Крылья - Крайтон Майкл (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
– Какие оценки он получил? – спросила Кейси.
– Самые высокие, – сказал Ли. – Можете проверить экзаменационные ведомости.
Кейси написала:
Ошибка пилота исключается (?)
– Как вы думаете, мы сможем его опросить? – заговорил Мардер, обращаясь к Ли. – Он согласится побеседовать с нашим сервисным представителем в «Кайтаке»?
– Я уверен, экипаж пойдет нам навстречу, – отозвался Ли. – Особенно если вы предложите вопросы в письменном виде… Полагаю, мы получим ответы в ближайшие десять дней.
– Хм-мм… – недовольно протянул Мардер. – Так долго…
– Если мы не опросим пилота, могут возникнуть затруднения, – вмешался Ван Трунг. – Инцидент случился за час до посадки, а регистратор переговоров в кабине фиксирует лишь последние двадцать пять минут. Иными словами, РПК бесполезен.
– Верно. Но у вас есть еще РПД.
Кейси написала:
Регистратор полетных данных.
– Да. РПД у нас есть, – отозвался Трунг. Однако в его голосе сквозило сомнение, и Кейси понимала, почему. Регистраторы полетных данных славились своей ненадежностью. В представлении большинства людей эти загадочные «черные ящики» скрупулезно хранят все тайны полета, но на самом деле они зачастую попросту не работают.
– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Майк Ли.
– Что мы знаем об этом корабле? – спросила Кейси.
– Самолет новый, – ответил Мардер. – В эксплуатации три года. Четыре тысячи часов налета и девятьсот циклов.
Кейси написала:
Цикл = взлет-посадка.
– Когда в последний раз производились регламентные работы? – мрачно осведомился Доэрти. – Боюсь, нам придется ждать отчет несколько недель.
– В марте, по программе «С».
– Где?
– В Лос-Анджелесе.
– Иными словами, работы скорее всего были проведены качественно, – сказала Кейси.
– Да, – подтвердил Мардер. – Итак, для начала у нас три версии – погода, человеческий фактор и технические неполадки. Какая неисправность N-22 могла вызвать такое поведение машины, будто она попала в зону турбулентности? Неполадки в органах управления?
– Да, конечно, – уныло произнес Доэрти. – Например, выпуск интерсепторов. Предкрылков, – поправился он, взглянув на Боба, как будто новый вариант термина мог тому лучше объяснить, о чем идет речь. – Придется проверить гидравлику, приводящую в действие все поворотные плоскости.
– Авионика?
Трунг писал что-то в блокноте:
– В настоящий момент меня больше всего занимает вопрос, почему автопилот не перехватил управление. Сказать более определенно можно, лишь изучив содержимое РПД.
– Электроника?
– Вероятно, предкрылки были выпущены из-за замыкания в схеме, – ответил Рон Смит, качая головой. – Я имею в виду, такую возможность нельзя исключать…
– Двигатели?
– Да, двигатели тоже нужно проверить, – сказал Бэрн. – Если во время полета выдвинулась решетка реверса, машина потеряла бы устойчивость. Но в таком случае неизбежны повреждения турбины. Если они есть, мы их обнаружим.
В блокноте Кейси осталась запись:
Управление – выпуск предкрылков, гидравлика – выпуск предкрылков, авионика – автопилот, электроника – замыкание в схеме, двигатели – решетка реверса.
Причиной происшествия мог оказаться сбой практически в любой системе корабля.
– Вам предстоит немало потрудиться, – сказал Мардер, поднимаясь из-за стола и собирая бумаги. – Не стану вас задерживать.
– Какого черта, Джон, – подал голос Бэрн. – За месяц мы докопаемся до самой сути. Я совершенно спокоен.
– А я – нет, – отозвался Мардер. – У нас нет месяца. Только неделя.
В комнате поднялся шум:
– Неделя?
– Какого черта, Джон!
– Прекрати, Джон, ты ведь знаешь, что ГРП всегда требует месяц!
– Но только не сейчас, – сказал Мардер. – В прошлый четверг китайское правительство вручило нашему президенту Гэлу Эдгартону протокол о намерениях. Китай приобретает у нас пятьдесят N-22 и собирается заказать еще тридцать. Первые поставки – через полтора года.
В комнате повисла ошеломленная тишина. Присутствующие переглянулись. Слухи о крупной сделке с Китаем ходили уже давно. В выпусках новостей ее называли «решенным делом», но в компании «Нортон» этому не верил никто.
– Это истинная правда, – продолжал Мардер. – Полагаю, нет нужды объяснять вам, что это значит. Речь идет о заказе на общую сумму восемь миллиардов долларов. Четыре года работы с полной загрузкой производственных мощностей. Компания войдет в двадцать первый век, имея солидный финансовый фундамент. Это позволит модернизировать N-22 и приступить к созданию N-XX, широкофюзеляжной машины нового поколения. Мы с Гэлом согласны в том, что эта сделка – вопрос жизни и смерти для компании. – Мардер сунул бумаги в кейс и защелкнул замки. – В воскресенье я вылетаю в Пекин, чтобы встретиться с Гэлом и подписать протокол с китайским министром транспорта. Он наверняка захочет узнать, что произошло с Пятьсот сорок пятым. Если я не смогу ему ответить, он расторгнет договоренности и передаст заказ «Аэробусу». В таком случае я и компания оказываемся в глубоком дерьме, а все вы, сидящие за столом, теряете работу. Иными словами, будущее компании «Нортон» всецело зависит от результатов вашего расследования. Я не хочу слышать ничего, кроме ответов на свои вопросы. Они нужны мне не позже чем через неделю. У меня все. Увидимся завтра.
Он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
– Каков мерзавец, а? – сказал Бэрн. – Неужели он надеялся таким вот способом подвигнуть нас на трудовые свершения? Да пошел он к такой-то матери!
Трунг пожал плечами:
– Джон всегда так поступает.
– Как вам это нравится? – спросил Смит. – Я имею в виду, это ведь прекрасная, замечательная новость. Неужели Эдгартон и вправду подписывает договор с Китаем?
– Думаю, да, – сказал Трунг. – Завод понемногу оживает. Изготовлен дополнительный комплект стапелей для сборки крыла; его вот-вот отправят в Атланту. Думаю, Эдгартон действительно заполучил сделку.
– Он заполучил прекрасный повод надрать мне задницу, – заявил Бэрн.
– То есть?
– Может быть, Эдгартон и подписал договор о намерениях. Но восемь миллиардов долларов – завидный куш. «Боинг», «Дуглас» и «Аэробус» тоже постараются его хапнуть. Китайцы могут передать им заказ в самую последнюю минуту. Они то и дело выкидывают этот номер. Поэтому Эдгартон засуетился, опасаясь, что заказ сорвется и он будет вынужден оправдываться перед советом директоров. Что он сделает в таком случае? Обвинит Мардера. А что сделает Мардер?
– Свалит вину на нас, – ответил Трунг.
– Именно. Эта история с Пятьсот сорок пятым как нельзя им на руку. Если они получат пекинский контракт, они герои. Если не получат…
– …то в этом виноваты мы, – подхватил Трунг.
– Именно. Мы сорвали восьмимиллиардную сделку.
– Что ж, – сказал Трунг, поднимаясь на ноги, – коли так, пора взглянуть на этот самолет.
Харольд Эдгартон, новый президент компании «Нортон Эйркрафт», сидел в своем кабинете на десятом этаже и смотрел в окно, из которого открывался вид на заводские ангары. Эдгартон был крупным мужчиной, в молодости он играл в футбол защитником. Он был щедр на улыбки, но его глаза смотрели холодно, пронзительно. Прежде он работал в «Боинге», но три месяца назад его пригласили в «Нортон» налаживать сбыт продукции.
В кабинет вошел Мардер. Эдгартон повернулся к нему и нахмурился.
– Черт знает что такое, – проворчал он. – Сколько человек погибло?
– Трое, – ответил Мардер.
– О, господи, – сказал Эдгартон, качая головой. – Надо же было случиться такому именно теперь. Ты рассказал людям из ГРП о протоколе? Внушил им, насколько это важно?
– Да.
– Справитесь за неделю?
– Я сам возглавил группу. Мы все сделаем, – ответил Мардер.
– Как насчет прессы? – Эдгартон все еще продолжал беспокоиться. – Я не хочу, чтобы этим занимался отдел по связям с общественностью. Бенсон – тупица, репортеры терпеть его не могут. Инженеры тем более не годятся; они не в силах связать два слова…
