Грешница - Герритсен Тесс (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
– Детектив Риццоли!
Обе женщины обернулись и увидели медсестру, которая стояла в дверях.
– Доктор Деметриос просил вам передать, что операция прошла успешно. Сейчас накладывают швы. Пациента переведут в палату интенсивной терапии в течение часа.
– Доктор Айлз хотела бы его увидеть.
– Боюсь, к нему сейчас не пустят. Он еще интубирован и под наркозом. Будет лучше, если вы придете попозже. Может быть, после обеда.
Маура кивнула и медленно поднялась с дивана.
Следом за ней встала и Риццоли.
– Я отвезу вас домой, – предложила она.
Солнце уже взошло, когда Маура вошла в свой дом. Она посмотрела на кровавую дорожку, которая тянулась по полу, – живое свидетельство ее мучений. Прошлась по всем комнатам, словно подтверждая право быть здесь хозяйкой и ничего не бояться в этих стенах. Зайдя на кухню, она увидела, что разбитое окно уже заколочено досками, чтобы в дом не проникал холодный воздух.
Джейн распорядилась, не иначе.
Где-то зазвонил телефон.
Она схватила со стены телефонную трубку, но там было тихо. Связь еще не восстановили.
"Мой сотовый", – подумала она.
Маура вернулась в гостиную, где оставила свою сумочку. К тому времени, как она достала телефон, звонки прекратились. Она нажала кнопку, чтобы прослушать сообщение.
Звонок был от Виктора. Она опустилась на диван, с удивлением вслушиваясь в его голос.
– Я знаю, что слишком поспешил со звонком. И ты, наверное, думаешь, какого черта ты должна слушать меня после... ну, после всего, что произошло. Но зато сейчас между нами все ясно. Ты знаешь, что я не преследовал никакой цели. Поэтому, может быть, поверишь мне, если я скажу, что мне тебя очень не хватает, Маура. Я думаю, мы могли бы попробовать начать все сначала. Пусть это будет последний шанс. Дай мне этот шанс. Пожалуйста.
Она долго сидела на диване, держа телефон в онемевших руках, и смотрела на холодный камин. Не всякий огонь можно разжечь заново, думала она. Иногда его лучше оставить потухшим.
Она убрала телефон в сумочку. Поднялась с дивана. И пошла оттирать кровь с пола.
К десяти утра солнце наконец пробилось сквозь тучи, и по дороге домой Риццоли щурилась от сияния снега. На улицах было тихо, тротуары блестели первозданной чистотой. В это рождественское утро она чувствовала себя обновленной. Очистилась от всяких сомнений.
Она коснулась своего живота и подумала: "Мы вместе, малыш".
Затормозила у своего дома и вышла из машины. Какое-то время постояла на солнышке, глубоко вдыхая кристальный воздух.
– С Рождеством, Джейн.
Риццоли словно оцепенела, и сердце ее тяжело ухнуло. Она медленно обернулась.
Габриэль Дин стоял у подъезда ее дома. Он двинулся к ней, а она даже не знала, что сказать ему. Когда-то они были настолько близки, что могли говорить о чем угодно, а сейчас стояли друг перед другом словно чужие.
– Я думала, ты в Вашингтоне, – вымолвила она наконец.
– Я прилетел час назад. Вылетел первым же рейсом. – Пауза. – Спасибо, что сказала мне, – тихо произнес он.
– Ну, да. – Джейн пожала плечами. – Я не была уверена в том, что тебе вообще захочется знать об этом.
– Почему ты так решила?
– Это проблема.
– Жизнь состоит из проблем. Мы должны преодолевать их по мере поступления.
Какой непринужденный ответ. Человек в сером костюме – таково было ее первое впечатление о Габриэле, и таким же она видела его сейчас, хотя он стоял перед ней в черном пальто. Такой спокойный и невозмутимый.
– Ты давно узнала об этом? – спросил он.
– Я не была уверена. Но несколько дней назад я сделала тест на беременность. Хотя подозревала в течение нескольких недель.
– Почему ты сразу не сказала мне?
– Я вообще не собиралась тебе говорить. Потому что не была уверена в том, что захочу его оставить.
– Почему?
Она рассмеялась.
– Во-первых, я не умею обращаться с детьми. Когда мне кто-то вручает ребенка, я совершенно теряюсь. То он отрыгнет, то ему памперс сменить. И как я буду работать, если у меня появится ребенок?
– Я не знал, что полицейские дают обет бездетности.
– Но это так тяжело, ты же знаешь. Я смотрю на других мамочек и не представляю, как они справляются. Не знаю, получится ли у меня. – Риццоли выпустила облачко пара изо рта и расправила плечи. – Ладно, по крайней мере у меня есть родные. Я уверена, мама будет счастлива понянчить внука. А тут неподалеку есть ясли. Я хочу зайти узнать, с какого возраста они принимают детей.
– Выходит, ты уже все спланировала.
– Более или менее.
– Вплоть до того, кто будет присматривать за нашим ребенком. "Нашим ребенком". Она с трудом сглотнула, подумав о жизни, которая зарождалась в ней. Частичка самого Габриэля.
– Есть некоторые детали, которые мне еще нужно выяснить.
Перед ней стоял все тот же человек в сером. Но когда он заговорил, Джейн уловила в его голосе нотки злости и очень удивилась.
– И где мое место? – возмущался он. – Ты рассказываешь о своих планах, но ни разу не упомянула обо мне. Впрочем, меня это не удивляет.
Она покачала головой.
– Почему ты так расстроился?
– Потому что идет все та же игра, Джейн. Риццоли командует. Сама распоряжается своей жизнью. И кому тут нужен мужчина? Черт возьми, только не тебе!
– А что, по-твоему, я должна говорить? "Пожалуйста, ну пожалуйста, спаси меня! Я не смогу вырастить этого ребенка без мужчины!"
– Нет, ты все сможешь сделать сама. Ты найдешь способ.
– Так что ты хочешь сказать?
– У тебя есть выбор.
– И я его сделала. Я тебе сказала, что оставляю ребенка.
Риццоли двинулась к дому, решительно ступая по сугробам. Он схватил ее за руку.
– Я говорю не о ребенке. Я говорю о нас с тобой. – И добавил тихо: – Выбери меня, Джейн.
Она посмотрела на него.
– Что это значит?
– Это значит, что мы все можем делать вместе. Это значит, что ты впустишь меня в свою жизнь. Только так все получится. Боль за боль, обида за обиду.
– Отлично. И все кончится тем, что мы друг друга покалечим.
– Или же просто научимся доверять друг другу.
– Мы едва знакомы.
– Но знаем друг друга достаточно хорошо, раз сделали ребенка.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и ей вдруг стало невмоготу смотреть на него. Она уставилась себе под ноги.
– Я не хочу сказать, что нам будет легко, – продолжил Габриэль. – Я даже не представляю, как это все получится: ты здесь, я в Вашингтоне. – Он немного помолчал. – Давай начистоту. Иногда, Джейн, ты бываешь настоящей стервой.
Она расхохоталась. И смахнула подступившие слезы.
– Я знаю. Господи, я знаю.
– Но иногда... – Он протянул руку и коснулся ее лица. – Иногда...
"Иногда, – подумала она, – ты видишь меня настоящую".
И это пугает меня. Нет, это приводит меня в ужас.
Возможно, это самый смелый поступок в моей жизни.
Наконец она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Набрала в грудь побольше воздуха.
И сказала:
– Мне кажется, я люблю тебя.
24
Три месяца спустя
Маура сидела в церкви Святого Антония во втором ряду, и звуки органа пробуждали в ней воспоминания далекого детства. Она вспоминала воскресную мессу, которую посещала с родителями, вспоминала, какими жесткими казались скамейки, как тяжело было высиживать получасовую службу. Как она ерзала, стараясь устроиться поудобнее. Потом отец усаживал ее на колени, и это было самое уютное место, потому что она чувствовала себя защищенной в его сильных руках. Она смотрела на витражные окна, на образы, которые находила пугающими. Жанна д'Арк, привязанная к столбу на костре. Распятый на кресте Христос. Святые, склонившие головы перед своими мучителями. И кровь. Столько крови, пролитой за веру.
Сегодня церковь не вызывала в ней страха. Органная музыка была светлой и веселой. Гирлянды розовых цветов украшали проходы между рядами. Она видела детей, радостно подпрыгивавших на коленях у родителей. Этих малышей не пугали образы мучеников, навечно застывшие в витражах.
