Гири - Олден Марк (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
На тот случай, если все вышеописанное не окажется способным защитить семью англичанина, была предусмотрена комната безопасности. Она находилась в подвале и закрывалась на непробиваемую стальную дверь. Спарроухоук рекомендовал делать такие помещения-крепости всем своим клиентам, у которых были основания опасаться за свою жизнь. В таких комнатах безопасности имелся запас еды, рация, по которой можно было принимать и передавать сообщения, телефон, оружие и, конечно, вода. При необходимости кучка людей могла держаться в этом помещении несколько суток.
Достигнув возраста двадцати и одного года, дочь Спарроухоука Валерия стала красивой женщиной, умной и дисциплинированной, с развитым чувством юмора и способностью самостоятельно мыслить и делать независимые оценки. Она была высока ростом, – хотя не дотягивала до матери, – у нее были белокурые волосы, голубые глаза и нежная чистая кожа. Она одинаково хорошо владела обеими руками, была прекрасной студенткой и училась на последнем, выпускном курсе Йельского университета.
Но больше всего Спарроухоук восторгался таким качеством в своей дочери, как недостаток самоосознания своей красоты и счастливой звезды. Она всерьез ожидала от жизни только того, что была способна заработать собственными силами. Для Спарроухоука это было самое ценное качество в человеке.
– Пап?
Она стояла на пороге его кабинета. Босоногая, в обрезанных джинсах, университетском «балахоне», и прижимала к груди гору книг. Бодичеа, – ее любимая прирученная обезьянка, – спокойно сидела на плече. Обезьянка питалась какао, апельсиновыми дольками, не брезговала и насекомыми. Спарроухоук ее недолюбливал.
– Нужно подготовиться к зачетам, – сказала Валерия. В ее голосе лишь с трудом можно было угадать что-то от английского акцента. Она была привезена в Америку шесть лет назад, по сути, будучи еще совсем ребенком. – Судьбу западной цивилизации я тебя очень прошу попытаться решить со своей компанией без моего участия.
Ей было плевать как на Дориана, так и на Робби. По ее мнению, такие люди, как Дориан, достойны в жизни только презрения окружающих. Она его и презирала. О Робби она говорила совсем мало. Признавалась только в том, что при виде его ощущает непроизвольное пробегание мурашек по телу. Она сама не могла этого себе объяснить. Когда-то Спарроухоук питал надежды на то, что молодые люди сойдутся поближе, полюбят друг друга, а там и до свадьбы недалеко. Но у Валерии на этот счет имелось иное мнение. Кроме «добрый день» и «до свидания», этим двум нечего было сказать друг другу.
Юнити наконец сказала своему мужу:
– Он ей не нравится, пойми! И никогда уже не понравится. Некоторым женщинам брак нужен только для того, чтобы достичь какой-то корыстной цели. Валерия другая. Она полюбит, когда найдет человека, который был бы достоин ее. Но не раньше. Робби во всяком случае не является этим человеком. Тревор... По-моему, мы оба прекрасно это понимаем.
Конечно, Юнити была права. И дело не в том, что у Валерии не хватало поклонников. Их-то было как раз хоть отбавляй. Особенно ребят из университета. Все на одно лицо. С румяными щеками, хорошими зубами, развитой мускулатурой и недоразвитыми мозгами. То же самое можно было сказать и о некоторых университетских преподавателях, которые смотрели на Валерию не только, – и даже не столько, – как на прекрасную студентку. Наконец был самый богатый человек во всем Уотербери. Старик под семьдесят, большой чудак. Он предлагал Валерии пятьдесят акров великолепной земли в Коннектикуте с домом, если она выйдет за него замуж. Но дочери Спарроухоука не нужны были ни сокурсники, ни преподаватели, ни старик-чудак.
Она помахала Спарроухоуку рукой и покинула его кабинет.
«Жаль, что у нее ничего не вышло с Робби», – подумал англичанин с досадой.
Но, с другой стороны, нельзя же ей приказать. Сердцу не прикажешь. А убедить молодую леди невозможно. Особенно с таким независимым мышлением.
Спарроухоуку было очень интересно узнать, кто же станет счастливчиком, который завоюет ее расположение, а может быть, и любовь.
Спарроухоук оперся о край своего английского дубового стола и буравил внимательным взглядом Дориана и Робби, которые сидели на черном кожаном диване.
– Ну, так вот, ребята... Как вам, вероятно, хорошо известно, у наших итальянских друзей по поводу смерти Поли слегка поехала крыша. Но вы не знаете одного... Дело в том, что в своей безграничной мудрости Гран Сассо и Альфонс Родственничек распорядились о том, чтобы наша «Менеджмент Системс» сыграла главную роль в розыске злодея-убийцы.
Дориан отставил свой кофе в сторону.
– Глупость! Мы назначили встречу сегодня у тебя, ибо здесь безопасно. Ибо в настоящий момент полицейские и оперативная группа топчутся вокруг каждого человека из клана Молизов, вынюхивая и подсматривая. Засекают также всех контакторов.
Когда им станет известно о том, что ты копаешь дело Поли... Это будет равносильно признанию того, что «Менеджмент Системс» – мафия.
Спарроухоук достал из кармана своего смокинга пачку турецких сигарет.
– Ты даже не представляешь себе, как я с тобой согласен, – проговорил он, закуривая. – Я пытался, как всегда, отмазать «Менеджмент Системс» от чернухи, но мне это не удалось. Я же не могу назначить досрочные выборы и, победив в них, возглавить клан Молизов!.. Если бы я мог, тогда это поменяло бы все дело, но я не могу. Кстати, учтите, что, скорее всего, за нами установлено наблюдение. В полиции и оперативной группе подумали, что смерть Поли – это месть конкурента, который хочет взобраться на его место. Они хотят знать, кто этот конкурент. Не удивлюсь, если узнаю о том, что эта информация уже валяется на улице, и нужно только нагнуться, чтобы подобрать ее.
– После Поли верх возьмут Родственничек и Джонни Сасс, – проговорил спокойно Робби. Он допил свой сок из моркови и шпината и поставил бокал на край стола, возле которого сидел. – У Родственничка меньше шансов. Он слишком много светится. Есть у него одна подружка в Лонг-Айленд-Сити... Кубинка. Он к ней не приезжает. Даже в мотель ее не везет. Боится, что кто-нибудь нападет. Его подозрительность давно уже стала притчей во языцех. Знаете, где он ее трахает? На заднем сиденье какого-то драндулета, который приобрел по дешевке специально для этих целей. Каждый раз, когда Родственничек уезжает из своей пекарни не на «Форде», а на этой телеге, это значит, что он едет перепихнуться со своей девчонкой. Последняя собака знает про это.
Спарроухоук выдохнул дым в сторону настольной лампы и поправил большим пальцем один навощенный ус.
– Кто сказал, что романтики перевелись? Дориан прав, когда говорит, что нас очень легко могут сейчас замести. Установлена действительно повсеместная, тотальная слежка. А что я могу сделать? Мне сказано – действовать. Вот должен раскопать сайгонские деньки Поля Молиза младшего. Альфонс Родственничек и господин Гран Сассо хотят получить подробнейшую информацию на этот счет. Чем занимался, с кем водился...
Дориан пожал плечами.
– Сайгон? Почему бы и нет? С чего-то надо ведь начинать... Какие-нибудь конкретные мысли?
Спарроухоук долго и внимательно разглядывал его сквозь медленно рассасывающееся кольцо сигаретного дыма.
– Да пока что ничего особенного... «Менеджмент Системс» работает в этом направлении. Сайгон. Гонконг. Макао. Камбоджа. Таиланд. Про это тоже не будем забывать. – Он с силой вдавил окурок сигареты в пепельницу, лежавшую у него на столе. – Токио.
Он взглянул на Дориана еще раз.
– Вот какой широкий охват тех мест, где Поли занимался своим делишками. А уж со сколькими людьми он стыковался по различным деловым вопросам!..
– А как насчет Кайманов? – спросил Дориан. – У Поля имелись зарегистрированные там компании. И в Делавере. И в Нью-Джерси. Может, убийцу следует искать среди всех людей, с которыми он там общался. Может, они, получая у него денежки, думали о нем всего лишь как о вонючем, носатом придурке?..
