Убийственная красавица - Филдинг Джой (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
— Что-то Кэл со всеми ругается, — вставляю я.
— У него тот еще характер! Он любит, чтобы все было по его, и не принимает никаких отговорок.
— А когда вы переехали во Флориду?
— Года два назад. Кэл сказал, что это штат больших возможностей.
— А ты что сказала?
Пожимает плечами.
— Мне было все равно, где жить.
— И тебе не жаль было оставлять друзей?
— Да у меня их и не было, — с сожалением отвечает Фиона. — У меня было две подруги с работы, в парикмахерской, но мы перестали видеться, когда я ушла оттуда.
— А почему ты бросила работу?
— Кэлу не хотелось, чтобы я работала. У меня отец был такой же, запрещал матери работать, говорил, что так у нее не будет времени заботиться о нем.
— А Кэл правда тебя бил?
— Только если я этого заслуживала, — быстро отвечает Фиона.
— Например?
— Когда я не слушала его, делала что-то не так, досаждала ему.
— То есть?
Она вспыхнула:
— Ну, ты понимаешь…
— Ты имеешь в виду секс?
— Иногда у меня что-то не получалось, он делал мне больно, и я начинала плакать. А он этого не любил, говорил, что это губит весь настрой.
— А что он с тобой делал?
— Ну, иногда он брал меня сзади, — отвечает она монотонным голосом, будто зачитывает список продуктов, которые нужно купить. — Иногда привязывал и тыкал в меня всякими штуками. Или хлестал ремнем. Иногда кусался.
Омерзительно.
— Да он просто животное!
— Я все это заслужила: надо было лучше стараться.
— Куда уж еще лучше?
— Я не всегда проходила осмотр.
— Что?
— Мы каждый день проходили осмотр.
— Не понимаю.
— Кэл говорил, что это — единственный способ убедиться…
— В чем?
— Что я ему не изменяю.
— Что ты несешь? Какой еще осмотр?
— Он заставлял меня раздеваться догола и ложиться. — По глазам Фионы потекли слезы стыда. — Потом осматривал уши, зубы. — Она глубоко вздыхает. — И там, между ногами.
Да уж! Надо вам сказать, меня тогда чуть не вырвало. Какая уж там сексуальная озабоченность! Это что-то похлеще! Просто поразительно, что творится у людей в головах! Знаю, знаю, сейчас вы скажете, что его, наверное, в детстве изнасиловали, вот он и ведет себя так, как ему кажется естественным. И все равно таких людей нужно как-то останавливать, пресекать. Это опасный человек, представляющий угрозу для общества, и он заслуживает того, чтобы гнить в тюрьме.
Поэтому мне приятно сознавать, что во многом это произойдет благодаря моей скромной персоне.
Хотя, сказать по правде, не только Кэл вызвал у меня отвращение, но и сама его женушка. Как можно мириться со всякими нездоровыми требованиями и позволять «осматривать» себя, как какой-нибудь кусок мяса! Мне сразу стало противно. И она, видимо, заметила это по моему взгляду, потому что грустно улыбнулась и спросила:
— Ты меня сейчас застрелишь? — И тут же: — Не переживай, все нормально. — Будто я нуждался в ее разрешении! Будто она все понимает и не имеет возражений.
Какая нелепость!
Тем не менее это едва не заставило меня передумать. Ну, то есть едва не «сгубило настрой». Но что мне оставалось делать? Отпускать же ее было нельзя. Пришлось застрелить, хотя это и не доставило мне почти никакой радости, кроме мысли о том, чем это грозит Кэлу. Потому что кое-какие из трофеев, снятых мною с Лианы и с Кэнди, уже лежали у него дома в ящичке. А шериф рано или поздно учинил бы обыск, и они бы непременно нашлись.
И вот теперь Кэл Гамильтон сидит в тюрьме по обвинению в убийстве двух женщин, равно как и в причастности к исчезновению третьей. Он, конечно, вопит, что невиновен, что и слыхом не слыхивал про Кэнди Эббот, что с Лианой его подставили и что он любил свою жену. По-моему, про него уже написали все газеты — кое-что даже мелькнуло на CNN. В общем, ему все равно никто не верит. Его можно было бы даже пожалеть, только почему-то никому его не жалко. Мне-то уж, во всяком случае, точно.
Да, мне доставляет чрезвычайную радость сознание того, что по моей милости Кэл Гамильтон еще как минимум месяц проторчит в тюрьме. Пусть город сбросит с себя оковы страха, который сковывал его последние недели, и прекратятся всякие глупые разговоры о том, чтобы обратиться в ФБР. Нет, господа, теперь в этом нет необходимости. Хладнокровный убийца сидит за решеткой, а наш шериф — герой.
Теперь, во всяком случае, у меня появилась куча времени, чтобы перегруппироваться и тщательно спланировать следующие шаги. Учебный год подходит к концу и приблизительно через шесть недель официально наступит лето. А пока можно столько всего предвкушать: теплую погоду, каникулы, свободу. Или удовольствие от грядущей музыкальной фантазии, которую подготавливает средняя школа города Торранса. Она состоится через три недели и будет продолжаться три дня. Молодые, исполненные надежд актеры рвутся в бой, так что на исполнительницу главной женской роли в моей следующей постановке я выберу одну из этих цветущих девиц. Можете считать, что она ее уже получила.
Поцелуй меня, Кэт!
28
Месяц спустя Сэнди сидела в темном актовом зале школы, между взбудораженной Ритой Хенсен и сонным Ленни Фроммом, и с нетерпением ждала, когда начнется спектакль. Прямо у нее за спиной сидел Эйвери Питерсон, который пришел один, а через два ряда позади него — муж Сэнди, Ян, пришедший не один. Кэрри Фрэнклин, которая с хозяйским видом держала его под руку и не отходила ни на шаг как приклеенная, была ослепительна в своем ярко-розовом комбинезоне и грубоватом ожерелье из ярко окрашенных бусин, которое исчезало в недрах ее глубокого треугольного выреза. «Титьки и цацки», — сказала Рита, когда Кэрри с победоносным видом прошествовала по центральному проходу вместе со своей матерью, Роуз, с ног до головы облаченной в черное, как на похоронах. Роуз, которой предстоящее действо, очевидно, не доставляло удовольствия, ворчала не переставая, как только заняла свое место:
— Она всего лишь в хоре, черт побери, — громко бубнила старая женщина. — Стоило ли приходить специально из-за этого?
— Мы сюда пришли не только из-за Далилы, — напомнила ей Кэрри достаточно громко, чтобы это было слышно в других рядах. — Дочь Яна исполняет главную роль, и мы решили, что это прекрасная возможность познакомить вас друг с другом.
Сэнди показалось, что последнюю фразу Кэрри произнесла чуть более выразительно, чем следовало, сделав ненужный акцент на слове «мы». Информация, очевидно, предназначалась не столько для ушей Роуз, сколько для ее собственных.
— Стерва! — прошептала Рита, повторяя вслед за подумавшей это Сэнди. — Только не говори, что ты так до сих пор и не связалась с тем адвокатом.
— Все никак не могу решиться, — ответила Сэнди тихо.
— Сколько можно тянуть!
— Я уже хотела с ним связаться.
— Тогда почему до сих пор не связалась? Ты что, не видишь, что он полный мудак?
— Он не… — Сэнди запнулась, не в состоянии произнести это вслух. Но почему же он все-таки пришел?
Сначала Ян попросил билеты на премьеру, поэтому Сэнди решила, что будет лучше — и, несомненно, безопаснее — прийти на одно из двух других представлений. Поэтому было решено, что Ян пойдет на представление в четверг, Тим — в пятницу, а Сэнди — в субботу. Таким образом Меган увидит в числе зрителей всех членов своей семьи, и все будут довольны.
Как бы не так!
Однако, как это часто в жизни случается, все пошло не по плану. За час до поднятия занавеса в четверг Роуз стала жаловаться на режущие боли в сердце, и Яну с Кэрри пришлось везти ее в больницу в Форт-Лодердейле, где ее осмотрели и отпустили. Сегодня ей, очевидно, уже лучше, думала Сэнди, хотя было не менее очевидно, что она решительно настроена помучить остальных.
— Видит Бог, хватило с нас и дома этих диких воплей, — ворчала она.
— Прекрати, мама, — вяло огрызалась Кэрри. — У Далилы прекрасный голос, и тебе об этом известно.
— Тогда почему она вечно в хоре? Почему ей не дают главной роли?
