Милосердные сестры - Палмер Майкл (книга регистрации .txt) 📗
– Дежурная, у аппарата Шелтон, – ответил он хрипло, обливаясь холодным потом.
– Дэвид? Это Маргарет Армстронг. Я разбудила тебя?
– Нет, то есть, да. Я не то, чтобы...
– Твоя Кристина в порядке и лежит в палате. Мне нечего добавить к тому, о чем мы недавно говорили. Я считаю, что у нее будет все хорошо.
– Прекрасно!
– Да... пожалуй, – Армстронг помолчала, потом продолжала. – Ты, кажется, хотел о чем-то поговорить со мной?
– О да, конечно, конечно. То есть, если вы...
– Меня сейчас это вполне устраивает, – прервала она его. – Я у себя в кабинете... не в офисе башни, а на Севере-2.
– Я знаю, где это, – сказал Дэвид, окончательно приходя в себя. – Буду через пять минут.
Лаборатория лечебной гимнастики по площади в два раза превосходила главный офис Маргарет Армстронг.
Дэвид сразу же постучал в дверь, на которой было написано: СТРЕСС И ЛЕЧЕБНОЕ ТЕСТИРОВАНИЕ, и вошел. Небольшая уютная приемная была пуста. Он выждал и позвал.
– Доктор Армстронг? Это я, Дэвид.
– Дэвид, входи, – сказала Армстронг, появившаяся в дверях. Я как раз готовила кофе.
Когда Дэвид проходил мимо того места, где она только что стояла, он почувствовал характерный запах спиртного.
Невольно он проверил свои часы. До часа еще было далеко. Он попытался найти для себя ряд объяснений, почему начальник хирургического отделения решила выпить, в особенности в такое время. Ни одно из них не казалось подходящим. Вместе с тем женщина полностью контролировала себя. Он постарался выбросить из головы эту тревожную мысль... хотя бы на время.
Просторная лаборатория была хорошо оснащена. Несколько тренажеров и велоэргонометров, каждый с соответствующей контрольно-измерительной аппаратурой, выстроились вдоль стены. Оборудование неотложной помощи с дефибриллятором скромно стояло в углу, чтобы исключить дополнительные страхи у пациентов, которые и без того боялись предстоящего обследования.
В одном конце комплекса отдельно располагался конференц-зал с диваном из клена и стульями с высокими спинками вокруг низкого и круглого кофейного столика. Армстронг указала Дэвиду на диван и принесла кофейник с двумя чашками. Такой подавленной Дэвид еще ее не видел.
– У вас усталый вид, – сказал он. – Не лучше ли нам отложить наш разговор. Я могу...
– Нет, нет. Все нормально, – скороговоркой ответила она. – Это все больничные дела, понимаешь. Ради разнообразия я сяду и буду слушать тебя. Разреши, я разолью кофе, а потом ты расскажешь, что тебе известно.
Она пододвинула к нему сливки, но Дэвид отказался от них.
– С чего начинать? – спросил он, отпивая кофе и подбирая слова.
– С самого начала, – ободряюще улыбнулась она.
– С самого начала... да. Хорошо... Мне кажется, все началось с того, что я не давал этот злополучный морфин Шарлотте Томас. Это сделала Кристина. – Он снова приложился к чашке. – Доктор Армстронг, то, что я собираюсь открыть вам, невероятно. Это взрывоопасный материал. Мы с Кристиной решили поделиться с вами... Мы подумали, что вы, используя свое положение и влияние, могли бы помочь нам.
– Дэвид, знай, все мое влияние к вашим услугам. – Она наклонилась вперед, чтобы придать весомость своим словам.
Через минуту он уже был захвачен рассказом о Шарлотте Томас и "Союзе ради жизни".
Первоначально Армстронг поощряла его кивками головы, жестами и улыбками, изредка останавливая, что бы выяснить то или иное обстоятельство. Вскоре, однако, ее поза стала менее живой, а лицо апатичным. Постепенно, почти незаметно, теплота ее глаз, располагающая к доверительной беседе, перешла в холод. Но Дэвид говорил и говорил, радуясь возможности освободиться от лежавших тяжелым грузом на сердце тайн, которые он так долго носил в себе. Прошло полчаса, прежде чем он заметил в ней перемену.
– Что-то... не так? – спросил он.
Ничего не говоря, Армстронг поднялась и неуверенно подошла к телефону, стоявшему на столике в противоположном конце лаборатории. Быстро полушепотом с кем-то переговорив, она вернулась назад и тяжело опустилась на стул перед ним. Она как-то внезапно ослабла, постарев на много лет.
– Дэвид, – устало спросила она, – ты, помимо меня, с кем-нибудь говорил об этом?
– Нет, а что? Я уже говорил вам об этом раньше. Мы надеялись, что вы поможете нам, не привлекая...
– Я хотела бы, чтобы ты повторил свой рассказ. Мне надо выяснить отдельные моменты.
– Крис, ты не спишь? Ты меня слышишь?
Голос прозвучал откуда-то издалека. Кристина открыла глаза, моргнула несколько раз, пытаясь разглядеть, кто обращается к ней. Она узнала в женщине сестру, но черты ее лица ускользали от нее. Когда она попыталась повернуться на бок, то не смогла из-за тошноты и мучительного давления в голове. Комната была затемнена, но даже свет из коридора был невыносим.
– Нет, я не сплю... глаза болят от света, – проговорила она, закрывая их.
– Крис, доктор Армстронг велела проверять зрачки каждый час. Не беспокойся, я быстро.
Кристина ощутила прикосновение пальцев сестры к правому глазу, затем обжигающую боль от тонкого луча, направленного прямо в ее зрачок. Короткая передышка – и второй удар, но уже по левому газу. Она попыталась поднять руки, но они не двигались. Ее привязали? Правая рука как чугунная. Уж не лишилась ли она ее? Но нет, доктор Армстронг сказала, что она перебита. Она опустила голову на подушку и заставила себя расслабиться.
– Послушай, Кристина, тебе надо поспать, – проговорила сестра. – Через двадцать минут тебе сделают новое внутривенное вливание. Я тебя разбужу, и мы постараемся вытащить из твоих волос оставшиеся осколки стекла. О'кей? – Кристина едва кивнула. Да, совсем забыла. Ты только несколько часов в больнице, а уже тебе цветы. Их принесли пять минут назад. Такие красивые. Я знаю, что ты их не видишь, но, может быть, тебе удастся взглянуть на них вечером. Есть еще карточка. Хочешь я прочитаю?
– Да, пожалуйста, – слабо попросила Кристина.
– Там сказано, чтобы ты побыстрее выздоравливала, и подпись – Георгина.
Георгина? Боль и давление в голове мешали собраться с мыслями.
– Я... я... не... знаю... никакой... Георгины...
Но женщина уже вышла.
– Дэвид, этот убийца, этот... Винсент... как, по-твоему, он установил, что ты находишься в нашей больнице, а потом вышел на твоего друга?
Дэвид повертел в руках журнал, затем бросил его на столик и протер глаза. То, что началось как удобное и долгожданное избавление от тяжкого груза, трансформировалось в жесткий допрос со стороны доктора Армстронг, пытавшейся выведать каждую деталь. От ее настойчивых вопросов и напряженного, угрожающего тона ему стало не по себе.
– Послушайте, – сказал он, не стараясь скрыть возрастающее раздражение, – я рассказал вам все, что знал. Дважды. Мои теории о том, как Винсент вышел на Бена и меня, а затем и на Джоя – всего лишь теории. Доктор Армстронг, я догадываюсь, что здесь что-то происходит. Что-то такое, что, как я вам сказал, беспокоит вас. Я больше вам ничего не скажу, пока мы не окажется в равных условиях. А теперь, прошу вас, сообщить мне, в чем же собственно, дело.
– Молодой человек, большая часть того, что вы мне здесь нарассказали, невозможна, – ответила она, холодно сверкнув глазами. – Это не лезет ни в какие ворота. Целый ряд нагроможденных один на другой болезненных и необоснованных выводов, которые могут причинить боль и страдание многим, ни в чем не повинным хорошим людям. – Дэвид недоверчиво уставился на нее. – Вы раздуваете пламя... даже не догадываясь, к чему это может привести. Этот, так называемый, убийца, которого вы описали... совершенно никоим образом не связан с "Союзом ради жизни".
– Но...
– Я сказала – это не лезет ни в какие ворота! – почти прокричала она.
– Что не лезет ни в какие ворота? – Они одновременно повернули головы к двери, где стояла Дотти Дельримпл и спокойно наблюдала за ними, опустив руки в карманы униформы. При виде ее у Дэвида забегали по коже мурашки.
