После меня - Грин Линда (книги онлайн полные версии TXT) 📗

Полагаю, заметив, что ты изменилась, я просто решил, что ты всего лишь взрослеешь. И что брак и материнство сделали тебя более уравновешенной и менее вспыльчивой. Моя маленькая девочка стала мамой — а значит, она, конечно же, будет вести себя уже совсем по-другому. Вот что я сказал самому себе.

Но теперь мне известно, что тогда происходило. Точнее говоря, мне известна только часть из того, что происходило, и я с ужасом думаю о том, как услышу все остальное на суде. Да, я осознаю, что знаю еще не все. И мне жаль — мне очень-очень жаль, что я ничего не понял раньше и не вмешался, чтобы тебе помочь. Если бы я знал о том, что происходит, я немедленно приехал бы и забрал бы тебя домой. Я забаррикадировал бы двери и окна, чтобы не позволить ему даже подойти к тебе. Но я ничего не знал. А ты мне не рассказывала. И поэтому я через несколько недель поеду на твою могилу в годовщину твоей смерти. А еще я буду сидеть в сентябре в зале суда и слушать о том, как этот ублюдок уничтожил тебя и отнял у тебя жизнь. Я доверял ему, Джесс. Я был так глуп, что доверял ему, потому что он всегда был с тобой вежливым и обходительным. И даже когда Сейди пришла ко мне поговорить, первое, о чем я подумал, что ты опять на грани психического расстройства, а не о том, что он толкает тебя к краю пропасти.

Я со страхом ожидаю судебного разбирательства, Джесс. Я порой даже не знаю, как смогу через это пройти. Но я буду присутствовать там каждый день и буду вслушиваться в каждое слово, потому что никто уже больше никогда не затуманит мне глаза.

Воскресенье, 25 декабря 2016 года

Мы едем домой в автомобиле в полной тишине. Мне становится еще хуже: выходит, что бы он ни намеревался сказать мне, не может быть сказано в машине. Пока меня не было на кухне, что-то произошло: я поняла это по тому, как изменился тон Анджелы, когда я вернулась на кухню, и по тому, как папа сжал мне руку, когда мы уже уходили от Анджелы. Он сделал это так, словно пытался за что-то извиниться, но я и представить себе не могла, за что. Однако прежде всего я поняла это по тому, как Ли посмотрел на меня за столом. И позже не обмолвился со мной ни словом.

Наверное, папа рассказал что-то о маме и о том, что произошло со мной после ее смерти. Я не знаю, что именно он рассказал, но этого, похоже, было более чем достаточно. Я в свое время предпочла не рассказывать Ли об этом, потому что, если честно, боялась, что это отпугнет его от меня. Я знаю, что если папа и в самом деле что-то рассказал, то только потому, что он переживает за меня, но я все равно очень сильно на него злюсь. Те события ведь происходили с Джесс Маунт, а я уже больше не Джесс Маунт. Я — Джесс Гриффитс, и я больше не имею к Джесс Маунт никакого отношения. Вообще никакого.

Мы останавливаемся возле дома, в котором находится наша квартира. Ли выходит из машины и громко захлопывает за собой дверцу. Обойдя автомобиль, он открывает мою дверцу. Обычно он подает мне руку, поскольку самой мне выйти из машины более-менее грациозно уже тяжело, но на этот раз он этого не делает. Он стоит рядом и смотрит, как я пытаюсь выбраться наружу. Когда мне это удается, он запирает дверцы и быстро идет к входной двери дома. У меня мелькает мысль, что он уедет на лифте без меня и что мне придется либо дожидаться лифта, либо подниматься вверх по лестнице, но он держит кнопку лифта до тех пор, пока в него не захожу я.

По правде говоря, мне не хотелось, чтобы он это делал. Я еще никогда не видела его таким и не знаю, безопасно ли находиться вместе с ним в лифте. Это ведь все равно что оказаться возле вулкана как раз перед началом извержения. Мое тело инстинктивно готовится либо дать отпор, либо броситься наутек, но мой мозг все время напоминает мне, что я на шестом месяце беременности и не смогу сделать ни того, ни другого. Я смотрю прямо перед собой, стараясь не встретиться с ним взглядом в зеркале из опасения, что это заставит его сорваться. Я вздыхаю, когда двери лифта открываются, выхожу из него и жду, когда Ли откроет входную дверь квартиры. Я уже едва ли не слышу, как внутри него шипит пар. До меня доходит, что это может быть как раз тот момент, когда он вспылит и ударит меня в первый раз. Возможно, вот именно сейчас все и начнется… Я захожу в квартиру вслед за Ли. Когда он запрет за нами дверь, я стану полностью беспомощной. Если я закричу, меня никто не услышит. И никто мне не поможет.

Дверь позади нас захлопывается. Я пытаюсь морально подготовиться ко всему, что сейчас может произойти. Ли оборачивается и смотрит на меня так, как будто ждет, что я ему что-то скажу.

— Скажи мне, что случилось, — говорю я. — Пожалуйста, скажи мне.

— Я думаю, это ты должна мне кое-что рассказать. Начни с правды.

— Это про то, что произошло после смерти моей мамы?

— Я не знаю, Джесс. Ты мне сама все расскажи. Я, похоже, ничего про тебя не знаю.

— Мне пришлось некоторое время пробыть в больнице.

— По-видимому, в психиатрической больнице.

— Да. У меня было небольшое нервное расстройство — вот и все. У меня тогда голова шла кругом.

— Но почему, черт возьми, ты мне об этом не рассказала? — кричит он мне.

Я отступаю к стене.

— Я думала, что это не имеет значения. Мне в то время было всего лишь пятнадцать лет. Я ведь тоже не знаю, что происходило с тобой в твои пятнадцать лет.

— Ты знаешь, что я не был в психиатрической больнице.

— Это не имело бы значения, даже если бы ты там и был. Это ничего бы не изменило.

— Ты поставила меня в дурацкое положение, выставила меня дураком.

Он практически выплевывает в меня эти слова. Его лицо — лишь в нескольких дюймах от моего. Я чувствую на своем лице его дыхание. Если он собирается ударить меня, то пусть ударит прямо сейчас, чтобы все это побыстрее закончилось. Я инстинктивно закрываю свой живот руками.

— Послушай, я сожалею, что так получилось. Я не знала, что мой папа про это расскажет. Он не имел права тебе этого рассказывать.

Ли хватает меня за левое запястье и сжимает его так сильно, что мне становится больно.

— А есть ли еще что-нибудь такое, что тебе следовало бы рассказать мне, раз уж у нас начался этот разговор? Если ли еще маленькие секреты? Может, какие-нибудь бывшие дружки, оказавшиеся в

Бродмуре [34]?

— Ли, перестань.

— А почему я должен перестать? Что, боишься, что мне может не понравиться то, что я услышу?

Я начинаю плакать.

— А-а, ну да, давай, залейся слезами.

— Что ты хочешь этим сказать?

— А то, что женщины всегда начинают плакать, когда хотят, чтобы их не трогали, не так ли?

— Я уже пять месяцев как беременна, Ли. Сегодня еще одно Рождество, которое я провожу без своей мамы, а тут еще мой муж на меня орет. Как тут не расплакаться, а?

Он придвигает свое лицо почти вплотную к моему.

— Ты мне солгала, Джесс. Ты выставила меня дураком. И я тебе сейчас говорю, чтобы ты никогда больше такого не делала. Ты меня слышишь?

Я сглатываю слюну и киваю. Он выпускает мое запястье и уходит в спальню, хлопнув при этом позади себя дверью.

Я опускаюсь в коридоре на пол, всхлипывая и дрожа. Ну вот, это уже происходит. Он превращается в чудовище, хотя я мысленно твердила себе, что он в него никогда не превратится. Вот сейчас все начинается, вот сейчас все изменяется. И вполне возможно, что дальнейшее развитие событий приведет через шесть месяцев к убийству. Если это правда, то почему, черт возьми, я нахожусь сейчас здесь? «Г» слегка лягает меня изнутри, напоминая мне почему.

Если я сейчас сбегу, Ли меня разыщет — в этом я уверена. И если он меня разыщет, то я могу лишь догадываться, что он сделает со мной и моим ребенком. Поэтому мне необходимо оставаться здесь. Это для «Г» сейчас самое безопасное место. Я не думаю, что Ли причинит ему какой-либо вред, пока я нахожусь здесь.