Конгрегация. Гексалогия (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Я понимаю, – осторожно перебила Адельхайда, выдавив из себя улыбку, и напарница, запнувшись, утомленно закрыла глаза. – Я тебя понимаю. Осуждать не могу. Я и сама знаю, что я…
– Ненормальная, – подсказала Лотта, не открывая глаз, и она коротко усмехнулась:
– Может быть. Но я не хочу «на покой». Я просто не хочу этого покоя. Я на своем месте, Лотта, и не хочу на другое. Да, я понимаю, на кого, верней всего, мы наткнулись в этом деле. И – да, у меня самой уже зародились и окрепли подозрения, что стоит за всем этим он . Но это ничего не меняет. Для меня – не меняет.
– Для меня тоже, – с усилием приподняв веки, отозвалась напарница. – Я решила, что уйду, когда очнулась… Нет, – перебила она сама себя решительно. – Не тогда. Мне кажется, что эту мысль в меня вогнал тот осколок, что чуть не пробил мне голову. Мне кажется, что именно тогда, в ту долю мгновения я поняла, что жизнь… моя жизнь… она прошла. Мимо меня прошла, понимаешь? Я просто больше не могу.
– Мне будет без тебя непросто, – вздохнула Адельхайда. – Но удерживать не стану. С такими помыслами служба невозможна, плохо будет всем, и тебе, службе.
– Ты быстро найдешь, кем меня заменить, – через силу улыбнулась та. – У кардинала на примете уже есть парочка талантливых девчонок.
– Никто из них… – начала Адельхайда и вздрогнула, когда от двери комнаты донесся настойчивый, резкий стук. – Рудольф, – констатировала она, поднимаясь. – Весьма зол, судя по всему. И я даже догадываюсь, по какой причине.
– Вы слышали? – подтвердил ее догадки Император, едва переступив порог, и довольно бесцеремонно сдвинул хозяйку комнаты в сторону, пропуская следом за собою Рупрехта фон Люфтенхаймера.
– Однако же, это слишком, – нахмурилась Адельхайда, запирая дверь за своими посетителями. – Я уже смирилась с тем, что одного из вас могут застать входящим в мои покои. И даже с тем, что моя репутация уже изрядно подмокла. В конце концов, в моем возрасте это уже не самое главное богатство. Однако сие коллективное паломничество, господа, уже переходит допустимые и недопустимые пределы. Пора бы избрать для наших бесед иное тайное место, на нейтральной территории.
– Этой ночью в мой город совершит паломничество Дикая Охота, – хмуро оборвал ее Император. – И здесь нет тайных мест, в коих я был бы уверен.
– И вы полагаете, что потусторонние твари изменят свое решение, устрашившись кворума, собравшегося в моей комнате?
– Вы шутите? – сдвинул брови тот. – Вы можете шутить в такой ситуации, госпожа фон Рихтхофен?
– А вы бы предпочли, чтобы я заламывала руки и рыдала?
– Госпожа фон Рихтхофен, – вклинился фон Люфтенхаймер, – Ваше Величество… Не время для препирательств.
– По городу бродят слухи, – вскользь обернувшись на своего приближенного, произнес Рудольф. – Люди говорят, что Дикая Охота пришла за душами тех, кто участвовал в турнире. Я не знаю, есть ли это и в самом деле такой великий грех, как о том говорят бродячие проповедники, и сколько вообще в этом правды, но факт остается фактом: все погибшие – участники. Сейчас они здесь, в городе, и люди говорят, что следующей ночью Дикая Охота придет за ними в Прагу, а заодно прихватит с собою и прочих жителей, что попадутся ей на пути, потому что город дал им приют. Конгрегаты на мои вопросы отвечают нечто невразумительное; убежден, что их эксперты и сами не знают, как все повернется. И что теперь? Что мне делать, к чему готовиться, чего бояться? Что грозит мне самому? Я приютил своих рыцарей у себя в замке и почти принял участие в самом турнире; что мне грозит? Что грозит им? Они тоже слышат молву и требуют от меня ответов; что мне говорить моим подданным?
– Что вы их не бросите, – выговорила Адельхайда строго. – Это главное. Ведь ясно же, как Божий день, что все происходящее – попытка внести раздор. Сначала это убийство цвета знати, заметьте, только знати – простой люд остался жив и здрав. Теперь эти слухи… Они надеются, что от вас отвернутся те, кто испугаются возмездия за службу вам, а вы сами испугаетесь мести темных сил и отвернетесь от тех, кто сегодня находится под вашей защитой.
– А я рекомендовал Его Величеству выдворить всех, – тихо произнес фон Люфтенхаймер. – Это уже не шутки. Никакие связи не стоят собственной жизни, а защитить от того, что назревает, это рыцарство его не сможет.
– Вы это серьезно? – переспросила Адельхайда, нахмурясь. – Вы впрямь предлагаете выгнать тех, кто остался с Императором, невзирая ни на что?
– Они остались с Его Величеством, потому что им было некуда более идти. Потому что испугались остаться наедине с неведомым, потому что опасаются пускаться в путь, где их может застигнуть этот призрак.
– И вы предлагаете просто выгнать этих людей?
– Если хоть доля истины есть в этих слухах, если от них исходит опасность – да.
– Вы ведь тоже принимали участие в турнирных баталиях, – заметила она, – так что же, и вас тоже выставить вон?
– Если надо, я готов покинуть пределы королевского дворца и даже Праги, – ни на миг не замявшись, кивнул фон Люфтенхаймер. – Ничья жизнь не дороже императорской и ничья безопасность не превыше интересов государства.
– Ваше Величество! – строго выговорила Адельхайда, и Рудольф болезненно поджал губы, отведя взгляд. – Вы ведь не намереваетесь прислушаться к такому совету?
– Я уже не знаю, чьих советов мне слушать, – не сразу отозвался он. – С одной стороны, какая?то доля правоты в словах Рупрехта имеется. Но с другой – да, и вы тоже правы. Я понимаю, что из?под меня пытаются выбить трон, а из?под трона – его опору, рыцарство. Да, я знаю, что именно оно и есть мой главный союзник, а вовсе не те зажравшиеся землевладельцы, каковые и рыцарями?то зовутся по недоразумению. Капеллан, само собою, полностью с вами единодушен, и считает, что я должен защитить своих подданных, он так же, как и вы, полагает, что разогнать всех – далеко не лучший выход. Конгрегаты этой ночью намерены совершить вигилию[861] и призывают всех, нашедших приют в моем дворце, и меня самого принять в нем участие… Сомневаюсь, что это поможет и впрямь отведет беду, если молва не лжет, но мне придется поступить в соответствии с их наущениями, дабы подать пример прочим и создать хотя бы видимость того, что что?то делается. Однако, госпожа фон Рихтхофен, даже если слух пущен всего лишь для устрашения, если всё это – ложь, или же если не ложь, но молитвы конгрегатских священников помогут… Это ведь ничего не изменит. Это ничего не решит. Не устраивать же подобные стояния вечно и не прятать же мне всех этих людей здесь до конца дней их!
– Разумеется, проблему надо решать, – согласилась она, – и это будет сделано, но сие есть вопрос второстепенный, как бы ни странно это прозвучало. Сейчас я хочу услышать от вас, что вы намерены сделать с вашими гостями, с вашими подданными, доверившимися вам.
– Это может быть опасно, Ваше Величество, – настойчиво произнес фон Люфтенхаймер. – А если может – стало быть, и будет.
– Жить вообще опасно, – возразил Император хмуро, – от этого, как говорят, умирают… Если слухи не оправдаются или помогут молитвы конгрегатов, я прославлюсь как король?трус, что не особенно посодействует единению Империи и укреплению моей власти. Разумеется, я не смогу указать на дверь моим последним сторонникам, госпожа фон Рихтхофен. Не столько даже из человеколюбия, сколько из трезвого расчета.
– Слава Богу, – серьезно отозвалась Адельхайда, бросив укоризненный взгляд на хмурого фон Люфтенхаймера. – И, я прошу вас, Ваше Величество, держитесь уверенней перед ними. Даже если вам самому страшно, если вы не знаете, что делать и как быть, они не должны этого видеть. Сейчас их защита – не только крепость стен вашего дворца, но и твёрдость вашего духа.
– А что моя защита? – спросил Рудольф тоскливо и, не дав ей ответить, отмахнулся, обратясь к фон Люфтенхаймеру: – Рупрехт, решение принято. Никто не выйдет из моего замка. Я знаю, что эти неприятные слухи сподвигли уже кое?кого из моих гостей принять решение покинуть Прагу без моих просьб. Проследите, чтобы эти люди остались. Проследите, чтобы именно эти люди непременно остались.
