Мистерия убийства - Кейз Джон (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Фолдерман приложил к письму телефон Эстергази и его e-mail. Я тут же отправил милейшему Фолдерману благодарственную записку и направил своё послание человеку по имени Эстергази, не забыв приложить к нему письмо Фолдермана.
Через несколько минут я уже звонил Эстергази. Не исключено, что он проверяет свою электронную почту раз в неделю. По крайней мере, я смогу убедить его подойти к компьютеру.
— Эстергази, — прошуршал слабый голос.
— Мистер Эстергази, меня зовут Алекс Каллахан, я не знаю, была ли у вас возможность…
— Да. Я получил ваше послание. И я, конечно, помню того поистине великолепного кролика Байрона Б. Очень огорчительно.
— Байрон Б.? Что это означает?
— Так его звали. Вернее, это то имя, которое мы получили. Как я уже сказал, это было весьма огорчительно. Некоторые члены комитета хотели лишить его звания чемпиона, но я воспротивился. Это было бы несправедливо. Ведь его кролик оказался на две головы выше всех других фигур.
— Простите, но каким образом кролик попал на конкурс, если вы не знали, кто его сделал?
— Оказалось, что приславший его занимался трудовой терапией в… подождите, я мигом вспомню.
— В «Судебно-медицинском учреждении Серного порта»? В Луизиане?
— Да! В психушке. Явление, впрочем, не уникальное. Знаменитейший мастер оригами Жюль Кравик был глубоко больным человеком и большую часть жизни провёл в психиатрических лечебницах.
— Как интересно!
— Мы могли бы получить разрешение на контакт с этим Байроном Б., но к тому времени, когда конкурс закончился и мы были готовы объявить результаты и проинформировать победителей, этого человека из лечебницы освободили. Наши попытки убедить администрацию учреждения сообщить ему о победе и передать небольшое денежное вознаграждение встретили крайне жёсткий отпор. Вот так-то, — вздохнул Эстергази. — Я, надо сказать, был крайне удивлён, что он так и не появился в мире оригами. Огромный талант. Совершенно новый подход к использованию вытянутой птичьей основы. Но что было, то было.
Я так разволновался, что едва не забыл его поблагодарить, перед тем как положить трубку.
Байрон Б. Не очень много, но, по крайней мере, хоть что-то.
Учреждение Серного порта вовсе не похоже на центр реабилитации алкоголиков или наркоманов, куда пациенты являются по доброй воле и по собственному желанию его покидают. Речь шла о заведении для душевнобольных преступников, а это означало, что кем бы ни был этот Байрон Б., за своё преступление ему пришлось провести за решёткой в психушке много-много лет.
Поступил он в лечебницу не по своей воле, и где-то в Луизиане имеется решение суда, согласно которому человек по имени Байрон, с фамилией, начинающейся на «Б», направлялся в «Судебно-медицинское учреждение Серного порта». Если деяние было достаточно серьёзным, о нём могли появиться сообщения в газетах. Благодаря Андертону, я даже знал год. 1983.
Обычно я не выбираю для себя частных детективов по совету тринадцатилетних девочек. Но сейчас в моей жизни абсолютно всё шло не по правилам. Иезавель Хантон была просто счастлива, когда я спросил её, как найти Пинки Штрайбера. Девочка по буквам продиктовала его имя и фамилию и сообщила номер телефона, который, похоже, знала наизусть.
— Спасибо, Иез.
— Возможно, есть одна вещь, которую вам следует знать о Пинки, — не очень уверенно протянула она.
— Что именно?
— Его вид иногда приводит людей в изумление. Ведь вы понимаете, что имя Пинки, то есть «розовый», он получил не случайно. Дело в том, что он — альбинос.
Я встретился с Пинки Штрайбером в его офисе во Французском квартале. В приёмной восседала сурового вида блондинка, затянутая в облегающее ярко-красное платье. Она предложила мне подождать, указав на довольно удобное кресло. Это был один из самых крутых офисов, в которых мне доводилось бывать. Из музыкальной системы лились звуки джаза. Стены украшали абстрактные картины, а мебель была антикварной. Высокие потолки и вращающиеся вентиляторы. Огромные окна с белоснежными шторами и множество крупных растений в красивых вазонах.
Спустя пять минут он уже пожимал мне руку, а ещё через минуту провёл меня в своё затенённое и очень просто меблированное убежище. Пинки уселся за массивным полированным столом, на котором не было ничего, кроме красного телефонного аппарата. Я устроился на барселонском кресле из красной кожи. Глаза Штрайбера скрывались за солнцезащитными очками, а его кожа была белой, как у покойника. В воздухе витал знакомый запах, но точно определить, чем пахнет, я не мог.
— Крем от загара, — пояснил Штрайбер, словно прочитав мои мысли. — Я обмазан им с ног до головы, и именно его запах вы чувствуете. «Коппертон спорт-48», если быть точным. И прошу извинить за мои тёмные очки. Я снимаю их только ночью.
Поняв, какую задачу я перед ним ставлю, Пинки сказал:
— Работа трудоёмкая, но сводится в основном к беготне. Ведь если запустить миллион хомячков на клавиатуру компьютера, то они, прыгая по ней достаточно долгое время, когда-нибудь создадут копию «Гунга Дин» Редьярда Киплинга, n'est-ce pas? Вопрос в том, насколько велик ваш бюджет?
— Действуйте без оглядки, — пожал я плечами, — сколько бы это ни стоило.
Какое-то время я ещё мог пускать в ход чеки, присылаемые разными кредитными компаниями. Когда же сильно подопрёт, попробую нажать на отца. А затем…
— Я постараюсь уменьшить ваши финансовые тяготы, когда пойму, что дело не очень смахивает на зашедший в тупик бракоразводный процесс, но задаток всё же потребуется… Ну, скажем… пять сотен. Вам следует знать, что лично я документов в судах не ищу. Мне удалось сколотить разношёрстную команду из судебных клерков, пенсионеров, подростков и иже с ними. Как только вы дадите сигнал, я спускаю их с поводка, и они будут копать во всех судах благословенного штата Луизиана до тех пор, пока не наткнутся на решение об отправке в психлечебницу вашего клиента.
— Отлично.
— Я плачу своим помощникам двадцать баксов в час. Поиски могут занять много времени. А может, и совсем ничего. Кто знает?
— Хорошо. Я всё понял.
— Итак, мы начинаем поиск судебного решения об отправке в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году в «Судебно-медицинское учреждение Серного порта» некоего Байрона Б. Поступил в заведение… — Записав все данные, он ещё раз повторил их вслух и спросил: — Все точно, я не ошибся? Больше вам ничего не известно? Может, вы знаете, когда его выпустили?
— В девяносто шестом.
— О'кей, это всё, что мне нужно.
— Я мог бы вам помочь, — сказал я. — Если вам не хватит рабочей силы, я тоже стану искать. Я умею работать с судебными архивами.
— Динамит! Вам сразу удалось выклянчить себе работу в округе Святого Иоанна Крестителя. Администрация данного округа размещается в местечке, именуемом Ля-Плас. Моя первая помощница там только что родила, а её дублёр подыскал себе работу в одном из новых универмагов торгового дома «Таржет». — Он произнёс слово «таржет» на французский манер — таржэ. — Ля-Плас совсем недалеко отсюда. Десятая дорога приведёт вас прямо туда.
— О'кей, — бросил я, достал бумажник и извлёк из него довольно потрёпанную чековую книжку.
— Пусть этим займётся Бекки, — остановил меня Пинки. — Мы принимаем также «Визу» и «Мастеркард». Некоторые клиенты любят облегчить себе жизнь.
Глава 32
Дни я проводил в здании суда Ля-Плас, а ночи — в отеле «Комфорт-инн». Роясь в архивах, я выпивал галлоны кофе, стараясь всё время держать в памяти имя «Байрон». Пропустить нужное постановление суда было так же легко, как прозевать нужный поворот на Ордуэй-стрит, возвращаясь домой после работы. Последнее со мной случалось довольно часто.
На третий день, когда я уже ехал в отель, заработал мой мобильник.
Звонил Пинки.
— Вы в машине? — спросил он.
