Гипнотизер - Кеплер Ларс (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Лиллемур Блум курила под фонарем возле распределительного ящика, когда Йона вышел из дома. Уже давно он не испытывал такого потрясения. Самая зверская жестокость обрушилась на маленькую девочку.
Криминалисты были уже в пути. Йона перешагнул через дрожавшую на ветру сине-белую пластиковую ленту, огораживавшую место преступления, и подошел к Лиллемур Блум.
Было темно и ветрено. Редкие сухие снежинки кололи лицо. В Лиллемур Блум был какой-то усталый шик: сейчас ее лицо от переутомления выглядело морщинистым, а красилась она ярко и небрежно. Йоне она всегда казалась красивой — прямой нос, высокие скулы и раскосые глаза.
— Вы уже начали расследование? — спросил он.
Она покачала головой и выпустила струйку дыма.
— Я начну, — сказал Йона.
— Тогда поеду домой, лягу спать.
— Звучит прекрасно, — улыбнулся он.
— Поехали вместе, — пошутила Лиллемур Блум.
— Посмотрю, нельзя ли поговорить с мальчиком.
— Верно. Я кое-что сделала. Позвонила в Линчёпинг, в Государственную криминалистическую лабораторию — просто чтобы они связались с больницей в Худдинге.
— Молодец.
Лиллемур Блум бросила сигарету и затоптала окурок.
— А что вообще здесь делать государственной уголовке? — спросила она, бросив взгляд на свою машину.
— Там будет видно, — пробормотал Йона.
Убийство не было связано с попыткой выколотить долг, снова подумал он. Что-то здесь не так. Кто-то хотел истребить всю семью, но движущие силы и мотив этого желания оставались загадкой.
Сев в машину, Йона снова позвонил в больницу Худдинге и узнал, что пациента перевели в Сольну, в нейрохирургию Каролинской больницы. Состояние мальчика ухудшилось через час после того, как криминалисты из Линчёпинга проследили, чтобы врач обеспечил ему биологический материал.
В полночь Йона поехал назад, в Стокгольм. На Сёдертельевеген он позвонил в социальную службу, чтобы согласовать допросы во время предварительного расследования. Его соединили с Сусанной Гранат, дежурным специалистом по поддержке свидетелей. Йона рассказал об особых обстоятельствах и попросил разрешения позвонить еще раз, когда состояние пациента станет более стабильным.
В отделении интенсивной терапии нейрохирургической службы Каролинской больницы Йона оказался в пять минут третьего ночи, а через пятнадцать минут встретился с лечащим врачом, Даниэллой Рикардс. Ее суждение было таково: мальчика нельзя допрашивать еще несколько недель, если он вообще выживет, с такими-то ранами.
— Он в состоянии медицинского шока, — сказала доктор Рикардс.
— Что это значит?
— Он потерял много крови, сердце пытается компенсировать потерю и бьется слишком быстро…
— Вам удалось остановить кровотечение?
— Думаю, да. Надеюсь. Мы все время переливаем кровь, но его организму не хватает кислорода, продукты распада после обмена веществ не выводятся, кровь окисляется и может повредить сердце, легкие, печень, почки.
— Он в сознании?
— Нет.
— Мне надо поговорить с ним, — сказал Йона. — Можно ли что-нибудь сделать?
— Ускорить выздоровление мальчика может только Эрик Мария Барк.
— Гипнотизер?
Доктор Рикардс широко улыбнулась и покраснела.
— Не говорите ему про гипноз, если хотите, чтобы он вам помогал, — предупредила она. — Он наш лучший специалист по шоковым состояниям и тяжелым травмам.
— Вы против того, чтобы я ему звонил?
— Наоборот. Я сама думала ему позвонить.
Йона сунул руку в карман, понял, что забыл мобильник в машине, и попросил телефон у Даниэллы Рикардс. Объяснив Барку положение дел, он снова позвонил в социальную службу Сусанне Гранат и предупредил, что надеется вскоре поговорить с Юсефом Эком. Сусанна сообщила, что семья есть у них в списках, что отец страдал лудоманией и что три года назад у семьи совершенно точно был контакт с дочерью.
— С дочерью? — недоверчиво переспросил Йона.
— Со старшей дочерью, Эвелин, — уточнила Сусанна.
Глава 4
Эрик Барк вернулся домой после ночного посещения Каролинской больницы и встречи с комиссаром уголовной полиции Йоной Линной. Комиссар понравился Эрику, несмотря на попытку заставить его нарушить обещание навсегда покончить с гипнозом. Наверное, Эрику понравилась нескрываемая, искренняя тревога комиссара за старшую сестру. Кто-то в эту минуту шел по ее следам.
Эрик вошел в спальню и посмотрел на лежавшую в постели жену, Симоне. Он страшно устал, таблетки начали действовать, глаза слипались, скоро он уснет. Свет лежал на Симоне поцарапанной стеклянной пластинкой. С той минуты, как Эрик уехал, чтобы осмотреть мальчика, ночь почти прошла. Теперь Симоне заняла всю кровать. Тело тяжелое. Одеяло сбилось к ногам, ночная рубашка завернулась на талии. Симоне спала на животе. На руках и плечах — мурашки. Эрик осторожно накрыл жену одеялом. Она что-то тихо произнесла и свернулась калачиком. Эрик сел рядом и погладил ее запястье, посмотрел, как шевельнулись большие пальцы.
— Я приму душ, — сказал он и откинулся назад.
— Как звали полицейского? — пробормотала Симоне.
Не успев ответить, он очутился в роще Обсерватории. Он копается в песке на площадке и находит желтый камень — круглый, как яйцо, большой, как тыква. Эрик ощупывает его и ощущает на одной стороне неровности, какие-то царапучие шероховатости. Повернув тяжелый камень, он видит, что это череп динозавра.
— Черт! — выкрикнула Симоне.
Эрик дернулся и понял, что задремал. Сильные таблетки усыпили его прямо посреди разговора. Он попытался улыбнуться и встретил ледяной взгляд Симоне.
— Сиксан? Что случилось?
— Опять началось? — спросила она.
— Что?
— Что? — зло передразнила она. — Кто такая Даниэлла?
— Даниэлла?
— Ты обещал, ты дал слово, Эрик, — возмущенно сказала Симоне. — Я поверила тебе. Какая я была дура…
— Ты о чем? — перебил он. — Даниэлла Рикардс — моя коллега из Каролинской больницы. При чем здесь она?
— Не ври.
— Что за чепуха, — улыбнулся Эрик.
— По-твоему, смешно? — спросила Симоне. — Иногда я думаю… хотя я и постаралась все забыть.
Эрик задремал еще на несколько секунд, но все же услышал слова жены.
— Может быть, нам лучше развестись, — прошептала Симоне.
— Между мной и Даниэллой ничего не было.
— Не имеет значения, — устало сказала Симоне.
— Неужели? Не имеет значения? Ты хочешь развестись из-за какого-то случая десятилетней давности?
— Какого-то случая?
— Я был пьян и…
— Не желаю слушать, я все знаю, я… Черт, черт! Я не хочу играть эту роль. Я не ревнивая. Но я верный человек и требую верности в ответ.
— Я никогда больше тебе не изменял, никогда не…
— Тогда почему ты не докажешь мне свою верность? — перебила Симоне. — Ведь мне это так нужно.
— Просто доверяй мне.
— Ладно, — вздохнула она и ушла из спальни, прихватив подушку и одеяло.
Эрик тяжело вздохнул. Надо бы пойти за ней, не сдаваться, надо притащить ее обратно в кровать или лечь на полу возле дивана в гостевой комнате, но именно в эту минуту спать хочется всего сильнее. У Эрика больше не было сил сопротивляться сну. Он повалился на постель, чувствуя, как кровь разносит допамины по телу, блаженная вялость растекается по лицу, проникает в кончики пальцев. Тяжелый химический сон опустился на его сознание, словно облако муки.
Через два часа Эрик медленно открыл глаза. Сквозь шторы пробивался бледный свет. В голове пронеслись картины прошедшей ночи: жалобы Симоне и мальчик с сотней черных ножевых ран на блестящем теле. Глубокие раны на шее, горле и груди.
Эрик подумал про комиссара, который был убежден, что убийца хотел вырезать всю семью. Сначала отец, потом мать, сын и дочь.
На прикроватном столике зазвонил телефон.
Эрик поднялся, но не стал снимать трубку, а раздвинул шторы и глянул на фасад дома напротив, помедлил, пытаясь собраться с мыслями. Полоски пыли на окне были отчетливо видны под утренним солнцем.