Волк в овечьем стаде - Брэндон Джей (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗

Судья коротко кивнул, повернувшись к Элиоту.

— Вы будете готовы начать утром, мистер Куинн? У вас есть свидетели?

— Есть, ваша честь. Мы будет готовы.

— Теперь я могу всех отпустить… — Судья Хернандес проинструктировал присяжных, прежде чем дать им уйти.

— Вот черт, — сказал я.

Бекки показала глазами на Элиота.

— Мне надо извиниться перед доктором, — добавил я.

Дженет не успела покинуть зал. Я подбодрил ее парой фраз и похлопал по руке. Репортеры, ожидавшие сенсаций, быстро ретировались, услышав мои нарочито громкие разглагольствования: «Этот парень еще пожалеет, что взбудоражил наш округ, клянусь!» И мы двинулись к выходу. Бекки, доктор и я.

— Прости, — сказал я Дженет на лестнице. — Я был обязан первым спросить тебя насчет медицинского заключения. Мне следовало получше тебя подготовить к его нападкам.

— Эй, — просто ответила она. — Я же говорила тебе, что это для меня не в новинку. Я и не ждала, что легко отделаюсь.

— Ну и хорошо. Легко сейчас говорить о перекрестном допросе, но я видел, как ее бросало в пот во время суда. Я обнял ее, и она дотронулась до моей руки. Мимолетно. Поднимаясь по лестнице, мы были игроками одной команды.

Войдя в кабинет, я обратился к Бекки.

— Он что-то пронюхал. — Я говорил об Элиоте. Бекки не надо было отвечать. — Но что? — добавил я.

— Что он может вызнать? — переспросила Бекки.

— О чем вы? — не поняла Дженет.

— Томми однажды отступился от своего рассказа в моем присутствии, — сказал я, — кому еще он мог открыться?

Бекки пожала плечами.

— Может, родителям? Учителю или кому-то в интернате?

Я обратился к Дженет:

— Томми никогда не говорил тебе, что его обидчик кто-то другой, не Остин?

Дженет покачала головой.

— Клянусь, — улыбнулась она довольно иронично.

— Он блефует, — предположила Бекки. — Он стремится зародить у присяжных подозрения.

— Возможно, — сказал я. — Но это слабое утешение.

Элиот мастерски владел этой тактикой, в наших кругах подобное приветствовалось: посеять сомнение в показаниях свидетеля, но я бы очень удивился, если бы Элиот не имел на руках хотя бы каких-то доказательств. Он ведь об этом намекнул, когда убеждал меня, что Остин не виновен. Он был не промах.

— Нам ничего не остается, как только ждать, — покорно вздохнула Бекки, но ее хитрющая физиономия выражала совсем иное.

Она явно сейчас ринется за доказательствами. Я думаю, Бекки, будучи прекрасным юристом, блестящим прокурором, сожалела о своей неприметной роли на этом процессе. Но я не мог выпустить нити обвинения из своих рук. От этого дела зависела моя судьба.

— Как держался Томми? — спросила Дженет, она появилась в зале только в момент дачи показаний.

— Сносно. — Я не стал распространяться.

Бекки возразила мне.

— Чего уж там! Он так нерешительно прошел к месту свидетеля, что я решила: толку не будет.

— Ты тоже так подумала? — с облегчением сказал я, а Дженет спросила:

— В каком смысле?

— Марк переломил ситуацию, — восхищенно произнесла моя помощница. — Он заставил Томми вновь прочувствовать случившееся, мальчик вспомнил свой страх двухлетней давности и поэтому не скомкал свои показания. Он поначалу говорил, как сторонний свидетель, но потом разрыдался, и все увидели в нем несчастного маленького мальчика.

Дженет с сомнением выслушала Бекки.

— Надеюсь, это не выглядело нарочито, — сказал я.

— Я поверила ему, — убедила меня Бекки.

— Трудно сказать, как оценили показания Томми присяжные. Иногда в своих вердиктах они опирались на такие несуразные детали, о которых мы и понятия не имели.

— Мы не намеревались вызывать вас сегодня, — сказала Бекки Дженет. — Потребовалось объяснить долгое молчание Томми. Элиот сегодня постарался! — Бекки повернулась ко мне. — Ты ведь не предполагал, что доктор Маклэрен станет гвоздем программы?

Обе леди посмотрели на меня, как будто ожидая от меня пророчеств.

— Да, — подтвердил я. — Дженет была крепкой поддержкой Томми. Позволь доктор Маклэрен сбить себя с толку, Томми остался бы в одиночестве.

— Но он не стал слушать Томми, — сказала Бекки.

Да. Элиот ловко увернулся от капкана, который я ему расставил. Старый лис учуял подвох.

Дженет удивленно перевела взгляд с Бекки на меня. Затем она обратилась ко мне.

— Я тебе сегодня еще понадоблюсь, как ты думаешь? Мы могли бы пойти перекусить…

Бекки уставилась на нас.

— Я тебе позвоню, — сказал я Дженет. — Мне надо кое-куда заглянуть.

Я оставил их в недоумении.

Было поздновато для визита, но удивленные хозяева впустили меня. Они накинулись на меня с вопросами, чтобы избежать пресс-конференции. Я поспешил через элегантную прихожую в гостиную, выдержанную в белых тонах.

— Можно? — спросил я, они не препятствовали.

Миссис Олгрен взяла мужа за руку, он взглянул на нее удивленно, а я направился в комнату Томми.

Сквозь жалюзи от окна с кровати пробивалась прерывистая полоска света. Даже в темноте я понял, что Томми не спит. Он ждал меня. Я остановился посреди комнаты.

— Я пришел, чтобы сказать, ты держался сегодня молодцом.

Я видел в полумраке, как он замотал головой в знак несогласия.

— Нет, правда, — сказал я. Я нащупал спинку стула, что стоял у стола, и присел рядом с узкой кроватью, на которой сжался в комок Томми. Казалось, под одеялом лежит нечто бесформенное. Похоже, я не мог его переубедить.

— Простите, — прошептал он.

— Тебе не за что извиняться.

— Я не хотел… — сказал Томми.

— Это не твоя вина, — успокоил его я.

Поверх одеяла белела его рука, я прикрыл ее своей ладонью. Он вздрогнул.

— Это Остин попросил тебя?

Томми кивнул.

— Он звонил мне.

— Когда с тобой был мой сотрудник?

Он снова кивнул.

— Я обманул его, сказал, что звонил приятель.

Остин сумел с помощью самого Томми подобраться к нему.

— Не волнуйся, — подбодрил я.

Голос Томми прерывался.

— Он сказал мне, что его бросят в тюрьму и как ему там будет плохо.

— Остин заслужил наказание. Ты был слишком мал, Томми, ты не виноват. Он занимался этим давно. Пострадали другие дети. Мы должны остановить его.

Томми молчал. Сколько времени мальчик лежал в темноте, ожидая моего прихода, и сколько еще бессонных ночей ожидает его. Я снова сжал его руку.

— Он не посмеет больше приблизиться к тебе, — пообещал я.

Томми заплакал. И кто знает, то ли от облегчения, то ли от мысли, что навсегда потерял Остина.

Я обнял его, он потянулся ко мне. Во мне вспыхнуло то давнее чувство ответственности, когда у меня в руках были судьбы моих детей. Я крепко прижал его к груди, это мое объятие должно было остаться в памяти Томми надолго, на всю жизнь.

Мое плечо повлажнело от его слез. Он прошептал:

— Мистер Куинн знает.

— Забудь о нем, — попросил я. — Тебе уже не понадобится появляться в зале суда.

Томми замотал головой.

— Он знает, — упрямо повторил он.

Я пригнул его голову к подушке.

— Что знает?

Он промолчал.

— Что ты хотел помочь Остину? Это не имеет значения. Он никому об этом не скажет.

Я ушел не сразу, мы успели пошептаться в темноте. Поговорили о школе, о том, что его ждет впереди, я очень надеялся, что калейдоскоп событий увлечет его, и боль затихнет, и он забудет себя сегодняшнего, виноватого и беспомощного. Томми произносил слова все медленнее, часто затихая. Я укрыл его, убрал со лба прядь волос и поцеловал его.

— Спокойной ночи, — сказал я в дверях, в ответ мне донеслось едва различимое бормотание.

Глава 15

После того как предъявлено обвинение, возвращаться в зал суда — настоящая пытка для прокурора. Я сделал все от меня зависящее, вытерпел нападки, оставалось ждать, что выкинет защита. Неожиданностей для адвоката в начале процесса не предвидится, позиция обвинения ей известна заранее. Прокурор оговаривает своих свидетелей в обвинительном заключении, значит, адвокат имеет доступ к списку. Возможно, он не в курсе всего, что скажет прокурор, но позиция последнего не тайна.