Погребённые заживо - Биллингем Марк (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Она замерла, пристально посмотрела на него, как будто не слышала ни слова.
— Том, мне правда нужны эти двое. Я знаю, его убил Фаррелл, но остальные стояли рядом и смотрели, как он убивает. В прокуратуре меня заверили, что смогут засадить всех троих засранцев за убийство. Может, в суде обвинение переквалифицируют, но мы можем попытаться!
— Тогда арестуй приятелей Фаррелла — Нельсона и Херберта, как ты ему и грозилась. Вероятно, это они и есть.
— У меня другой план, — ответила Китсон.
— Если пораньше уйти в отставку, то я с тобой.
— Я хочу отпустить Фаррелла под залог, вызвав его завтра на допрос. А самим организовать наблюдение и посмотреть, с кем он свяжется. Он должен позвонить остальным, чтобы сообщить им, что он ничего не сказал.
Торн подумал, что идея вполне здравая, — о чем и сказал Китсон. Потом повторил еще раз, потому что не был уверен, что она ему поверила с первого раза.
— Ты славно поработала над этим делом, Ивонна.
— Я ездила к родителям Амина Латифа, — призналась она, — чтобы сообщить им о Фаррелле.
— Держу пари, им полегчало.
— Я не сказала им, как мы на него вышли. Стыдно, — и тут же на ее лице уже написано смирение, — мы могли его арестовать еще полгода назад. Я знаю, что это когда-нибудь выплывет и нам придется оправдываться, но, когда я сидела с миссис Латиф у нее в гостиной, не захотела омрачать радостную новость. Для его родителей это на самом деле радость.
Торн лишь кивнул и поправил пару вещиц на своем столе.
— Извини, мне еще надо поговорить с Бригстоком о том, чтобы организовать наблюдение. — Она направилась к двери. — И подписать документы на освобождение под залог…
После того как Китсон ушла, Торн увидел, как дождь прорезает тьму. Он был благодарен за эти несколько минут одиночества. За возможность мысленно посмеяться над окончанием папиного выступления.
«Не паникуй, сынок! Все совсем не так, как кажется».
Дым, который совсем не дым, и пожарная тревога, которая оказалась звонком телефона.
«Не стоит делать поспешных выводов».
Он подошел к двери своего кабинета, откуда мог видеть, как Китсон беседует с Каримом и Стоуном в «кабинете особо важных дел». Пока он смотрел, в его голове заискрилась и вспыхнула идея, и тут же поглотила его, как огонь поглощает синтетику.
Когда Торн вышел в коридор, лицо его отца потонуло в красном и золотом.
— Боюсь, я не имею права разглашать причины ее смерти, сэр.
— Неужели вам не кажется, что это просто смешно? — спросил Ларднер. — Вы звоните мне, чтобы сообщить о том, что убили женщину, а потом я должен тут сидеть и догадываться, что с ней сделали — застрелили, зарезали или утопили в ванной.
— Да, вероятно, это просто смешно, — согласился Холланд. — Но такова процедура, следовательно…
— Она была довольно милой женщиной, насколько я помню. Любила везде совать свой нос, но, полагаю, это касалось только работы. Это как пьющие журналисты… или циничные копы.
Холланд сделал глоток чая и хрюкнул.
— Ладно, что тут скажешь.
— Мы лишь побеспокоились о том, чтобы сообщить вам, что миссис Бристоу мертва.
— А мне следует?
— Простите, не понял?
— Мне следует беспокоиться? Считаете, на нас идет охота? — Ларднер как-то безрадостно засмеялся. — Может, Грант Фристоун перестал прятаться и намерен нас всех убить.
— Не думаю, что об этом вам не стоит беспокоиться…
Отобедав, как и предвещала Китсон, какими-то помоями, Уилсон поспешно покинул стены участка, как только ему сообщили, что Фаррелла освобождают под залог: необходимо было как следует поужинать. Он договорился со своим клиентом встретиться здесь же, в участке, завтра днем.
Китсон стояла рядом с Фарреллом перед конторкой, пока надзиратель осуществлял необходимые процедуры. Сержант, хитрый старый лис, смотрел в сторону, на Китсон, когда она представлялась сама и представляла Фаррелла, прекрасно зная, что всего несколько часов назад она готова была засадить парня за решетку. Он видел, что она что-то задумала, но был достаточно умен, чтобы держать свои догадки при себе.
После того как он заполнил в графе присутствия — «Отпущен под залог с обязательной явкой на следующий день», сержант сообщил Фарреллу, что данный залог является санкционированной мерой, которая предполагает его явку в участок завтра в четыре часа. Что его отпускают под опеку родителей.
Казалось, Фаррелл воспрянул духом, забыл о том, что произошло в комнате для допросов. Он лишь кивал головой всякий раз, когда его спрашивали, понимает ли он смысл сказанного. Затем он опять спросил, когда вернут его шикарные кроссовки «Найк».
— Ты лучше держи свой язык за зубами, пока мы не передумали, — предупредил его сержант.
Фаррелл подписал документ, что ему вернули все его вещи. Он с радостью надел свои эксклюзивные часы и проверил, ничего ли не пропало из бумажника. Потом он подписал документ, удостоверяющий то, что он видел протокол своего пребывания в заключении, что в нем все точно и детально отражено. Он подписал форму освобождения под залог и заявление о том, что твердо намерен вернуться в участок в установленное время.
— Я предполагаю, что за мной будут следить, — заметил Фаррелл.
Китсон промолчала, лишь оторвала взгляд от бумаг.
— Вы, должно быть, считаете меня идиотом?
— Я знаю, что ты совсем не идиот, — ответила Китсон.
— Вы ничего обо мне не знаете, — Фаррелл отвернулся от нее, полностью погрузившись в выполнение оставшихся формальностей.
— Эти копии документов — тебе.
Фаррелл взял у сержанта пачку документов.
— Позвонить твоим родителям? Пусть приедут и заберут тебя?
Фаррелл отвернулся и покачал головой, фыркнув, как будто ему сказали что-то смешное.
— Ладно, я вызову такси. Оно приедет через пару минут. Если у тебя нет с собой денег, по прибытии с водителем рассчитаются твои родители. Это не ударит им по карману?
— Думаю, не ударит…
Когда сержант снял трубку телефона, Китсон поблагодарила его за помощь. Тот кивнул ей с таким видом, который говорил: надеюсь, вы понимаете, что делаете. Китсон вывела Фаррелла из камеры предварительного заключения и провела через участок к главному входу.
Она проинструктировала дежурного полицейского, прежде чем оставить Фаррелла дожидаться такси. Она открыла замок, проведя своей пластиковой карточкой, и распахнула дверь, чтобы вернуться назад на службу. Потом повернулась к Фарреллу:
— Ничего не хочешь мне сказать перед уходом?
Фаррелл продолжал приветливо улыбаться, но его глаза превратились в узенькие щелочки.
— Ничего из того, что вам хотелось бы услышать, — ответил он.
Когда Китсон ушла, Фаррелл шагнул к автоматическим дверям, которые разошлись при его приближении. Дежурный предложил дожидаться такси внутри, заметив, что на улице льет как из ведра. И добавил, что туда ему и дорога, когда Фаррелл заявил, что лучше он намокнет.
На улице Фаррелл укрылся под навесом и стал смотреть на дорогу.
Прошло не более двенадцати часов, но ему казалось, как будто прошло лет десять, вся жизнь перевернулась. И он знал, что это только начало.
Его сердце бешено колотилось, мысли путались, но он понимал, что должен сохранять спокойствие, должен неспешно пройти в дверь, как будто ничего не произошло. Несмотря на спектакль, который он разыграл перед этим ублюдком за конторкой, он больше всего хотел увидеть родителей. Хотел вернуться туда, где тепло и безопасно, где, как он знал, его защитят и поддержат, что бы ни случилось.
Он вглядывался сквозь пелену дождя, все еще помня вкус силы, когда он с приятелями подошел к автобусной остановке шесть месяцев назад. Было чуть прохладнее, чем сегодня, или нет, стоял такой же промозглый вечер…
Притормозил темный «шевроле кавалир», из него, не глуша мотор, вылез коренастый азиат.
— Такси? — прокричал Фаррелл.
Водитель вернулся к машине.
