Черный лед - Фитцпатрик Бекка (е книги TXT) 📗
Через несколько минут Кэз осторожно спустилась ко мне.
– Нашла?
– Кого?
– Морское ушко.
Я скорчила рожу:
– Вот дурочка!
– Как ты с ним познакомилась?
– Не поверишь.
– Он развозил пиццу. Был парнем лучшей подруги. Нес гроб на похоронах двоюродного дедушки Эрнеста. Тепло?
Скорее, он взял меня в заложницы, заставил вести себя через горы в пургу, потом спас мне жизнь, потом я спасла жизнь ему, мы целовались, и где-то по пути всей этой истории я в него влюбилась. Если коротко, то типа того.
– Мы можем о нем не говорить, – заверила меня Кэз. – Но если он разбил твое сердце, я вырву из него душу и скормлю ее нашей домашней свинке – Свинохряку.
– Это окрыляет.
– Ты бы сделала то же самое ради меня.
– Но у меня нет домашней свинки.
– Зато, держу пари, есть домашняя картошечка! – захихикала Кэз.
Я положила руку ей на плечо:
– Прогуляемся по пляжу?
Мы разулись и пошли по крупному песку там, куда не доплескивали волны.
– К вопросу о том, что я готова для тебя сделать, – продолжала Кэз. – Если ты забудешь мороженое на столе, я положу его в морозилку. Если забудешь дома куртку в дождливый день, я привезу ее тебе в кампус.
– Это ты к чему?
– А если, к примеру, ты оставишь свою мобилку в машине и она зазвонит, так я отвечу.
Я пялилась на нее целых три секунды, пока до меня дошло.
– Ты говорила по моему телефону? И кто звонил? – В животе забурлил водоворот.
– Какой-то парень. Якобы пропустил звонок, но ты не оставила сообщения, а он не узнал номер, поэтому, типа, перезвонил.
– И что ты ему сказала? – Мой голос в панике дал петуха. – Ты назвала мое имя?
– Сказала, если ему действительно хочется узнать, кому принадлежит телефон, пусть приходит на пляж Ван Дамма и выясняет сам.
– Правда? – схватив Кэз за локоть, я потянула ее обратно к утесу, на котором стояла машина. – Надо сматываться. Он не сказал, насколько он далеко? Он еще в Сан-Франциско? Ну, давай уже не тормози, Кэз!
– Вот еще! Он сказал, что уже здесь.
– Нет! – пронзительно взвизгнула я.
– Ему нужно было вытереться, а потом он собирался встретить нас на парковке. Я велела искать нас именно там.
Я чувствовала, что заливаюсь краской. Внезапно меня охватил ужас, что я увижу его. И ужас, что могу не увидеть.
– Надо уходить. Пошли, Кэз!
Скалы были слишком круты, чтобы забраться по ним вверх, поэтому я схватила ее за руку и побежала к более пологим дюнам дальше по берегу. Нужно было попасть на парковку раньше Джуда. Я играла с судьбой и вот доигралась. Да, я хотела его увидеть. Но не так. Я не знала, что сказать, я еще не придумала нужных слов, и я непричесанная, и что, если он будет не один? Что, если он будет с ней?
Дальнейшее было одним из тех бесконечно долгих мгновений, когда время замедляется в прямом смысле слова. Мы с Кэз мчались по пляжу, и она отпустила какое-то замечание насчет крутого парня, идущего в нашу сторону, и даже подняла поля своей шляпы от солнца, чтобы в полной мере насладиться его не скрытым рубашкой торсом. Ноги у меня стали ватными, мозг отключился, и я могла только хлопать глазами. Где-то далеко на краю сознания я, должно быть, узнала его. И все равно смотрела, тупо уставившись, от потрясения не способная думать. Он, должно быть, чувствовал то же самое, поскольку застыл на песке, поглощая меня глазами, а его лицо выражало удивление и недоверие одновременно.
Бронзовая кожа Джуда была влажной, кончик носа начал обгорать. Он отпустил длинные волосы и теперь откинул их назад с карих глаз. Одна рука небрежно замерла в кармане. В позе Джуда было что-то беззаботное и невесомое, что полностью изменило его. Суровый горец с плечами, сутулящимися от ветра, и красными обветренными руками исчез. Парень, стоявший передо мной, был мягким и зовущим, как хорошо разношенные джинсы.
Его лицо осветилось улыбкой.
– А ты на целую минуту поставила меня в тупик. Подруга с австралийским акцентом – хороший отвлекающий маневр.
Я не могла даже ответить, только стояла, дрожа.
– Извини, что пропустил твой звонок – я был в воде, – продолжал Джуд, подходя ко мне, и улыбка на его лице побледнела, глаза посерьезнели. Джуд, скрывавший все свои чувства, тоже исчез: я видела бурю эмоций в глазах, жадно впитывавших меня. От его взгляда у меня перехватило дыхание: Джуд по-прежнему что-то чувствовал ко мне, это безошибочно читалось на его лице.
Вот и все, что мне надо было знать. Отбросив сдержанность, я побежала к нему и прыгнула в его руки, крепко обхватывая ногами его бедра, утыкаясь лицом ему в шею.
И поцеловала его. Это случилось так быстро и легко, месяцы разлуки словно сжались до нескольких дней, минут, секунд, до одного удара сердца. Я целовала его губы, скулы, каждый сантиметр его сильного, точеного лица.
– Поверить не могу, что это ты. – Он заправил мне волосы за ухо и нежно погладил щеку. – Выглядишь потрясающе.
Я засмеялась:
– Какие чудеса творит душ! А также еда и сон.
– Ладно, пойду, поброжу по пляжу, поищу собственное морское ушко, – заявила Кэз, показывая большим пальцем на побережье и отходя с глуповатой довольной ухмылкой.
– Кэз, постой! Это Джуд. – Я схватила ее за руку. – Джуд, познакомься с моей лучшей подругой, Кэз.
– Рад познакомиться, – сказал Джуд, церемонно пожимая ей руку.
Этот жест, кажется, покорил Кэз, которая одобрительно улыбнулась ему и объявила мне театральным шепотом:
– Если не берешь ты, возьму я.
– Могу я накормить вас обеих ужином? – широко улыбнулся Джуд, усиливая свои чары. – Я знаю отличное местечко недалеко отсюда. Нельзя проделать такой большой путь и не зайти туда. Ответ «нет» не принимается. Вы теперь на моей земле, и мой долг – поразить вас.
– Как чутко с твоей стороны, – пропела Кэз. – Я уже поела, но Бритт пропустила обед и, думаю, просто умирает с голоду. – Она сыграла так блестяще, что я чуть не захихикала. Я объелась омарами в Монтерее, и она прекрасно об этом знала. – А мы с Хуанитой помчимся в нашу лачугу и зарегистрируемся. Увидимся… когда увидимся. – И она подмигнула мне.
– Вы остановились рядом? – спросил Джуд, расцветая.
– Да, сняли домик около пляжа. Я бросила дротик в карту, и – представляешь? – попала в Ван Дамма.
Губы Джуда изогнулись в лукавой улыбке.
– Какое точное попадание!
Джуд был прав: кафе оказалось потрясающим. Мы сидели в патио и ели эскарго – по словам Джуда, это поможет мне дотянуть до того, как он наловит морских ушек. На атласном темно-фиолетовом небе еще не загорелись звезды, а воздух пах буйной зеленью и сладким нектаром. Я скинула шлепки и уперлась ногами в ноги Джуда под столом. Одетый по случаю торжественного ужина в белую льняную рубашку, он ласково поглаживал мою ногу.
– Пять звезд, – объявила я. – Кажется, в жизни не ела ничего лучше.
Джуд улыбнулся. В его карих глазах плясал свет, которого я никогда не видела раньше – уж точно не в горах. Словно спало бронированное покрытие, и я наконец-то видела настоящего Джуда. Расслабленного, искреннего, открытого. Доброго малого с добрым сердцем.
– Есть еще пара мест, куда бы я хотел тебя сводить. Так сказать, экскурсия по окрестностям.
– Я «за».
Он перегнулся через столик и сплел пальцы с моими.
– У тебя такие красивые руки. Не было возможности понять раньше – ты почти все время была в перчатках.
– Я выбросила все, в чем тогда была: перчатки, джинсы, даже ботинки. Четыре дня, не снимая, – с меня хватит.
– Я тоже выбросил большую часть своих вещей. Правда, оставил шапку. Ее носила ты, и мне хотелось иметь хоть что-то, напоминающее о тебе. Я – сентиментальный романтик, знаю.
– Нет. – Я внезапно почувствовала себя ужасно застенчивой. – Это… мило.
Карие глаза посерьезнели:
– Я приходил на пляж Ван Дамма почти каждые выходные. Конечно, шансов было мало, но я надеялся, ты запомнила название места. Приходил, садился на камень и высматривал тебя на пляже. Порой шел вдоль берега и, кажется, видел тебя. Но всякий раз это оказывалось игрой света. – Голос Джуда стал хриплым. – Я приходил опять, и снова, и снова, надеясь, что на этот раз ты все-таки появишься. А потом, сегодня, когда увидел тебя, и это действительно была ты, понял, что и ты ищешь меня. Потому что те четыре дня в горах изменили нас. Я дал тебе частичку себя. И ты, должно быть, отдала мне часть себя, иначе зачем бы ты сюда приехала. Ты была бы свободной. А я не могу отпустить тебя, Бритт. И не хочу, чтобы ты отпускала меня.
