуну пока не попадалось.
– Молчун, – сказала внезапно Мышка, и Молчун вздрогнул от неожиданности. – Можно, я к тебе перелезу? На переднее сиденье.
– Это зачем? – насторожился Молчун, не отрывая глаз от дороги.
– Ну... – Мышка положила подбородок на верхушку сиденья, и ее лицо оказалось непривычно близко от Молчуна. Получалось, что она шепчет ему на ухо. – Ну а чего я тут одна буду сидеть? Как дура, – добавила Мышка.
Молчун не понимал, почему на переднем сиденье Мышка дурой уже не будет, однако ничего криминального в Мышкиной просьбе не было, и Молчун, для виду наморщившись и потянув паузу, в конце концов пробурчал:
– Только быстро.
Он хотел притормозить, но Мышке этого и не понадобилось – в один миг ее тело переметнулось через спинку сиденья и оказалось рядом с Молчуном. Он краем глаза заметил черные кружевные трусики, но возбуждения от этого не испытал. Много всякого он уже повидал на этой работе.
Мышка устраивалась на переднем сиденье, а Молчун тем временем свернул вправо, на Садовое кольцо. Между домами стояла ментовская машина, но даже если это и была засада ГИБДД, "девятка" проскочила ее без проблем. А может, машина стояла там вовсе по другим делам. Во всяком случае, у Молчуна поднялось настроение.
– Чего там не сиделось-то? – спросил он Мышку.
– Страшно, – коротко пояснила Мышка, подтягивая колготки.
– Где? – недоверчиво покосился Молчун.
– Сзади, – сказала Мышка. – Одной страшно.
Молчун недоуменно фыркнул. Он кое-что знал о страхе, и для него это слово никак не было связано с задним сиденьем "девятки". Ведь там не водилось призраков с дырой посреди бледного черепа. Молчун так и сказал:
– Да чего же там страшного?
– Просто страшно. Страшно пялиться в твой стриженый затылок. Втроем-то нормально было, а одна я тут словно потерянная... Кажется, будто сейчас провалюсь между сидений, и никто никогда меня не найдет.
"Девочка под кайфом", – подумал Молчун. Наркотики в конторе не поощрялись. За этим следил лично Гоша, который считал, что для их фирмы достаточно одного законченного коксомана – владельца "Каприза" и еще десятка подобных фирм бывшего боксера по имени Стас.
Но тут Мышка снова заговорила, и Молчун был вынужден снять свои обвинения.
– Мне вообще страшно, – сказала Мышка. – Не только сидеть одной в машине, а вообще... Работать страшно. Не в смысле заразиться, хотя и это тоже... Кто их знает, этих мужиков, что у них на уме. Ведь нормальные люди в нашу контору не звонят, у нормальных людей семьи, дети. А если звонит к нам, значит, что-то не в порядке у него. Пусть чуть-чуть, но не в порядке. И вот по таким шизикам мы ездим! – Мышка вздохнула. – Просто противно иногда бывает, – она покачала головой. – Вот было однажды...
– Не надо рассказывать, – попросил Молчун, но Мышка его как будто бы и не слышала.
– Приехали к одному... Приличного вида дяденька, в очках, лет пятьдесят, а может, и больше. Тогда не твоя смена была, тогда сам Гоша нас развозил. Он ничего не заподозрил, а я тем более...
– Не надо рассказывать, – Молчун повысил голос. Они подъезжали к Таганке, до места оставалось всего ничего, и Молчуну не хотелось сблевать в конце пути от Мышкиных откровений.
– Его сестра, – сказала Мышка. – Он попросил, чтобы я занималась любовью с его сестрой, а сам он хотел сидеть рядом и рисовать. Он художник, видите ли... А сестра его, в ней килограммов сто, не меньше. Представляешь, я и она!
Молчун резко ударил по тормозам, отчего Мышкина голова мотнулась вперед, едва не врезавшись в лобовое стекло.
– Что?! – обиженно воскликнула Мышка.
– Я же попросил – не надо рассказывать, – процедил сквозь зубы Молчун. – Или я непонятно выразился?
– Как хочешь, – пожала плечами Мышка. – Знаешь, у тебя сейчас был такой страшный голос...
– Нормальный голос! Ты меня не доставай, и у меня будет нормальный голос!
– Ага, – кивнула Мышка. – Мне все ясно.
Про себя она решила – причем не сейчас, а гораздо раньше, – что Молчун тоже не вполне нормальный. Только звонит он, наверное, не в "Каприз", а в какую-нибудь другую контору. Мышка дождалась, пока машина снова тронется с места, и смиренно произнесла:
– Я просто хотела, чтобы ты понял...
– Что? Что тебе страшно работать? Так не работай.
– Ха, – грустно усмехнулась Мышка. – Смешно, но я больше ничего не умею. Такая уж у меня судьба. Но я про другое. Я про то, что, когда ты привезешь меня или другую девушку к совсем ненормальному типу, к полному психу, ты этого не поймешь. Ты его не раскусишь. Ты скажешь мне "Все в порядке" и уйдешь. А я – или другая девушка – останемся с психом один на один. И тогда мне будет страшно, так страшно, что я начинаю бояться уже сейчас...
Молчун остановил машину. Достал записную книжку, проверил номер дома – все сошлось.
– Если боишься сидеть в машине одна, пошли со мной, – сказал он.
– Ага, – с готовностью кивнула Мышка.
Они шли к дому – Мышка позади, Молчун впереди. Страшно ей, видите ли. Боится она. Гоша сказал бы: "У нас тут не институт благородных девиц, у нас бизнес". Молчун ничего такого не сказал. Подходя к подъезду, он вдруг понял, что впервые в конторе ему встретился человек, чем-то похожий на него, Молчуна.
Мышка понимала свой риск и не скрывала свой страх. И, как Молчун, она не умела ничего, кроме того, чем занималась сейчас.
В лифте Молчун неожиданно для себя тронул Мышку за локоть и пообещал:
– Все будет хорошо.
– Может быть, – сказала Мышка в ответ. – Может быть.
Друг против друга, почти вплотную, глаза в глаза – лифт поднимал их секунд тридцать-сорок, но после всего только что сказанного Мышка и Молчун понимали друг друга немного лучше, и отчуждение, обычное в отношениях Молчуна с работницами "Каприза", за эти секунды постепенно ушло. Это не выражалось ни словами, ни жестами, это просто чувствовалось, словно повиснув в воздухе между двумя людьми, едущими в лифте.
Глава 8
– Чтоб ты знал, Киря, – нравоучительно сказал Львов, разгрызая очередную таблетку аспирина. – Псих – это не только тот, кто убивает женщин и отрезает им руки; псих – это еще и тот, кто вызывается раскручивать такие дела.
– Я не вызывался, – возразил Кирилл. Он сполоснул лицо холодной водой из-под крана и теперь прислушивался к звукам, доносившимся из-за двери. Где-то там, за пределами мужского туалета, носился разъяренный Хорьков, обещая уделать всех, кто подкинул ему это гнилое дело. По рассказам коллег выходило, что виноват Иванов, доведший Бородина до белого каления. Кирилл был выше Хорькова на полголовы, но нарываться на мордобой все равно не хотел. Поэтому он стоял со Львовым в туалете и слушал обвинения в умственной неполноценности. – Я не вызывался, ты же сам видел...
