Конгрегация. Гексалогия (СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– А… – проронил тот, отведя взгляд. – Да. Сорвался… Я знаю, что личным чувствам не место на службе, и прежде проблем не было, но тут не стерпел. Прежде у меня и детей не было, а тут – как представил себе, что этот… моего сына вот так… Ну, и вмял ему.
– А потом следователи стояли бы над бездыханным телом и раздумывали б, а допустимо ли применять некромантию для допроса преступника.
– Да понимаю, – начал тот покаянно, и Курт оборвал его, не дав докончить:
– Кто ее родители?
– Крестьяне, – на миг явно растерявшись от смены темы, отозвался Йегер. – Мы проводили операцию как раз в окрестностях той деревни. Опрашивали свидетелей, ну и… Они отличные люди, очень благочестивые…
– Не жалеешь?
– О женитьбе? – удивленно переспросил боец. – Нет, с чего бы.
– Ты сам упомянул о распорядке службы. Выходит так, что твоя жена больше времени проводит без тебя, чем с тобою, в одиночестве…
– Отчего ж в одиночестве. Если вы намекаете, что в мое отсутствие она может совершить нечто неблаговидное, майстер Гессе, то на этот счет я спокоен: она живет с родителями. Мы долго решали, как быть; ведь я не могу ни вести хозяйство, ни работать на него, а жалованье, даже столь неплохое, как оплата нашей службы, ведь не станет само собою пахать, сажать и рубить дрова… Поэтому она осталась в родительском доме, а я делаю, что могу, во время моих побывок, и обеспечиваю семью средствами.
– Id est, есть кому присмотреть, – усмехнулся Курт; боец коротко хмыкнул в ответ, и он договорил: – Защитить, случись что…
Йегер бросил на него короткий взгляд, не изменившись, однако, в лице, и подтвердил:
– Всё так. Да и кто вздумает причинить вред ей или ее семье, зная, чья она жена?
– Вот именно зная, чья она, – возразил Курт настоятельно, – и можно вздумать ей навредить. Родители защитят от хмельного бузилы, от себя самой, изнывающей в одиночестве, но вряд ли смогут уберечь ее или ребенка, если за дело возьмется кто?то посолидней, чем докучливый сосед… Тебе ведь так и сказали, Хельмут?
Йегер замер, напрягшись, как тетива, и лежащие на столе ладони чуть заметно, еле видимо глазу, дрогнули, едва не сжавшись в кулаки; в самой глубине глаз мелькнула неясная тень – и исчезла…
– Кто сказал? – переспросил боец ровно, и Курт, качнув головой, произнес негромко, но твердо:
– Брось. Мы оба поняли друг друга.
Тот не ответил, не возразил, не произнес ни слова, оставшись сидеть, как сидел, упершись ладонями в столешницу, и глядел на следователя напротив себя неотрывно, совершенно явно сам понимая, что каждое новое мгновение его молчания становится очередным свидетелем обвинения…
– Поговорим? – предложил Курт мягко.
Йегер сидел все так же недвижимо еще два мгновения и, наконец, натужно кивнул, чуть опустив голову.
– Да, – тихо выговорил боец и вдруг, распрямившись, вскочил, резким коротким движением толкнув вперед стол и ногой отшвырнув табурет назад.
Курт отшатнулся назад в последний миг, но все равно задохнулся, когда края тяжелых старых досок врезались в грудь, едва не вмявши ребра в легкие, и в затылке зазвенело от удара о пол. На миг ослепнув от ярких созвездий в глазах, он увидел, как Йегер подскочил к окну, двумя ударами локтя высадив стекло вместе с рамой; Курт, пересилив болезненное оцепенение, подорвался с пола, успев ухватить бойца уже наполовину в проеме одновременно с возникшими рядом Бруно и фон Редером.
Глава 13
Около двух недель назад, сентябрь 1397 года, академия святого Макария Иерусалимского.
Рабочая записка от: июнь, 1397 a. D.
«У отца была излюбленная фраза «Висконти могут всё», однако ж, я остерегусь быть столь самонадеянным, и прежде, нежели предлагать какие?либо шаги, хочу изложить свое видение ситуации, дабы, если где?то в мои выкладки вкралась ошибка, вы могли указать мне, где именно.
Итак, «Privilegium Maius»[855], хоть и не является признаваемым документом ни в среде курфюрстов, ни иноземными правителями, и даже самим герцогом Австрии избегается упоминаться прилюдно, все же смущает некоторые умы. Сия фальшивка очевиднейшим образом была создана покойным герцогом Рудольфом в пику «Золотой булле» императора Карла IV как ответ на исключение австрийских правителей из коллегии выборщиков. Как мне видится (и с ваших слов) отлучение герцога австрийского от выборных привилегий отец нашего Императора произвел по той причине, что «Privilegium Minus»[856] давал ему оных привилегий без счета, и вмешательство его в судьбы Германии при том было уже верхом бесстыдства, каковое вмешательство Карл и пресек. Сие можно было б сравнить с тем, как если бы француз или кастилец, не имеющий никоих обязательств перед Императором, при том имел бы вмешательство в дела Империи.
«Privilegium Minus» составлен был во время оно ради улаживания противостояния меж Вельфами и Бабенбергами за обладание Баварией; насколько я могу понять, иных причин к столь вредоносному для Империи решению не было. Так Бавария и отошла Вельфу Генриху (Льву), а Генриху II Язомирготту дадены были особые права для австрийских его владений. Сей факт утвердил назревающий разрыв Империи in universum[857] и Баварии singulatim[858]. С чем в связи и есть у меня несколько мыслей, кои прошу рассмотреть.
Укрепление и восстановление Империи в прежних границах требует возвращения Австрийского герцогства под руку Императора, однако же в сознании не только простого человека, но и даже курфюрстов оно уже мыслится как некая самостоятельная часть, и силовые методы будут приниматься как война с иным государством, Империи не нужная и вредоносная. На словах желая прежнего величия, курфюрсты опасаются любых сколь?нибудь затратных и опасных предприятий в этом направлении.
Хотелось бы напомнить самому себе (и ввести в мое рассуждение для ясности моей позиции) еще один исторический факт.
Некогда Карл Великий ввел и Баварию, и Австрийское герцогство в свои владения, во владения франкской империи Каролингов. Собственно границы также были установлены им – единственно ради удобства оберегания государства и надзора за территориями, именно он учредил Баварскую и Австрийскую марки, причем Австрийская (Восточная марка) была подчинена Баварской. И лишь при Бабенбергах завязалось укрепление и отмежевание австрийских земель, при видимом сохранении их подчиненности, пока и это не было de facto уничтожено патентом «Privilegium Minus».
И все же, даже в свете привилегий, данных Фридрихом, австрийские земли являются неотъемлемой частью государства и остаются таковыми de jure, а значит, остается все же некоторое пространство для маневров. Если позволите, я выскажу несколько мыслей по этому поводу. А именно:
1. Курфюрсты, какими бы трусливыми, ленивыми и скупыми ни были, все же лелеют мечту о возвращении былой мощи Империи (единственно, они не желают не?немца во главе ее, но это иной вопрос, требующий самостоятельного решения).
2. Былая подчиненность австрийских земель Баварии – есть факт, каковой никем не забыт, а лишь игнорируем.
3. Возвращение их под власть Императора необходимо, однако мирное решение вопроса совершенно очевидно невозможно.
4. Согласно донесениям, еретики, малефики и даже просто преступники, подвергшиеся осуждению и разыскиваемые на прочей территории Империи, безнаказанно укрываются на землях австрийского герцога. Сей факт можно использовать для пропаганды и объяснения необходимости рано или поздно произвести вторжение на его земли и лишение его герцогского достоинства. Не следует говорить это открыто, но надлежало бы подготовить почву для подобных настроений, ибо уже нельзя закрывать глаза на тот факт, что завоевательные походы требуют подготовки не только материальной, но и идеологической.
5. Фридрих фон Люксембург как член Баварского дома и будущий Император мог бы стать новым знаменем этой кампании. Особо сей факт примечателен в связи с созданием армии (см. Nota bene рабочей записки Александера фон Вегерхофа от марта 1391 a. D.). При наличии массы свободных граждан, поступивших на военную службу, личность короля должна иметь особый status в их сознании.
