Грешница - Герритсен Тесс (читать книги бесплатно .txt) 📗
— Доктор Айлз хотела бы его увидеть.
— Боюсь, к нему сейчас не пустят. Он еще интубирован и под наркозом. Будет лучше, если вы придете попозже. Может быть, после обеда.
Маура кивнула и медленно поднялась с дивана.
Следом за ней встала и Риццоли.
— Я отвезу вас домой, — предложила она.
Солнце уже взошло, когда Маура вошла в свой дом. Она посмотрела на кровавую дорожку, которая тянулась по полу, — живое свидетельство ее мучений. Прошлась по всем комнатам, словно подтверждая право быть здесь хозяйкой и ничего не бояться в этих стенах. Зайдя на кухню, она увидела, что разбитое окно уже заколочено досками, чтобы в дом не проникал холодный воздух.
Джейн распорядилась, не иначе.
Где-то зазвонил телефон.
Она схватила со стены телефонную трубку, но там было тихо. Связь еще не восстановили.
«Мой сотовый», — подумала она.
Маура вернулась в гостиную, где оставила свою сумочку. К тому времени, как она достала телефон, звонки прекратились. Она нажала кнопку, чтобы прослушать сообщение.
Звонок был от Виктора. Она опустилась на диван, с удивлением вслушиваясь в его голос.
— Я знаю, что слишком поспешил со звонком. И ты, наверное, думаешь, какого черта ты должна слушать меня после… ну, после всего, что произошло. Но зато сейчас между нами все ясно. Ты знаешь, что я не преследовал никакой цели. Поэтому, может быть, поверишь мне, если я скажу, что мне тебя очень не хватает, Маура. Я думаю, мы могли бы попробовать начать все сначала. Пусть это будет последний шанс. Дай мне этот шанс. Пожалуйста.
Она долго сидела на диване, держа телефон в онемевших руках, и смотрела на холодный камин. Не всякий огонь можно разжечь заново, думала она. Иногда его лучше оставить потухшим.
Она убрала телефон в сумочку. Поднялась с дивана. И пошла оттирать кровь с пола.
К десяти утра солнце наконец пробилось сквозь тучи, и по дороге домой Риццоли щурилась от сияния снега. На улицах было тихо, тротуары блестели первозданной чистотой. В это рождественское утро она чувствовала себя обновленной. Очистилась от всяких сомнений.
Она коснулась своего живота и подумала: «Мы вместе, малыш».
Затормозила у своего дома и вышла из машины. Какое-то время постояла на солнышке, глубоко вдыхая кристальный воздух.
— С Рождеством, Джейн.
Риццоли словно оцепенела, и сердце ее тяжело ухнуло. Она медленно обернулась.
Габриэль Дин стоял у подъезда ее дома. Он двинулся к ней, а она даже не знала, что сказать ему. Когда-то они были настолько близки, что могли говорить о чем угодно, а сейчас стояли друг перед другом словно чужие.
— Я думала, ты в Вашингтоне, — вымолвила она наконец.
— Я прилетел час назад. Вылетел первым же рейсом. — Пауза. — Спасибо, что сказала мне, — тихо произнес он.
— Ну, да. — Джейн пожала плечами. — Я не была уверена в том, что тебе вообще захочется знать об этом.
— Почему ты так решила?
— Это проблема.
— Жизнь состоит из проблем. Мы должны преодолевать их по мере поступления.
Какой непринужденный ответ. Человек в сером костюме — таково было ее первое впечатление о Габриэле, и таким же она видела его сейчас, хотя он стоял перед ней в черном пальто. Такой спокойный и невозмутимый.
— Ты давно узнала об этом? — спросил он.
— Я не была уверена. Но несколько дней назад я сделала тест на беременность. Хотя подозревала в течение нескольких недель.
— Почему ты сразу не сказала мне?
— Я вообще не собиралась тебе говорить. Потому что не была уверена в том, что захочу его оставить.
— Почему?
Она рассмеялась.
— Во-первых, я не умею обращаться с детьми. Когда мне кто-то вручает ребенка, я совершенно теряюсь. То он отрыгнет, то ему памперс сменить. И как я буду работать, если у меня появится ребенок?
— Я не знал, что полицейские дают обет бездетности.
— Но это так тяжело, ты же знаешь. Я смотрю на других мамочек и не представляю, как они справляются. Не знаю, получится ли у меня. — Риццоли выпустила облачко пара изо рта и расправила плечи. — Ладно, по крайней мере у меня есть родные. Я уверена, мама будет счастлива понянчить внука. А тут неподалеку есть ясли. Я хочу зайти узнать, с какого возраста они принимают детей.
— Выходит, ты уже все спланировала.
— Более или менее.
— Вплоть до того, кто будет присматривать за нашим ребенком.
«Нашим ребенком». Она с трудом сглотнула, подумав о жизни, которая зарождалась в ней. Частичка самого Габриэля.
— Есть некоторые детали, которые мне еще нужно выяснить.
Перед ней стоял все тот же человек в сером. Но когда он заговорил, Джейн уловила в его голосе нотки злости и очень удивилась.
— И где мое место? — возмущался он. — Ты рассказываешь о своих планах, но ни разу не упомянула обо мне. Впрочем, меня это не удивляет.
Она покачала головой.
— Почему ты так расстроился?
— Потому что идет все та же игра, Джейн. Риццоли командует. Сама распоряжается своей жизнью. И кому тут нужен мужчина? Черт возьми, только не тебе!
— А что, по-твоему, я должна говорить? «Пожалуйста, ну пожалуйста, спаси меня! Я не смогу вырастить этого ребенка без мужчины!»
— Нет, ты все сможешь сделать сама. Ты найдешь способ.
— Так что ты хочешь сказать?
— У тебя есть выбор.
— И я его сделала. Я тебе сказала, что оставляю ребенка.
Риццоли двинулась к дому, решительно ступая по сугробам. Он схватил ее за руку.
— Я говорю не о ребенке. Я говорю о нас с тобой. — И добавил тихо: — Выбери меня, Джейн.
Она посмотрела на него.
— Что это значит?
— Это значит, что мы все можем делать вместе. Это значит, что ты впустишь меня в свою жизнь. Только так все получится. Боль за боль, обида за обиду.
— Отлично. И все кончится тем, что мы друг друга покалечим.
— Или же просто научимся доверять друг другу.
— Мы едва знакомы.
— Но знаем друг друга достаточно хорошо, раз сделали ребенка.
Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки, и ей вдруг стало невмоготу смотреть на него. Она уставилась себе под ноги.
— Я не хочу сказать, что нам будет легко, — продолжил Габриэль. — Я даже не представляю, как это все получится: ты здесь, я в Вашингтоне. — Он немного помолчал. — Давай начистоту. Иногда, Джейн, ты бываешь настоящей стервой.
Она расхохоталась. И смахнула подступившие слезы.
— Я знаю. Господи, я знаю.
— Но иногда… — Он протянул руку и коснулся ее лица. — Иногда…
«Иногда, — подумала она, — ты видишь меня настоящую».
И это пугает меня. Нет, это приводит меня в ужас.
Возможно, это самый смелый поступок в моей жизни.
Наконец она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Набрала в грудь побольше воздуха.
И сказала:
— Мне кажется, я люблю тебя.
24
Три месяца спустя
Маура сидела в церкви Святого Антония во втором ряду, и звуки органа пробуждали в ней воспоминания далекого детства. Она вспоминала воскресную мессу, которую посещала с родителями, вспоминала, какими жесткими казались скамейки, как тяжело было высиживать получасовую службу. Как она ерзала, стараясь устроиться поудобнее. Потом отец усаживал ее на колени, и это было самое уютное место, потому что она чувствовала себя защищенной в его сильных руках. Она смотрела на витражные окна, на образы, которые находила пугающими. Жанна д'Арк, привязанная к столбу на костре. Распятый на кресте Христос. Святые, склонившие головы перед своими мучителями. И кровь. Столько крови, пролитой за веру.
Сегодня церковь не вызывала в ней страха. Органная музыка была светлой и веселой. Гирлянды розовых цветов украшали проходы между рядами. Она видела детей, радостно подпрыгивавших на коленях у родителей. Этих малышей не пугали образы мучеников, навечно застывшие в витражах.
Орган заиграл «Оду радости» Бетховена.
По проходу двинулись две подружки невесты в светло-серых брючных костюмах. Маура узнала их — обе служили в бостонской полиции. Сегодня в церкви было много полицейских. Оглянувшись, она заметила Барри Фроста и детектива Слипера, оба выглядели счастливыми и расслабленными. Ведь обычно полицейские и их семьи собирались в церкви, чтобы оплакивать кого-то из погибших сослуживцев. Сегодня она видела их улыбающимися и нарядно одетыми.
